Сцена, как из кино. Поздний вечер. Я сижу в практически пустом московском кафе в центре города с одним из основателей граффити-журнала Iron Curtain и совладельцем магазина Spot. Он совершенно серьезно смотрит на меня, рассказывая про разные интересные вещи про журнал, который он делает вместе с друзьями, а тем временем его нога под столом аккуратно, но настойчиво скользит по моей ноге. Я в невероятном смущении, но на его лице такое ангельское выражение, что мне и в голову не приходит мысль возмутиться. Наверно, – думаю я, за время разговора пару раз едва не поперхнувшись кофе от этих его выходок, – главные редакторы граффити-журналов и не ведут себя по-другому…
Диктофон мигает красной лампочкой, я его двигаю поближе к своему собеседнику и он рассказывает о том, насколько это сложно, но интересно – выпускать единственный в России журнал о граффити.
Насколько я знаю, помимо журнала, вы недавно еще открыли граффити-магазин и завтра его презентация. Она как-то будет отличаться от обычной презентации журнала?
Кардинально. Потому что будет она хоть и в клубе, но под открытым небом – это раз. Будет это прям через стенку от самого магаза – это два, и, в общем и целом, это будет практически узаконенная пьянка!
А там будут только свои или можно всем приходить?
Кому угодно, конечно же, ведь чтобы увидеть разрезание ленточки и разбивание шампанского об дверь не надо быть избранным.
Это очень круто. Да ну эти закрытые презентации! Вообще, я хотела с тобой о журнале поговорить. Расскажи, как вы решили делать его?
Вообще журнал решил делать мой друг Филипп Джи – это его идея была. Опять же, он не особо хотел делать что-то длительное, он просто хотел сделать журнал, посвященный рисованию на поездах метро. И он создал первый выпуск журнала Iron Curtain. Такого выпуска никогда больше не будет, это настоящий эксклюзив – он собирал долго материалы, полгода или даже год. Он собирал материал со всех – ездил в Питер, еще куда-то…
Когда он вышел?
Он вышел почти год назад, даже побольше уже. Год и пара месяцев…
А ты имел к нему отношение?
Я помогал в сборе материалов. Имел отношение, потому что в первом выпуске было интервью с моей командой MDT, я помогал в его составлении и так далее. А потом, когда Филипп понял, что можно делать журнал, но для этого нужно собрать определенную компанию людей, которые будут отвечать каждый за что-то там: вот главный редактор, а этот отвечает за сбор материала, этот – за дизайн, этот – за верстку, мы стали набирать людей и собрали небольшую компашку путем собирания раз в 2 месяца у него дома. Мы обсуждаем все и делаем раз в три месяца один выпуск журнала. Но начиналось это все с одного выпуска – чисто попробовать.
Но потом через какое-то время возникла идея, что не хватает журнала, посвященного просто рисованию на стенах или просто стрит-культуре – тому, что происходит на улице, будь то брейкданс или стрит-арт. И решили создать журнал под названием Faim. Три месяца назад мы сделали первый выпуск. В октябре будет второй уже.
Какой у вас сейчас тираж?
Тираж всегда был 5–10 тысяч экземпляров. Зависит от того, насколько он нужен. Если журнал идет хорошо, то допечатываем.
Где сейчас печатаетесь?
Первые 5 выпусков делались тут, в одной типографии в Москве. Потом друзья, которые печатали журнал Code Red, подсказали нам типографию в Нижнем Новгороде. Там условия более приятные. Сейчас объясню. К примеру, у нас нет склада. А 5 000 журналов не то чтобы много место занимают, но достаточно. И эта полиграфия дает такие условия, что ты можешь им сказать – напечатайте мне 5000, но в Москву во вторник привезите только 2000. Туда-сюда, раздали и слад не нужен. Потом звоним и просим еще привезти. Удобно.
У вам много было косяков или трудностей в процессе производства?
Дело в том, что любой человек может делать журнал. Надо зарегистрировать имя журнала и т.п. Нет ничего сложного… И, в принципе, мы не занимаемся ничем незаконным. То есть мы печатаем материал, который присылают нам в редакцию. Мы не просим людей, чтобы они занимались вандализмом. Даже в журнале Fame мы говорим, чтобы люди стрит-артом больше занимались или другой субкультурой, а не вандализмом. Считаю, что проблемы бывают либо мелкие, либо конечные. Конечные проблемы – это когда приходят люди с корочками – и говорят " у вас плохой журнал, закройте его". И ты этим людям вряд ли скажешь что-то в ответ. Тебе придется закрыть журнал.
Но у вас разве там указан адрес редакции?
У нас все есть, по правилам. Мы полностью белые.
И кто там сидит по этому адресу?
Ну там сидит Филипп. Он главный – это его издание. Мы все в ответе за него, поэтому мы не от кого не скрываемся. Мы тут.
