"Зовут меня Рэй Тибериус Норман Сизар. Я родился в Армпите, Южный Лондон, в 1958 году в огромном госпитале, который был частично разрушен во время войны. На момент моего рождения одна из его стен все еще отсутствовала... Я был младшим из 4-х детей в семье и, к удивлению родителей, родился собакой."
"В жизни каждой собаки и тем более человека происходят вещи, которые можно назвать "судьбоносными". В моем случае это был подарок в виде 30-сантиметровой куклы в военном мундире. Куклу по магазинному прейскуранту звали "солдат Джозеф", однако я переименовал его в"Стенли Малвера" и немедленно уволил в запас... Вскоре после этого я научился делать ему парики из мастики, которые позднее украшались натуральными волосками, извлеченными из различных частей моего собственного тела.К сожалению для родителей, мои склонности к изобразительному искусству стали принимать нетипичные для щенят моего возраста отклонения... Летом 1969 года я был наказан за то, что изобразил шариковой ручкой на собственном животе мерзких фашистских лидеров вверх ногами. Чтобы я не отчаивался, мне позволили продолжать рисовать на собственных ногтях Одинокого Рейнджера и его верного друга индейца Тонто, но строго запретили разговаривать с ними по ночам."
"В 20 лет я получил работу в Департаменте Искусства и Фотографии при детском госпитале в Торонто. Так случилось, что, проработав там целых 17 лет, мне довелось увидеть много тяжелых сцен... Многое из того периода я не могу вспоминать без слез... Мне часто снятся коридоры этого госпиталя, и порой мне кажется, что в своих снах я просто живу жизнями тех, кому их прожить не удалось. Думаю, я просто рисовал все, что видел в госпитале, но пытался добавить в свои образы больше надежды. Со временем эта тяга к рисованию стала превращаться в какую-то одержимость, почти полностью меня поглотившую....В те дни испытание рисованием было делом весьма для меня неприятным... Если не сказать больше. Всеми силами я подавлял в себе желание рисовать, и мне почти удалось это сделать."
"Все эти годы я покорно постигал основы дизайнаинтерьера, обучался в арт-колледжах, нанимался в архитектурные фирмы,заставлявшие меня проектировать ужасные строения, работал в подозрительныхфирмах, разрабатывавших компьютерные игры для казино. Меня катали в длинныхлимузинах, и я вышагивал по красным ковровым дорожкам в Пасадине... Я работал вфирме, имеющей прямое отношение к спецэффектам и 3D-анимации, несколько разноминировался на премии "Эмми" и "Джемини" и чувствовалсебя очень даже прекрасно, почти полностью забросив «проклятое рисование»."
Как бы там ни было, после очередного «сна наяву», я бросил работу и следующие 2 года провел, рисуя свои картинки. Мне абсолютно безразлично, является ли это «искусством» или нет; мне все равно, если кому-тоне нравится, что я делаю это на компьютере... Я уверен только в одном: я буду заниматься этим до самой смерти, потому что если я перестану рисовать, мои сны вернутся. А я устал спать под кроватью... "
"Сегодня я живу в кирпичном доме со своей прекрасной женой Джейн и койотом по имени Бонни, с которым я люблю играть в разные логические игры. Я рисую свои 3d-картинки и мою за собой посуду... Еще я очень люблю авокадо и абсолютно ничего не имею против того, что родился собакой. О технологии: я печатаю свои картины на огромном струйном "Эпсоне", который стоит на нашем обеденном столе. Моя жена неоднократно просила убрать эту машину оттуда, но пока я просто не знаю, куда ее переставить ."
"Я работаю на компьютере, потому что моя жена считает,что он пахнет гораздо лучше, чем масляные краски и растворитель. ... Наибольшее влияние на меня оказали французы XVIII века - Chardin, Boucher, Fragonard,Perronneau... Эти ребята не нашли ничего лучшего, как рисовать счастливых людей, которые веселятся, играют в игры, флиртуют, целуются, занимаются любовью, едят виноград, пьют вино... Просто радуются жизни... А потом со всей этой компанией радующихся жизни французов вдруг произошла какая-то перемена и они принялись рубить друг другу головы. Вот и поди разберись! Наверное, такова жизнь, как они сами любили говорить."
"Иногда я думаю, что когда мы умрем, зажгутся театральные рампы, и мы наконец-то увидим зрителей... И если мы прожили жизнь достойно и честно, нам будут аплодировать стоя... И все, кого мы любили при жизни, будут там и от всей души с благодарностью подарят нам глубокий честный поклон за хорошо сыгранную роль..."
Ray Caesar для журнала "НАШ". (№7-8 2004)
Комментарии
Подписаться