ДОБРО, КОТОРОЕ МЫ ТЕРЯЕМ

ДОБРО, КОТОРОЕ МЫ ТЕРЯЕМ

Добро должно быть с кулаками.
Добро должно бить кулаками,
Иначе – зачем кулаки?
И будни Добра нелегки.
Добро порождает Зло.
Оно же его побеждает.
И так это всё тяжело,
Добро одиноко блуждает,
Сжимая добро в кулаках.
Держать себя надо в руках,
Но как, если зла не хватает?

На днях ко мне на улице обратились люди, назвались социологами, поводящими исследование и попросили ответить на вопрос «Что такое Добро»? Не важно, что конкретно после довольно длительного замешательства (прошу отметить, что обычно проблем с красноречивым изложением собственных мыслей и даже их практически полного отсутствия у меня не возникает) я им наплел. Важно, что уже потом, внеся свой вклад в дело отечественной (впрочем, судя по теме исследования, возможно, что и мировой) социологии, я попытался осмыслить – нет, не свой ответ, а свое ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО. Что ж это получается, при всей навязчивости в зубах и прочих органах темы Добра, у меня так и нет о нем сколько-нибудь четкого представления, выливающегося в столь же четкое определение?
Подумав немного, пообщавшись со знакомыми, которым я переадресовал данный вопрос с целью последить и проанализировать их реакции и интерпретации (кстати, господа социологи, если случайно наткнетесь на мой пост, знайте: собранные данные готов безвозмездно пожертвовать во славу науки), я пришел к определенным выводам. (Да, кстати, весь опрос имел отношение к благотворительности и ее непосредственному состоянию в нашем обществе. Собственно, всё изложенное здесь, в конечном итоге, именно об этом: о том, почему я, как, впрочем, и большинство моих соплеменников и «сообщников» по этому самому обществу, всячески приветствуя Добро и Добрые Дела, ничего доброго в этом плане не делают).
Итак, начнем по добру по здорову.
Первое и, на мой взгляд, основное зло Добра – в его не просто даже абстрактности, но еще и МАСШТАБЕ этой абстракции. Очень долгое время для меня (сознайтесь, для Вас тоже) ДОБРО было чем-то столь же непреложным, сколь и незримым. Не столько явлением, сколько понятием – причем весьма вселенского масштаба наподобие любви ко всему сущему и мира во всем мире. Добро у нас как-то исторически мыслится в масштабах Общечеловеческого и даже, страшно сказать, Сверх-человеческого, Духовного и Божественного (Good God!). Вот на Голгофу взойти – это Добро. Куда уж тут мне, жалкому представителю «офисного планктона»? В силу такой неимоверно высоко задранной планки морально-этического уровня и контекста Добра, это слово и все его производные и синонимичные по смыслу дефиниции напрочь отсутствуют в человеческой обиходной речи (а следовательно – и в обиходной человеческой мысли, поскольку мыслим мы, как известно, словами: нету ножек – нету мультиков). Ну кому, скажите на милость, придет в голову так, по ходу дежурного трепа а злобу дня*1, оперировать словами системы «благо» или «добродетель». В лучшем случае сочтут за свидетеля Иеговы. Это раньше «добрый человек» было не просто фигурой речи и непременным элементом рекламного копирайтинга всех попрошаек мира («Люди добрые, извините, что к вам обращаюся…»). А сегодня самый добрый у нас известно кто – тот, кто свои яблочки гадостью не поливал, а поливал своих насквозь погрязших в достижениях химической промышленности конкурентов.

*1 По ходу дела буду вносить предложения по внедрению добра в нашу повседневную речь. Почему, скажите на милость (вот и милость как-то очень кстати затесалась в наш разговор) все имеющее хоть какое-то значение для наших текущих жизненных нужд, называется именно ЗЛОБОЙ ДНЯ? Вот оттого-то мы все такие озлобленные: потому что конкретные, актуальные, потому что здесь и сейчас. Давайте введем понятие «Добро Дня». Звучит отчасти как номинация («Песня года» или там «Дилер Месяца») – ну и что? Это даже и неплохо: в саму формулировку как бы уже включена не просто констатация, а оценка, интерпретация, респект, так сказать, и уважуха.

