ТЕКСТ, КОТОРЫЙ НЕ ПУСТИЛИ В «БОЛЬШОЙ ГОРОД». И ПРАВИЛЬНО, В ПРИНЦИПЕ. Я ЗАПИЗДЕЛСЯ.
Некоторое время назад сотрудницы культурного московского предприятия (галереи «Победа») задумали устроить во ввереных им помещениях своеобразную выставку. Сотрудницы решили выставить фотокарточки с физиономиями британских криминальных звезд во труду и на отдыхе.
Не совсем понятно, что ими двигало, но сказано – сделано: черно-белые работы Джоселина Бейн Хогга из его серии с говорящим названием The Firm (см. одноименный телефильм 1988 г. с Гэри Олдманом) аккуратно развесли по белоснежным стенам «Победы», самого мистера Хогга выписали в Россию на мастер-класс и для прессы, а кроме этого запустили в ход совершенно геббельсовскую машину пропаганды и пиара: шум вокруг надвигающегося события в эстетствующих столичных кругах поднялся немалый. Диво какое – элитные английские бандосы. Под это дело к Хоггу как-то сам собой прибавился и основной, как окажется в дальнейшем, козырь меропрятия, валлиец Берни Дэвис. Один из главных героев экспозиции, обветренный кардиффский мужчина 43 лет с татуировками, нацист, кокаинщик и член четырех банд единомоментно.
Чего хотел Берни от Москвы? Узнать было нетрудно. Дружественные «Победе» работники «Большого города» раздобыли мейл Берни Дэвиса, после чего решили самостоятельно составить тому программу пребывания. От главного редактора Казакова на валлийский айпи ушло письмо с прямым вопросом, чего, мол, ему тут надо – и вскоре был получен ответ: Берни хотел посмотреть Красную площадь и еще хотел красивую новую татуировочку. В честь его «фирмы», Valley Commandos.
Весь ответ был написан сколь бесхитростно, столь и образно. Причем до такой степени, что Казаков, интеллигентный, но тянущийся к ценностям соцдна москвич, после этого письма переключился в общении с коллегами на британское маргинальное арго, начал улыбаться, говоря всем «фок ю», а заодно кричать, что теперь-то Москве уж точно не поздоровится.
Долго-ли
, коротко-ли, но вот пассажирский лайнер взмыл над Альбионом и взял курс на Москву. К нам полетели Хогг, пара нужных ему людей и Дэвис. В «Шереметьево» сесть в заказанное такси англосаксы не сумели, отчего дико приуныли и запаниковали. Ситуацию спас безвестный смуглый бомбила, умчавший гостей столицы к Патриаршьим, в заряженные им номера. Разместившись, британцы успокоились: решили поесть.
БГ повел их на угол Бронной и Тверского, в дорогой кабак «На мельнице» – есть такой конкурент у «Пушкина» со схожими – а значит, достаточно приятными – представлениями о местной кухне.
Хогг пошел по грибам и другим промасленным элементам русского водочного стола, Берни потыкался в чужие суповые тарелки, после чего довольный, с пирожком в руке, съехал с сиденья. Водку сменяло пиво, пиво трамбовалось водкой, в общем, Берни раздобрел и начал доставать для демонстрации свои сиськи – мерзкие волосатые соски там были взяты в кружки с палочками. Похоже на мишени или же кельтские кресты, кому как. Он нежился практически топлесс – теперь его, сытого, можно и порассматривать. Что я могу сказать, типичный рабочий бритт, пунцовый, с прической типа «таблетка» и золотой серьгой. При бритте мятая серая куртка Stone Island, говорящая о принадлежности к отряду футбольных бузотеров. На ногах – дань скинхед-культуре, неброские Levis StaPrest, за ними носатые говнодавы New Rock, недорогой пыльный фетиш готов. Чуть повыше – старые наколки с Алексом де Ланчи из «Заводного апельсина» и всякая другая синева, за которую западные социологи и занесли его в табель лидеров всяких озобленных неудачников, бездарно именованную ими Hate People Group. Озлобенный? Уж точно не он. Его смех – один из самых заразительных, что я слышал. «Хороший парень, улыбчивый, с любимой женой, довольно нормальный» – откомментировал его Хогг.
