Танец жизни

У каждого мужчины есть сокровенное знание, касающееся женщин – что есть область телесно-физического, в которой те во всех отношениях не уступают сильному полу. Именно бедра конституционно и духовно делают женщину женщиной, несмотря на распространившийся в последнее время модельный стандарт «девушка-богомол» и «леди-селедка». И только в «прекрасном танце» (belly-dance), известном также как арабский танец или «танец живота», это женское начало проявляется и подается весомо, зримо и грациозно. Поначалу созерцателя-мужчину обуревает странноватое ожидание-опасение, что ему будет предложено почувствовать себя немного султаном в гареме. Особенно, если перед ним демонстрируют свое редкое умение не менее двух десятков прекрасных танцовщиц. Иных просто не бывает – таково волшебное свойство этого танца. Но довольно скоро понимаешь, что их улыбки, которые непременно появятся, предназначены не вам, а кому-то еще… либо просто обращены внутрь. Ничего нарциссического – просто танец неописуемо красив. К тому же танец – это, пожалуй, единственное из всех искусств, материалом для которого служим мы сами.

Известно, что женщины в основном – достаточно посмотреть классический балет. Для «прекрасного танца» это верно лиш отчасти. Танцуют его прежде всего бедрами, точнее, Оказынается, эту часть тела мы просто хронически недооценивали! – в эстетическом, естественно, смысле. Представьте: вертихвстичью походку мулаток, с «узкой юбкою стреноженными бедрами», Пабло Пикассо, вибрирующую струну, гибкость и извивы лозы, наконец, льнущие движения любви – и вы получите лишь частичное представление о танце. Сочетание движений в нем одновременно и естественно, и неожиданно: пластические разводы разрешают ими любоваться, удары концентрируют внимание, вибрации сливаются с ритмом музыки.

Одеты танцовщицы своеобразно – обычно это длинные суженные юбки и высокий лиф. Обнаженной остается только собственно талия и начало бедер. Хотя тут много зависит от покроя наряда, кановонов которому собственно говоря, нет. В этом еще одна творческая ипостась танца – это вам не гетры и маечка для аэробики. Хотя нагрузки вполне сопоставимы – неспроста таицовщиков называют атлетами божественного. Но в арабских танцах женщина может еще почувствовать себя настоящей женщиной, нарядной, загадочной и желанной. Обычным дополнением наряда является что-то вроде косой набедренной повязки-кольчужки, состоящей из множества бронзовых или серебряных «монеток». При танце вся эта сверкающая издает мелодичный перезвон, словно движение бедер порождает льющийся поток сокровищ.

В качестве дополнительных аксессуаров танца использу ются легкие вещички – платок, цимбалки, тросточка. Но в отличие от движений фокусника они вовсе не отвлекают, а лишь дополнительно :подчеркивают чудодейственный эффект. Росту популярности арабского танца в последнее время немало способствовала его предельная доступность. Среди учениц московской школы танца при Институте Йога Гуру Ар Сантэма самой маленькой танцовщице – 2,5 года, самой мудрой – на … 70 лет больше. Несмотря на видимо сложную технику, специальной хореографической подготовки не требуется. Kак гласит африканская поговорка, «если вы можете говорить, вы можете петь, если вы можете ходить, вы можете танцевать>. Движения разучиваются поэлементно, как в брейк-дансе, и лишь затем скрепляются нежной волной тепла и вдохновения. Тонкая пластика рук, царственно выдвинутый мысок стопы, грация бедренных изгибов и сила их ударов всецело подчинены ритму. В фольклорных разновидностях танца он иногда учащается до стука копыт скакуна. Движения торса при этом описывают трехмерную восьмерку или какую-то иную арабско-цифровую вязь, а собственно живот… его длинные мышцы просто не в себя, а устремленность к небесному ограничи-могут сокращаться с такой частотой! Секрет состоит в передаче трясок от скрытых тканью мышц ног. Поэтому, кстати, легкая полнота в белли-дансе является лишь дополнительным плюсом. Родословная этого танца не вполне прояснена. Его родиной считается Египет, где изначально он исполнялся женщиной (предположительно обнаженной) как часть ритуалов поклонения женскому материнскому началу – обычно на церемониальных празднествах по случаю рождения детей и праздниках урожая. Поэтому в египетском танце и доныне преобладают мелкие вибрации, полная расслабленность и медитативная погруженность в себя, а устремленность к небесному ограничивает перемещения.

Турецкая версия более эротична и артистична – можно предположить, что таковой ее сделала естественная конкуренция в гаремах. В модных ресторанах сегодня можно увидеть именно этот, как правило, упрощенный вариант. Ливанская школа считается промежуточной, то есть пытается соединить сакральное и чувственно-артистическое. В этом к ней очень близка и российская, где особо ценятся развитие и эксперимент.

Как ни парадоксально, сегодня на Востоке популярна именно русская школа, как по причине высокого уровня исполнения, так и потому, что российский тип танцовщиц анатомически счита­ется более гармоничным. Восточные красавицы традиционно обладают большой грудью, тонкой талией и полноватыми ногами – по причинам скорее генотипическим, нежели из-за многолет­них занятий. Но причины спроса на русских дев, вероятно, глубже. Нельзя сказать, что как искусство танец на ближневосточной прародине так уж процветает. В некоторых странах с мусуль­манскими строгостями (Йемене, ОАЭ) он ограничен к показу. В Египте, несмотря на высокие требования к качеству исполнения, нет школ арабского танца как таковых – желающие берут индивидуальные уроки. При этом учителями нередко выступают… мужчины. В чем, кстати, есть свои преимущества.

