ПО МАТЕРИАЛАМ LOST TOYS MAGAZINE
«Где-то существует немецкая речушка Вонна. Из нее и проистекло наше чудное имя.
Пишу я с 1949 года. Я — самоучка. У меня нет никаких теорий насчет литературы, полезных для других. Когда я пишу, я просто становлюсь самим собой. А во мне шесть футов два дюйма росту, вешу я около двухсот фунтов, двигаюсь неуклюже, только плаваю хорошо. Вот вся эта, временно взятая напрокат, туша и пишет книжки. Зато в воде я прекрасен.»
Так незамысловато и по странному изящно характеризовал себя Курт Воннегут, абсолютно потрясающий и уникальный писатель, сплавляющий в единое целое безжалостный, циничный сарказм а-ля Futurama c трепетным и жертвенным Иисусовым гуманизмом. Его романы – невероятная комбинация, где привычный потребительский мир, как под гипнозом, плавно и незаметно превращается в непоправимую фантасмагорическую реальность, в болезненно-острое, спазматическое, но справедливое предупреждение человечеству.
Жизненный путь и убеждения Курта изобилуют логичными противоречиями и судьбоносными случайностями. В 19 лет, узнав о бомбежке Перл Харбор, вступает в вооруженные силы США, и естественно, покидает химический факультет института Корнелл, что в Нью-Йорке. Учился он там, правда, из рук вон плохо, и, не надень солдатский мундир, вряд ли бы доучился до конца семестра. Тем не менее, после 3 лет военной муштры и тактической подготовки, рядовой Воннегут попадает фашистам в плен и уже военнопленным отправляется в немецкий город Дрезден. Здесь все не так уж и плохо, и он даже удостаивается чести быть чем-то вроде старосты у заключенных, до тех пор, пока не начинает вслух фантазировать о будущем немецких солдат и красной армии входящей в город.
13 февраля 1945 года воздушный флот союзников (США и Англии) начал массированную бомбежку Дрездена, длившуюся 2 дня. Учитывая факт того, что в городе практически не было немецких военных подразделений, зато было много беженцев и военнопленных, мера очень спорная и жестокая. В результате было разрушено 80% процентов города, погибло по разным оценкам от 35000 до 140 000 человек, большинство из которых – мирное население города. Из всех американских заключенных, запертых в этом полыхающем аду, непредсказуемая удача выжить, улыбнулась лишь 7-ым. Их свинобойня, тесная, но, как выяснилось безопасная камера, располагалась достаточно глубоко под землей, чтобы оградить от этой смертельной бури человеческой злобы и глупости. Воннегут и был одним из этих баловней судьбы, если такое сравнение применимо, к группке голодных оборванцев, поднявшихся на истерзанную кратерами поверхность, усеянную почерневшими человеческими телами.
Неудивительно, что по окончанию войны мысли 23-летнего Воннегута и внимание целиком обращены на неустойчивое отношение добра и зла в окружающем мире. Именно такую тему он выбирает в качестве выпускной магистерской работы в своем новом институте («неустойчивой отношение добра и зла в простых сказках» если быть по-научному точным) на отделении антропологии. Диссертация была единогласно отвергнута всем составом кафедры, и только спустя 27 лет ему заочно присудили степень магистра антропологии за роман «Колыбель для кошки».
После пух-и-прахового провала своей научной карьеры, не подозревая о будущих достижениях, Курт двигает в свободный и безумный Нью Йорк 50ых. Он еще совсем не знает к чему себя применить и работает в совершенно разных сферах: полицейским репортером, менеджером по связям с общественностью в «Дженерал Электрикс», университетским преподавателем – задерживаясь где-то дольше, где-то меньше, он целых 5 лет носит красную железную каску пожарника-волонтера. Даже имеет стремительнейшую карьеру спортивного журналиста, продлившуюся меньше суток: день промучившись над статьёй о лошади, самостоятельно покинувшей площадку соревнований, он деловито собрался, и, одев пальто со шляпой, чинно удалился из офиса, оставив после себя скромную рукопись: «лошадь перепрыгнула еб*ный забор».