Нормальный. Только сызмальства членствует в Valley Commandos, бригаде, остроенной по географическому принципу – все «коммандос» росли в деревнях при Кардиффе и жрали хлеб с углем. Нормальный. Только с начала восьмидесятых с удовольствием принимает действие в акциях Soul Crew, хулиганов футбольного клуба «Кардифф Сити». А также в движухе мотоциклистов Outlaws, прямых конкурентов Hell’s Angels, чья сеть протянулась по всему свету – от России с Тайландом до последней дыры на карте. Ну и самое главное, он в The Firm, образовании, основанном в лондонском Ист-Энде самыми известными английскими гангстерами прошлого века, братьями Ронни и Реджи Крей. Один из них помер с диагнозом «параноидальная шизофрения», второй провел 30 лет за решеткой.
«Я знаю всех. Ну то есть, вообще всех. Касса, Энди, Дейва, говорю же, всех» – кидался фразами Берни. Кто все это люди? Касс, Энди и другие – легендарные реликты «проанглийских десятилетий» прошлого века, чистый олд скул, личные друзья писателя Уэлша. Люди, начинавшие в дотэтчеревскую полубедняцкую эпоху, во время, когда в Брайтоне моды отдыхали с легендарными амфетаминами Purple Hearts, Гэвин Уотсон и Джордж Маршалл удачно запускали в молодежный масс-маркет культ докерских шмоток, а хороший тогда музыкант Пол Уэллер трогательно играл самого себя в Punk In London.
х
Касс – это Касс Пеннант, огромный негрила, клубный стюард, охранник Мадоннны во время ее пребывания в Лондоне, писатель и большой человек в Inter City Firm, объединении хулиганствующих поклонников команды «Вест Хэм». Хороший, к слову сказать, друг русских фанатов из стана ЦСКА. Энди – это Энди Фрейн, еще один футбольный авторитет с несколькими десятками ходок. Большой друг еще одного уважаемого в футбольном мире фан-сектора, спартаковского. Дейв… О Дейве разговор особый. Легализованный урка, театральный антрепренер с собственными постановками, дико удачливый бизнесмен – именно у него Гай Ричи (еще один приятель Берни) слямзил фактуру чуть ли не для трети героев кинокартины «Карты, деньги два ствола». Официальный носитель статуса «Британский гангстер номер один». Самый главный герой выставки The Firm, если судить по количеству его фотоизображений на ней.
х
Ужин кончился. Берни берет свою телефонную раскладушку и показывает экран: заставку с эсэсовской «Мертвой головой» сменяет список абонентов, последними писавших ему: компания неплохая – русский байкер Витт, Пеннант и «DC», он же Кортни (номер кончается тремя шестерками).
«Во как – произносит он и чешет голову. Грустно смотрит на дверь в туалет и думает. На официанта – и опять думает. – Вы, русские, похожи на шотландцев. Акцент одинаковый. Помню, в Джексонвилле тоже бродили шотландцы.» Ход его мыслей совсем уже непонятен – да и остальные притомились. Не пора ли счет?
Пока народ собирался, бегал в туалет и рылся в одежде, Берни сидел, со значением молчал (а он все делает со значением) и, зажмурившись, пялился на окружающую суету, благодушно позволяя той происходить. После чего, разглядывая чужое пальто, начал рассказ про ухо.