Руководитель школы танца Ирина Черникина считает, что у преподавателей женщин ученицы естественно «срисовывают» рисунок танца. А с мужчиной такой номер не пройдет. Приходится импровизировать, чтобы придать показанной форме женственность, гармоничность и законченность. Наиболее продвинутые начинают самостоятельный поиск, стараясь придумывать новые связки и элементы. Так увлечение-развлечение, начальной целью которого нередко было желание сделать изящный подарок любимому, становится духовной практикой искусства. Особая статья – коммерческие танцы. В силу сумеречных особенностей шоу-бизнеса, танцовщицы, решившие зарабатывать на «танце живота», обычно уходят из школы и быстро останавливаются в своем творческом развитии. Достаточно научиться артистически исполнять ограниченное количество эффектных движений, чтобы они воспринимались как обещания немыслимой восточной неги. И соответственно поощрялись. Такая активизация чувственной стороны делает танец разновидностью стриптиза, гаремным по сути (неважно, кто в серале). Это приводит к его обеднению, потере содержания и энергии. В искусстве же глубина психопластики достигается проработкой мельчайших деталей, а дальнейший прогресс невозможен без духовного роста. Ведь любой танец несет информацию, и чем более высок духовный уровень танцующих, тем более высокие вибрации они могут пропустить сквозь себя. Отношения же с мужчинами у некоммерческих танцовщиц – арабисток вполне конструктивные. Как ни странно, изначально предполагается, что belly-dance – занятие парное. Каждая женщина приходит, чтобы познать себя и свои возможности, и в итоге найти пару – потому что только в паре она может обрести свое назначение и гармонию. Если любимого нет, то есть магические ритуалы его «заказа». Не зря говорят, что радость танца отражает первичную живую радость ухаживания, а любовь к танцу – это промежуточная форма любви между мужчиной и женщиной. Прекрасный танец – это связь с мировым женским началом, источник магической власти над мужчинами. Ирина вполне владеет техникой любовного дансинг-приворота: «Для этого нужно во время танца представлять, что я танцую для определенного мужчины…» Поэтому, кстати, в арабском мире замужняя женщина не может показывать себя на людях – она может танцевать только для своего мужчи ны. «Не думаю, что она делает это в одеждах», – считает Ирина – видимо, голос женской интуиции. Арабские женщины, кстати, вовсе не являются дискриминируемыми, они прекрасно управляют мужчинами, но способы воздействия другие, более тонкие и, порой, по-женски хитрые. Например, лица и руки действительно закрыты – но при этом ткань очень прозрачная. Сама Ирина, демонстрируя свое искусство, не раз получала учтивые предложения провести ночь в обществе джентльменов из высшего общества. Не нужно диплома Финакадемии (который, кстати, у нее есть), чтобы остудить пыл мужской страсти – достаточно выразить искреннее огорчение по поводу их неспособности отделять эстетические чувства от физических. Если же мужчина есть, то в любом случае не лишне позаботиться о гармонизации отношений с ним. Для этого женщине нужно наладить связь с… женщиной внутри себя. У Ирины есть своя теория. Она считает, что в каждой гармоничной женщине лишь 70 процентов женского начала, остальное – мужское.

Но в нынешнем мире, где женщине требуется быть сильной, эта пропорция часто нарушена. И мужское начало у сильных женщин вполне может сразиться за «свою» женщину с теми 70 процентами мужского, которыми обладает каждый нормальный мужчина. Танец помогает вернуть естественную гармоничную пропорцию. Кроме того, воздействуя на свою «женскую долю», женщина может развить в ней те качества, которых порой недостает ее мужчине. Такая поддержка оказывается необходима, потому что женщина может перейти на совершенно новый духовный уровень только вслед за ведущим ее мужчиной. Именно поэтому арабским танцем иногда занимаются и мужчины, желающие гармонизировать свои духовные и физические пропорции.Арабский танец, наконец, дарует каждой женщине красоту, силу, здоровье и некий неуловимый шарм. Юной деве он помогает раскрыться, зрелой – сохранить зрелость и остаться молодой. Умея управлять тем физическом телом, которое ей дано, женщина становится прекрасна, как цветок – пышущий, ароматный, манящий, притягивающий. Несложно догадаться, как влияет этот танец на качество физической любви. Из тяжкого процесса деторождения он устраняет боль, а оставляет светлую радость. «Мы учимся через язык, ритуал и яркое шоу танца тонко чувствовать свое тело, относиться к нему с большой любовью и уважением», – говорит Ирина. – «Как и йога, например, танец помогает обрести внутренний стер­жень, но это происходит гораздо более динамично и эмоционально. Для каждого он свой. Для мужчин этот стержень – ответственность за природу, за женщину. Для женщин же главное – осознать, что она единственная и неповторимая. И помочь женщине в понимании этого должен мужчина. А женщина – вдохновить его на это».