Миуччиа на Заметку или Почему Меня Больше Не Пугает Светский Календарь

Я не люблю праздников для толпы. Там всегда не хватает хлеба и слишком много зрелищ. «Толпа» в моём лексиконе означает от шести человек до «всея Руси», собранных по крайне формальному поводу, вроде парада или крестин. В таких сложноподчинённых обстоятельствах я часто теряюсь духом и физически. Куда следует смотреть и как двигаться? Что нужно говорить, кому и зачем? И что можно одеть по случаю? Например, День Победы 2012 я бы с удовольствием отметила не на площади под оружейный рёв, а в тишине одного из музеев Нью-Йорка. Тем более что там открылась выставка «Elsa Schiaparelli and Miuccia Prada: Impossible Conversations on Fashion» или «Невозможные Беседы: Эльза Скиапарелли и Миуччиа Прада о Моде». Во-первых, такое взаимодействие гениев двух величайших итальянских дизайнеров можно уже воспринимать как прямой результат победы свободолюбия над идеологией фашизма. Во-вторых, благодаря кураторам Metropolitan Museum of Art у меня наконец-таки появился лаконичный термин, коим можно охарактеризовать сезон пати, пленэров, барбекью и прочих светских мероприятий периода с «майских» по первое сентября включительно. «Невозможные Беседы». Добро пожаловать в моё лето!

Мы все там были. Сейчас опишу ситуацию, а вы вместо «я» представляйте не меня, а себя. Практикуем отождествление персонажа не с автором, а с собственной персоной. Готовы? Вечереет. Настроение поднимается соразмерно падению температуры. Зона действия кондиционеров покинута, но меня не постиг тепловой удар. Разгар в целом приятной вечеринки «на природе». Мой наряд удачно вписывается в общий фэшн ландшафт: Rykiel, Ferragamo, Akhmadullina. Запах жаркое рикошетит от раскалённых углей. Он смешивается с полным парфюмерным рядом аэропортовых duty free и дурманит рассудок, который и так играет в поддавки с содержимым моего бокала. На небе ни облачка, на горизонте ни одной родственной души. Я вовсе не мизантроп. Просто я быстро устаю от перемалывания celebrity костей, советов решения проблем здоровья и развития фамильных отпрысков и плутания по политическим дебрям. В разговорах «о дураках и дорогах» я стараюсь избегать и тех и других. А так хочется про арт процесс, но без ценников, суфизм и теорию судеб, но чтоб без иронии, или даже о Высоцком, но без Безрукого. Извечное «что делать?» уходит терпким шлейфом в степь. Завернуться в шелка и слыть Мисс Скукой? Меланхолия в тренде.

Вернёмся в Нью-Йорк. Эльза Скиапарелли и Миуччиа Прада. Их разделяют эпохи, мировая война, бесчисленные кризисы и толпы в поисках свежего разочарования. Одна – культовая фигура сюрреализма, а другая – эталон постмодернистского подхода к реальности. Однако их жизнь и творчество похожи своим бескомпромиссным «я». Оставаться независимой Женщиной вопреки всему – это мужество! Если совместить сюрреализм и постмодернизм, получится как раз «по-ростовски». Уместно. Это как волшебный вид из окон ресторана Famous в Астор Плазе. Цирк напротив УВД. УВД напротив Цирка. Между ними трамваи, которые, как известно, не ходят кругами, а только от края до края. И над всем этим я, с коктейльной картой, как точка баланса в мире крайностей. Эх, люблю я пофилософствовать за Famous напитками. И тут мне на глаза попался номер журнала Interview. Это тоже сборник невозможных бесед невероятных звёзд. Моё заветное «альтер эго» - Алёна Долецкая – брала интервью у госпожи Прада, вооружившись стандартным вопросником для наших тусовок. Кто были ваши кумиры в детстве? Вы любите животных? Вы считаете себя знаменитостью? Ни на что из этого Миучча не повелась. Она самозабвенно говорила об эпохе невероятных возможностей, о том, что современное искусство необходимо чувствовать кожей, и что нужно очень много работать, если хотите быть интересным. «Я всегда делаю, а не думаю о том, что я могла бы сделать». Я записала цитату в свой оранжевый Moleskin, а затем вырвала листок и приклеила к трюмо в своём будуаре. Для пущей наглядности.

Я пока не уверена, получится ли у меня попасть на нью-йоркскую выставку до её закрытия 19 августа. Однако даже поверхностное знакомство с творческим союзом Schiaparelli и Prada возымело эффект концептуальной бомбы, повергшей мои изжившие себя жизненные устои в прах. Из этого пепла я восстаю новой и решительной. Я звоню подруге из верхнего бомонда и с искренней радостью сообщаю, что ввиду непредвиденных обстоятельств я всё-таки смогу быть на пикнике по случаю призового места команды её супруга в очередной яхтенной регате, от приглашения на который я ранее отказалась ввиду якобы других непредвиденных обстоятельств. Я стою, нага, перед зеркалом. За мной распахнутый гардероб с новыми красками и фасонами. Передо мной раскрытый органайзер с датами ключевых событий предстоящего лета. В моём сознании происходит нечто из ряда вон выходящее.  Итак, смертельный номер… Достоевская цитирует Билана. «Я знаю точно, невозможное возможно!» Впредь я буду носить только волевые одежды. Я буду нести энтузиазм в массы. Я буду умозаключать исключительно в позитиве. Я буду целеустремлённо двигаться к личному светлому будущему всеми Прадами и не Прадами. И на этот раз вопросы в беседах буду задавать я!