СЕНСАЦИЯ: Опубликован новый рассказ Станислава Меркулова "ПАРФЮМЕР"

                                                               Парфюмер.

                                                                        1.

   В просторной светлой комнате, обставленной со всей предвзятостью борца за независимость от стереотипов, на большом белом диване из кожезаменителя сидел, а точнее находился в расслабленном состоянии, Леон Краснопудров. Имя Леон он получил не от родителей, а от того родного, но не кровного окружения, без которого он уже много лет обходиться не мог. Настоящее свое имя он помнил, но никогда о нем не думал и соответственно не произносил его в слух. Последние очевидцы его истинного имени давно были им забыты или забыли его.

   В комнате было всего несколько предметов, одинаково отражающих друг друга в свете энергосберегающих ламп. Телевизор или панель, как называл его Леон, диван, большой грушевидный светильник, место с полочками, для расстановки мелочей и фотоальбомов в милом порядке, прижатый к полу всей своей глянцевой поверхностью стол, формы неопределенности и ноут бук, почти всегда находящейся на коленях Леона. Все эти предметы жили с ним и в то же время создавали иллюзия своего же отсутствия, но такова была талантливая задумка дизайнера Поля (имя у Поля тоже было вымышленное, но и как у Леона, данное ему не по его вине), друга Леона. Но лишь ноут бук и Леон, если посмотреть на них со стороны, были заитересованы друг в друге. Ноут невесомо лежал на коленях хозяина (хозяин в свое время, когда тот только поступил в продажу в далекой Америке, тоже стоял на коленях перед ним всем своим существом).

    Леон Краснопудров был человеком глубоко впитавшим Европейские привычки, еще в то время, когда о них он узнавал из глянцевых журналов, в тайне привозимых ему (и не только) его приятелями, которым посчастливилось не на долго покинуть родную клетку, но которые не могли не вернуться, по причине большой любви к родине и отсутствию за границей такого понятия, как фарцовщик.

     Сейчас Леону было уже за  - ок, европейские привычки превратились в привычки человека мира. В жизни Леон занимался многим (мало кто знал чем именно), но человеком был дерзким, поэтому работе предпочитал занятия по йоге, а точнее отдавался этому занятию всей душой уже пятый месяц и самым громким, что от него слышали за последние пол года был смех и протяжное ОООООМММММ.

     Страстью Леона были запахи, но запахи редкие и эксклюзивные как он любил их называть. На каждый случай, для встречи с каждым человеком, для определенной компании, времени дня и ночи и даже сна (в зависимости от того хотел он видеть сны или нет, а если да, то какие) у него был свой запах. Запахи он привозил со всех краев своей необъятной родины Земли и хранил в красивых разноцветных формах, отлитых из дорогого хрусталя или пластика, изготовленного с применением современных технологий. Каждый день, выбирая нужную форму , Леон открывал флакон, выпускал запах из него и легким взмахом ладони, как бы давая незримому собеседнику пощечину, проводил по воздуху, создавая волну аромата и направляя ее на себя. Затем Леон наносил благоухающею жидкость на пульсирующие точки тела и постояв пару секунд с закрытыми глазами, принимался за свои дела, обычно за пределами дома.

     Но в этот день, Леон ни нанес на себя ни капли ни одного аромата, он даже не приблизился к ним. Его тревожила только одна мысль, о еще не вышедшем в свет, но где то по слухам уже появившемся, новом гениальном аромате с именем уже не нового (и даже не живого) но не менее гениального человека, ставшего с годами абревеатурой роскоши и эксклюзива, состоящей из двух букв.

                                                                         2.

   Было еще утро понедельника, как раз то время когда Леон обычно завтракал и отвечал отказам знакомых, звонивших пригласить его пообедать. Здоровый образ жизни Леона по утрам умещался в одной баночке йогура и чашке кофе (конечно без кофеина). Позавтракав он набрал телефонный номер приятеля Григория, работающего менеджером по продажам известной косметической сети «ВЕНЕРОЛЕ». Выждав положенные пять гудков (для устранения не модного эффекта долгожданности) Григорий ответил.

- Хай Лео

   Григорий не жалел эмоций и растягивая А и придавая приветствию модные черты кружев.

   Леон подумав решил не втягивать себя в длинный разговор по обмену любезностями и выяснениями у кого же дела обстоят лучше (чем крайне удивил собеседника) и сразу перешел к делу.

- Григ (так он назвал Георгия впервые, что привнесло новизны и загадочности в разговор), ты уже слышал новость? Почему ты мне сразу не сообщил, что он уже появился в Париже, ты ведь знаешь в этом вопросе я полагаюсь только на тебя ( сказал Леон протягивая во фразе Григорию свое драгоценное доверие) 

- О чем ты, ЖУУУУУУ (в трубке слышалась музыка где как раз проигрывался похожий на ЖУУУУ музыкальный отрезок) , я не успел еще лечь спать, а ты уже обвиняешь меня в чем то.

- Просто назови мне адрес или телефон того, кто мне сможет помочь и можешь идти спать.

Леон очень редко начинал раздражаться после столь короткого разговора, но на самоконтроль не хватало времени, он не мог позволить себе стать вторым.