«У меня тоже было пальто, очень классное. Много карманов. Цвета тоник, в отлив. Дорогое, естественно. И вот однажды мое пальто завоняло. Я чистил его, люди чистили, и ничего. Пальто продолжало вонять. Я обыскал все карманы, вывернул. Я его уже не мог носить – там пахло свиньями. В конце концов я через месяц нащупал какой-то совсем потайной карман, который был вшит в еще один маленький карман, такой, куда можно удобно засунуть телефон. Но там не было телефона. Там было ухо. Кусочек. Я не понял, откуда у меня ухо и пошел с ним по городу. В Кардиффе меня все знают и я решил навести справки, может кто-нибудь в курсе, что ухо делает в моем классном пальто. И вот знакомый мне типчик и говорит: а один педик как раз в клуб ходит с почиканным ухом. Может, у тебя его ухо? Я думаю, может и его – короче, я нашел этого паренька, показываю ему ухо и говорю: не твое? Он моргает и говорит: оно мое, но мне больше не нужно, извините. Я отвечаю, а почему оно у меня, а не у тебя на голове? А он говорит, вы его у меня отрезали – и разводит руками. Ну не дебил? Я совсем разозлился! А почему я не помню ничего такого, спрашиваю! Потому что вы были пьяненький, отвечает гомик и пятится. Короче, устал я от него, объяснил, что он доставил мне много неприятных минут, породил во мне сомнения и теперь выходит так, что он мне должен. Пидор отдал мне денег и все кончилось». Берни закончил и пошел на воздух.
Фотограф Хогг потом не раз уверял, что вся эта байка – чистая правда. К тому времени он уже был знаком с Берни Девисом: тот и ему успел показать ухо.
Под россказни Берни мы отправились в «Маяк», куда еще. Пока шли, человек-ухо вспомнил еще несколько историй: одну про солиста рок-группы Stereophonics, который родом из его же деревни (суть истории в том, что солист хороший человек, хоть и чересчур для мужика худой), вторую – про татуировщика легендарной амстердамской тату-студии Hanky Panky, известного тем, что он собственноручно забивал всех Red Hot Chilly Peppers. Тут история была про то, что этого татуировщика Берни перепугал и тот оттого набил валлийцу не одну татуировку, а две.
В «Маяке» Берни опять вывалил кому-то свои сиськи с мишенями, после чего нашу разросшуюся компанию (к нам присоединились ребята из байк-сообщества Outlaws Russia) со словами «а вот и английский крутышка» пришел приветстововать ресторатор Борисов. Берни заулыбался, начал писать СМС, минут через восемь закончил и принял решение пройтись по залу. Прогулка окончилась тем, что нас пересадили на эдакую экспозиционную площадь, служившую в свое время сценой для музколлективов типа группы «Татьяна». Байкеры сгрудились вокруг присланной кем-то бутылки виски, Берни одел очки как у Скруджа и разделся до майки. Стали видны рисунки на теле: кастеты, черепушки, орнаменты и в гуще всего этого – ботинок. Его первая в жизни наколка. Еще народу открылось до обидного чистое место на левой руке. Пустое! Его завтра заполнит свежим рисунком татуировщик Игорь Чирик, уже подтянувшийся к нам. Кроме Чирика на Берни подошли посмотреть небезызвестный блюзмен Воронов и модельер Газинская. Воронов после случившегося по привествии конфуза (в силу известных обстоятельств он перепутал Берни и лидера байкеров Витта со странноватым прозвищем «1%er») пробовал склеить сидевшую с нами английскую дизайнершу Генриетту – Генриетте, впрочем, он не приглянулся. Газинская, сейчас не пьющая, заказала себе вина. «Маяк» погружался в градус и дым, вторник оборачивался средой.
На следующее утро Берни отпотчевал американским завтраком, заглянул в галерею «Победа» и отправился сотоварищи на Косыгина. К Чирику, набивать татуировку. Композиционное решение он выбрал такое: череп, русскоязычная надпись «Братва из долины» и кастет. Работа спорилась, машинка с иглой трещала вовсю, а Берни лежал и думал. Постепенно покалывания и жужжание его укачали. Он начал сопеть. И, в конце концов, заснул. Вы когда-нибудь видели человека, которого постоянно колят иглой с краской и который при этом с удовольствием дрыхнет? Я – видел.