Есть какие-то ребята, с которыми вы принципиально не хотите иметь дело относительно публикации их работ у себя в журнале?
Что самое странное, тут могу сказать с некой долькой пафоса. Я состою в одной из основных команд Москвы и у меня есть какие-то определенные правила граффити – там не рисуй, тут не рисуй, с этими у тебя конфликт, с этими готов подраться, а с этими в нормальных отношениях. Но дело в том, что журнал – это совсем другое дело, это издание независимое. Кого ты любишь, кого ты не любишь – совершенно неважно. Тут нет никаких претензий. Ты просто показываешь активность, твоя работа это делать.
Мы принимаем любой материал – от только что начавшего рисовать человека, так называемого тоя, который рисует месяц-два-три, до человека, который рисует много-много лет. Причем, если у тоя будет качественней фотография, качественней кусок, то есть соблюдены условия, необходимые нам, мы напечатаем его фотографию. Потому что мы смотрим на то, что нам присылают, а не на фактор важности этого человека. Но при этом есть люди, которые занимаются анти-популяцией себя. Не присылают специально нам работы. Потом, конечно, понимают эту глупость и говорят «по-моему, это была чушь».
У вас по большей части все сами присылают или нужно просить людей?
Дело в том, что мы сами следим за граффити-структурой. Мы сами видим, кто сейчас реально активен, а кто нет. И кто что сейчас сделал реально такое, о чем стоит рассказать в журнале. И дело в том, что мы знаем всю эту культуру и знаем всех этих людей. И наряду со всеми этими работами мы печатаем какие-то specials, о которых мы заранее договариваемся. Мы едем к ним в страну, мы берем у них интервью, мы собираем у них фотографии. Мы реально делаем spacial, потому что знаем, что эти люди сделали что-то крутое – крутой поезд или совершили какой-то иной поступок – мы в курсе всех этих дел.
Каким материалом ты больше всего доволен?
Очень сложно. Любое интервью или рассказ, которые было в журнале, очень интересны. Рассказы, конечно больше. Вот в следующем номере будет рассказ о том, как молодого человека поймали за рисование под городом Пермь. И дело в том, что рисование под городом Пермь очень отличается от рисования под городом Москва (многозначительно смотрит на меня и смеется). И этот рассказ настолько показывает всю эту глубинку… Читаешь его и офигеваешь и думаешь – такие ужасы, ну как так менты могут за тобой носиться и заставлять тебя отжиматься с подушкой, выполнять какие-то зековские условия, а ты всего лишь рисовал на поезде… Такие вещи тоже интересны. Но интервью, конечно, тоже. Ты читаешь интервью какого-нибудь олдскульщика, который рисует уже 12 лет, он рассказывает реально смешные истории…
Сколько у вас сейчас авторов?
На самом деле в ситуации с авторами все гораздо проще, чем можно подумать. Мы понимаем, с кем мы хотим интервью, обращаемся к этим людям и говорим: «Ребят, о чем бы вы хотели рассказать?» И мы не составляем никакое прямолинейное интервью – вопрос-ответ – потому что это довольно однообразно получится: как называется твоя команда, когда вы образовались, расскажи случай – все одни и те же вопросы… А когда ты просто человеку говоришь «Расскажи», то так намного интересней. Он много чего расскажет.
Что еще будет в следующем номере?
Будет интервью с командой UFS, это команда из Москвы, будет интервью с таким человеком, как Ste из довольно знаменитой команды KGM, это олдскульщик, он довольно давно рисует и ему есть что рассказать.
И будет очень интересная вещь… В одном из выпусков первых мы начали такую главу – знаменитые споты. Ну, спот, это меcто, где рисуют… Вот в России один из самых знаменитых спотов был – Крючок. Мы про него рассказали, напечатали фотографии Крючка. А вот на Украине в городе Киев есть такой спот как Борщага – очень интересное место, потому что его реально давно делают и начинали его делать олдскульщики и вот в номере будет рассказ олдскульщиков о том, как это было с небольшими предысториями. Рассказы ньюскульщиков, как они его делали с приложением, понятное дело, фотографий.
Фотографии олдскульщиков выглядят довольно смешно, но при этом довольно круто. Фотография, сделанная на пленку миллион лет назад: человек тянется, дорисовывает контур и в этот момент падает с двух ящиков, которые он ставил, чтобы дотянуться. Сделанная на пленку живая красивая фотография. Такие редко встречаются, тем более старые. Но вот в этом номере будет.
Как вы выбираете ту фотографию, которая будет на обложке?
Это постоянный файт! потому что у всех людей, кто работает в редакции, совершенно разные взгляды на граффити, на подход к граффити. Ну, может, у двоих совпадает. Например, Филипп. У него более стандартный подход к обложке – какой-нибудь экшн, вид сбоку. У меня с человеком, который собирает фотографии, это Savekit, другой взгляд – хочется чего-то отвлеченного от граффити, смешного, то, что притягивает. А человек, который делает дизайн журнала, у него вообще что-то более геометрическое – совершенная противоположность.