Битва Друидов с Андроидами
На территории Адронного Коллайдера
Состоится при большом скоплении
Народонаселения
Вход в зал после конца света
Категорически воспрещается
Успевшим вовремя – вечная Жизнь
Опоздавшим - Бессмертие

Далее. Добро в нашем повседневном дискурсе какое-то не очень доброе. Ну, во-первых, оно выступает не просто в составе сборной «дихотомии добра и зла». Оно еще является в этой парочке дополнительным элементом. Добро, по сути дела, есть не что иное, как отсутствие зла, когда «ничего плохого». Вот ведь отличное выражение: «Я тебе ничего плохого не сделал, а ты чего?!» То есть, чтобы считать себя благодетельным и иметь соответствующее право на подобное к себе отношение всего-то и нужно не нагадить.
С одной стороны, добро предстает довольно воинственным персонажем. Согласно устойчивому представлению, оно должно перманентно находиться в состоянии противоборства со злом. То есть, любое проявление добра априори конфликтно. Невозможно делать добро просто так, на пустом, так сказать, месте. Сначала должно произойти что-то нехорошее, на что немедленно ответят добрые силы быстрого реагирования. Таким образом, с обычного человека снимается всякая ответственность. То мелкое посильное добро, которое он мог бы сделать «просто так», натыкается на отсутствие четких самостоятельных «беззлобных» критериев. А когда потребность в Добре очевидна в силу столь же очевидного проявления Зла (для очевидности которого размер имеет значение), тогда, как правило, уже не до добрых самаритян: для этого есть профессионалы в белых халатах, черных сутанах и прочей благостной спецодежде.
С другой стороны, в этом извечном поединке, пока Добро старается выиграть битву всех времен и народов нокаутом, Зло потихоньку побеждает по очкам, вытесняя Добро даже из тех двусмысленных контекстов, в которых оно играет честную роль антонима. Смотрите: Злодеи есть, их масса и некоторые из них, благодаря важнейшему из искусств и примкнувшей к нему литературе, весьма харизматичны. А кто-нибудь когда-нибудь слышал о ДОБРОДЕЯХ? Все, что Добро может противопоставить злодеятельному сообществу антагонистов – это «добряки», которые так уместно рифмуются с «тюфяками», и вполне закономерно - с кулаками ли, без ли - «добряк» скорее всего в спарринге со злодеем обречен на этот самый «бряк». Или, к примеру, выражение «недобрый» есть, а такого же устойчивого и привычного в обиходе выражения «незлой» нет? Вот и попробуй после этого смотреть «незлым взглядом». А как насчет «Зла не хватает»? Кто хоть раз слышал, не говоря о том, чтобы говорить, чтобы не хватало Добра?
Впрочем, сказать, что Добро совсем уж обойдено словообразовательным вниманием в нашем великом и могучем, тоже нельзя. «Не к добру», «Чего доброго», «По добру – по здорову», «Добром прошу». Список не претендует на полноту, но тренд, кажется, вполне ясен: Добро есть не просто и не только спарринг-партнер Зла. Оно – его непосредственный предвестник. Выступает, так сказать (а сказано разнообразно и красноречиво, а где сказано – там и сделано) у Зла на разогреве. Мы говорим «Добро» - подразумеваем сами-знаете-что.
Каков вывод (вернее выход)? Давайте говорить о Добре чаще. Кое-кто может, конечно, проявить закономерный скепсис: говорить о Добре, мол, каждый дурак может! А вот и нет, мой на лицо скептический, но внутри-то добрый дружище! Возможно, в том-то все и дело, что у нас как раз о Добре говорят люди, профессионально наделенные для этого полномочиями и компетенциями – философы, политики, деятели культуры и искусства, представители правозащитных сообществ и религиозных конфессий. А хочется, чтобы с той же легкостью и готовностью говорил именно «каждый дурак». И пусть я себя таковым в прямом смысле слова не считаю, но отсутствие принадлежности к любой из вышеупомянутых «добропорядочных» сфер дает мне определенное моральное право выступать от имени всего остального человеческого сообщества простых смертных. Так что давайте будем-таки о Добре говорить: каждый день, всуе, многократно и разнообразно! Потому что ничего не будет сделано, если сто раз перед этим не будет сказано. Мы должны привыкнуть к добру. Это будет своего рода групповая добротерапия. Клуб анонимных доброфобов, которые постепенно избавляются от комплекса неполноценности своего «добра мелкобытового» по сравнению с Добром Большим Общечеловеческим. Давайте сделаем это слово привычным, банальным, обиходным. Таким же общеупотребительным, как, к примеру созвучное ему «бабло» (об этом же никому не стыдно говорить)? А там, гладишь, и до дела дойдет…