Но все же самые важные и далеко идущие последствия имеет деятельность Воннегута, начатая в скромном размером деревянном домике, в пригороде пригорода Нью-Йорка – деревушке Алпаус. Здесь на втором этаже с видом на русло бурной илистой реки, сидит за школьным письменным столом, прикуривая одну сигарету без фильтра от другой, кудрявый усач. В голове которого происходят невозможные нейронные реакции, уносящие автора, Бог знает как, далеко за привычные рамки пространства и времени, стилистической направленности и чистоты жанра. Печатной дробью на листы бумаги льется живой и многослойный мир, где нелинейное время вспышками передвигается по пространству романа, а сюжет хоть и диктует какие-то фундаментально неоспоримые факты происходящего, однако, любые эмоциональные оценки и осмысленные выводы – индивидуальный плод размышлений самого читателя.
Экологической катастрофа, страсти общества, космические путешествия, механизация и огрубение человека, исчезновение окружающей среды – основные приемы интеллектуальной импровизации Воннегута, столь популярные в Голливуде сегодня, столь от них отличные. И Земле, и человечеству сказочно везет вначале, от совершенства к расцвету, они рука об руку вступают в новую эпоху, но что-то вдруг идет не так и они, как в том сне, все быстрее и быстрее катятся в равнодушную пропасть истории.
Воннегут использует “американскую мечту” – богатство, красоту, здоровье – как прототип современной системы ценностей. Жестокость, корысть и мелочность характеризует людей на пути к этой цели, подчеркивая крайнюю убогость самого человека в существующей системе: мало того, что он довел себя до жалкого существования, он испортил и запустил единственное место во Вселенной, где может жить. Люди погубили культуру, извратили прогресс, создали синтетические заменители радости и любви, в результате чего стали невероятно одиноки на своей перенаселенной планете. Жизнь течет вокруг, а герои Воннегута не делают никаких попыток изменить ее или повернуть в другую сторону.
Автор не знакомит читателя с персонажем последовательно, не перечисляет его личностные качества, а картинками-образами, разбросанными по всему роману, рисует внешность, кует их характер. И только прочитав все, сопоставив их друг с другом, в читательском сознании рождается окончательный образ персонажа. Сам же Воннегут говорит так: “в своей основной массе люди невинны, какие бы ужасные, нелепые или восхитительно поступки они не совершали”.
Все эти домохозяйки и менеджеры, военные и дипломаты, туристы и террористы, тираны и крестьяне, не хорошие и не плохие, всячески стараются ничем не привлечь внимание Высших сил, а вяло копошатся каждый в своей песочнице, в ожидании успеха. Успех же, приходит только благодаря удаче, которая не является перстом Божьим, равно как и неудача, а зиждется на песке, который может осыпаться в любую минуту.
Система ценностей современной церкви, как и потребительская система, не удовлетворяет поискам писателя: «Когда я вижу человека, который променял рассудок на религию, я понимая, что он просто не в силах переносить это чертово одиночество». Отсюда и комично-утрированное, издевательское описание «Церки Бога Всебезразличного», где человек не возносится духовно, а добровольно следует идиотской идее о равенстве, связывает себя условностями, чтобы ни в коем случае не выделяться из толпы. Плотно вбиваясь в бетон общей массы, не замечает, что это уже не Бог равнодушен к ним, а сами они преступно поступили с собой.
Такой он, фантастический и научный, комичный и до слез печальный, простой и невероятно сложный, мир в романах Воннегута, где приземленные люди играют в смертельную игру “жизнь”, а внеземные цивилизации ищут смысл в человеке. Где карнавальная обложка ярких и привычных вещей, за громкими смешками циника, скрывает бездну философской мысли и по-детски трогательное небезразличие к человеку.
Курт еще при жизни привлекал к себе пристальное внимание журналистов, писателей и прочих деятелей современной мысли. Очень многие хотели взять у него интервью, по-своему объяснить его литературную формулу, обозначить истинное значение сюжета, или просто пригласить на какой-нибудь конгресс с докладом. Опасаюсь, что я со своим печатным трудом вряд ли приблизился к весьма даже средним образчикам аналитической воннегутографии. Но и лучшие из них, уверен, далеки от феноменальной прозы Воннегута, как подготовленный атлетический прыжок от настоящего полета.
Комментарии
Подписаться