Нам постоянно присылают материал и мы отбираем фотографии, которые хотели бы взять на обложку, и целый месяц мы деремся. Мы голосуем, голосование срывается: да пошел ты, да сам пошел… И в итоге оставляем какую-то обложку, но говорим «ааа, та могла бы быть лучше». Это долгий процесс выбирания – порядка месяца обычно. Но результат стоит потраченного времени.
У вас сразу как-то все грамотно – выносы на обложке сразу и на английском… Внутри переводы. То есть, те, кто говорит на английском, тоже может читать ваш журнал…
На самом деле это неграмотно. Это неграмотно, потому что в первую очередь журнал мы делаем для России. Почему так? У нас больная система таможни. Ты отсылаешь журналы и ты имеешь права отсылать не более 10 журналов куда-либо. Если их больше, таможня вскрывает твою посылку и говорит «хмм.. это пропаганда». И журнал не доходит до поставщика. И поэтому мы этот журнал расчитали, прежде всего, под Россию. И мы гордимся тем, что растет тираж журнала и спрос.
Если посмотреть на стопки журналов, то последних и предпоследних номеров – их просто нет. Потому что они все уходят по России. У нас настолько построена сеть по России, что все расходится моментально. И мы рады тому, что в какой-то глубинке человек наконец-то увидит наш журнал. Наряду с GQ и «Кулом», например. И в Таганроге или под Ростовом…
Он не распространяется в обычных сетях, правильно?
Нет, в обычных сетях – нет. Мы находим людей, которых продают в этих городах либо краску, либо что-то более-менее связанное с граффити.
Но ты так и не сказал про английский… Зачем он в итоге сейчас?
Да, это была ошибка небольшая. Журнал, у которого цель – Россия, на обложке все по-английски..
Наполовину же вроде?
Нет, первые три выпуска было все полностью. Не было вообще надписей на русском. Нет, но все, конечно, понимают, что такое Iron Curtain, но когда дети в граффити-магазине говорили «дайте мне один «ирон куртайн», мне так становилось стыдно, что все так сложно. И мы приняли решение -– мы сделали наполовину – и на английском, и на русском. Но с другой стороны мы приучаем людей к английскому, как родоначальному языку граффити…
Но часть тиража все равно уходит за границу?
Да, уходит, конечно. Им это очень интересно. Потому что любая граффити-сцена, открытая где-то – «О, Китай, в Китае начали рисовать!!!» или «О, в России граффити – как, у них же там медведи по Красной площади с водкой ходят…» – это удивительно. И люди из других стран покупают и сравнивают. Особенно один из первых выпусков, где только метро, народ в шоке был, что у нас тут вообще что-то пшикают.
Кто название журнала придумал?
Филипп задал вопрос всем граффитчикам, которых знал – как вы думаете, какое название подходит для граффити-журнала. И было, на самом деле, три, что ли, варианта. Я их даже не вспомню. Но первое место стопроцентно и безоговорочно занял «Железный занавес». Так как есть очень сильная ассоциация с Россией.
Филипп как-то связан был до этого проекта с журналистикой?
Да. Филипп где-то там учился, что-то связанное с журналистикой, точнее с полиграфией, а может я и ошибаюсь… А, во-вторых, Филипп настолько энергичный человек, что постоянно ввязывался в какие-то авантюры – то ли что-то выпускал, то ли просто пытался. Еще он постоянно делал различные презентации – презентации видео «Проказы», еще что-то…
Женское граффити у вас как-то освещается в журнале?
На самом деле оно освещается двумя-тремя личностями, так как на поездах рисуют только две-три девушки. Мы не делаем никаких special, но не потому, что не хотим не выделять девушек, а потому, что девушки рисуют на уровне с пацанами. Иногда куски встречаются и получше. Зачем как-то выделять? Кто знает, тот поймет – «О, это Кель сделала? Нифига клево..» и так далее. Мы освещаем вообще любое явление, связанное с граффити. Вот, кстати, в следующем выпуске к нему будет прилагаться тоненький журнальчик из нескольких страничек – это pdf-издание Паразит, посвященное только стенам.
И последний вопрос: почему у вас так мало секса на страницах Iron Curtain?
Мы планируем сделать огромный календарь внутри журнала с голой девушкой на фоне поездов с граффити. Одна продавщица нашего магазина Spot уже вроде как согласилась сняться. Но пока в бикини. Но мы ее уговорим. Хотя ты, в принципе, тоже подходишь на разворотик, пойдем?
Официальный сайт Iron Curtain
Официальный сайт Faim.
Комментарии
Подписаться