После татуажа Берни усадили в авто, большущий джип, и с ветерком повезли открывать выставку – он ехал, посасывая пивко и разглядывая московские изогнутые улицы. Ничего человека не парило, а две вещи его даже порадовали: кладбище рядом с Ленинским проспектом и статуя Юрия Гагарина, которому Берни присвоил новое имя, «Терминейтор». Хихикая, он рассказал нам про коварный план, который только что созрел в его пульсирущей от похмелья голове: «Я скажу там у них речь. Сначала полчаса будет говорить мой партнер фотограф Джос, а потом я скажу – коротко и смачно, я произнесу, как будто щелкну затвором: I love this fucking Moscow. По-русски! Переведите, друзья.» Ему быстренько перевели, он даже записал для памяти – и в результате полчаса после этого мы слушали одну и ту же мантру: «Я лу, блу йо ба нуйу, москву». Так мы прибыли на выставку.
Оттуда впрочем тут же и ушли. Всем – все это Берни, Чирик, его друг, человек-гора Фарух и я – стало скучно и голодно: осознав это, мы отправились подкрепиться в близлежащую кавказскую точку, она называлась «Гладиатор». К нам подтягиваются еще два ярких человека, известные фаны ЦСКА из группировки K.I.D.S – неразлучные друзья Д. и Т., знакомцы того самого Касса, который про Мадонну и «Вест Хэм». Позже на пути у нас возник и преобразившийся – насупленный, с серьезным похмельем и при английском плаще, Казаков. Вокруг, куда ни плюнь, наши люди – пацаны, все, кто честный, давай сюда.
Пиво, шашлыки на костях, пиво, пиво, пиво, немного сисек Берни и вот мы уже опаздываем на полчаса. Девушки-галеристки в панике, мы вроде готовы, а Берни все сидит. «Будут ждать до последней капли!» – злорадствует гость столицы и продолжает цедить древний пенный напиток. Дождавшись последней капли, он созревает для похода в галерею. Идет под светом камер, через галдящих телевизионщиков. Тут уже – пол-Москвы: глянцевая Долецкая, «Афиша», русские фотографы Киселев и Колпаков, венгерский фотограф Фекете, модель Поляков, байкеры из Outlaws, удивительный человек без половой привязки Роза, недовольные ажиотажем цээсковские поклонники. И надо всем этим – герой вечера Берни Дэвис, потомственный землекоп, «специалист по секьюрити-консалтингу» – так он представился, новая медиа-звезда.
Вот в это время и начались паранормальные вещи: время начало резко сжиматься, как будто наступил час суеты сует и время дедлайна всего на свете: медийная звезда, раздавая автографы, уже строила планы насчет посиделок в Boar House на Курской и дико желала смотреть на «Дед бади оф Ильич», байкеры не пойми с чего оказались при карточках телеканала «Московия» и попросили завизировать будущий текст, какие-то люди зачем-то начали искать «Птюча» Шулинского, модельер Газинская скрылась с моделью Поляковым на отстроенной верхотуре, неважно кто, глядя на разворачивающиеся стихийные события, по привычке начал пробивать кокаин, модный молодой человек Вован из White Trash For Cash принялся курить в неположенном месте, фанаты вещать о том, что Кардифф, в сущности, ни о чем. Подводя итоги, можно смело утверждать, что вечеру была присуща яркая метафоричность, гротеск, некоторый лиризм и мужская сила. Так и продолжили – с лиризмом, в ночи в пивной. С небольшими перерывами на посиделки еще в одном джипе – и до утра.
Когда настало утро, временные кольца разжались. Атомы выстроились, все успокоилось и вернулось в норму. Байкеры, дымя, разъехались по своим лежбищам, журналисты пошли писать статьи и даже Берни, наш друг валлиец Берни, превратился в туристического иностранца.
Он пошел на Красную площадь – к главной цели своей поездки. Пиво, кокаин, татуировщиков и представителей глянцевой прессы он увидит еще сто раз. А вот Красную площадь, скорее всего, нет. Значит, этии утром он выбрал правильный маршрут. Очень все-таки хочется, чтобы Москва хоть как-то отложилась в памяти этого человека.
PS. If you’re hired as a freelance reporter and your piece doesn’t get published, you get paid a “kill fee.” Forget it if you’re in touch with “Bolshoi Gorod”.
Комментарии
Подписаться