- БУБУБУ ЖУУУУУУ Лео прекрати орать хаааа, у тебя что, опять домработница заболела? Ну в чем, скажи скорее в чем дело, что случилось, Лео…

- Григ мне нужен «Арон Навур» я думаю только о нем, я слышал он уже появился, ты же знаешь меня …

   На той стороне телефона  раздается ЖУУУУУУУ и Леон вешает трубку.

   Оказаться один на один с вожделенным возможно было еще интереснее, но чувство азарта Леон потерял еще в 25 лет, когда понял, что выиграть можно и без азарта. Леон быстро нашел на сайте Парижский телефон модного дома и позвонил (подумав почему он это не сделал раньше)

   Нежный женский голос, естественно на чистом французском языке, незамедлительно но сдержанно поприветствовал звонящего. Леон знал французский, но лишь в тех рамках, которые позволяли ему два раза в год насладиться прогулкой по магазинам Парижа и иногда вставлять иностранные словечки в разговоре с людьми (особенно не знакомыми)

   Он сухо спросил о появлении в продаже новинки, убедился, что это произошло именно сегодня, (адрес магазина он не уточнял, он его отлично знал) и бросил трубку не прощаясь.

    Сайт Эиртрэвел был уже открыт, и в левом углу красным светились накопленные Леоном мили. Думал он не долго, ровно столько, чтобы успеть набрать номер кредитной карты и распечатать электронный билет на самолет  до Парижа, вылетающего через 4 часа.

                                                                           3.

   Леон пытался избегать в жизни лишнего и потому всегда летал первым классом. Первый класс был для него той эксклюзивностью, к которой он стремился и за которой он направился и в этот раз.

   До  аэропорта Леон добрался  впервые не на такси, а с помощью железной дороги. Этот дебют был проделан исключительно по причине экономии времени и входя в здание аэропорта, на лице Леона еще сохранялась печать брезгливости.

   Ритуалы в жизни Леона занимали почетное место между утренним кофе и уходом за ногтями и преодолев символическую государственную границу, немного удивив таможенников небольшой но почти совершенно пустой сумкой (взятой, чтобы служить жизненным ориентиром для окружающих) он с некоторой поспешностью направился в сторону дьюти фри. Скидки для Леона были скорее делом чести, нежели символом нужды, поэтому дьюти фри, всегда входил в обязательный ритуал перед вылетом, даже мысль о том, что все можно купить на обратном пути, не могла помешать лишний раз реализовать привилегию человека, вылетающего за границу. Десяти минут ему было достаточно для прохождения знакомых троп и сбора очередного урожая для сохранения уже прошедшей молодости. Расплатившись с кассиром, молодым человеком лет двадцати пяти с длинными пальцами и отреченным взглядом, Леон отправился на посадку.

   Соседом Леона оказался суровый господин в очках, оправа которых была сделана из подозрительно не модного, но очень дорогого материала. Мужчина уже успел надеть одноразовые тапочки, пристегнуться и вцепиться со всей силой обеими руками в кожаную обивку подлокотников. Леон не сказал ему ни слова, лишь взглядом дав понять, что неплохо было бы пропустить его на место у элюминатора.  Взгляд мужчины в очках был  суров и испуган одновременно, но достаточно спортивная фигура и умение быстро реагировать (часто встречающаяся черта у людей летающих первым классом) не позволили Леону долго ждать стоя на проходе.

   За весь полет суровый господин в очках, не произнес ничего, кроме множества нет. Нет, он отвечал на все вопросы, вопросы стюардесс об удобстве, желании перекусит и даже на просьбу Леона, позволить ему пройти. Но это сухое резкое нет, произносимое почти шепотом  было лишь ничего не обозначающим звуком, поэтому господин резко встал, пропустил Леона, и также резко и решительно уселся обратно в кресло.

    Леон прошел к уборной, когда посадка уже практически началась, и он улавливал на себе недружелюбные взгляды людей, обращающееся то на него, то на надпись – просьба пристегнуть ремни. Но первый класс вынуждал стюардесс быть терпимее и Леон беспрепятственно вошел в кабинку. Привычный ритуал придания лицу свежести был проделан за непривычные семь минут. «Свежесть лица» умещалась в небольшой сумочке, которую Леон почти всегда носил с собой.

    На автомате проделав все приготовления для торжественного выхода, Леон вышел из кабинки как раз тогда, когда самолет начал снижение. Нельзя сказать, что снижение началось слишком резко, да и остатков томатного сока в бокале, в руках стюардессы, было не слишком много. Но этих небольших остатков вполне хватило для белоснежного свитера Леона, так хорошо впитавшего каждую каплю сока. Столкновение со стюардессой было мимолетно, но в глазах Леона она прочитала нескрываемую боль.

    Посадка для Леона прошла под лозунгом «Какая же она все таки дурра(читать-ссука)!!!», но кроме расширенных зрачков и легкого подрагивания правой щеки, можно было сказать по внешнему виду, что это для него пустяк, не требующий двадцати пяти извинений, которые сыпались на него теперь градом, до самого момента выхода из салона.

     Как только самолет приземлился в аэропорту «Шарль Де Голь», сосед Леона незамедлительно ослабил галстук и его короткое нет, заменили многочисленные - да конечно. Он с широкой улыбкой скупил почти весь алкоголь, разлитый по миниатюрным бутылочкам, сопровождая это торжественными словами благодарности.

   Париж встретил Леона красотой вечернего ливня.

                                                                              4.

     Зажав ручки сумки в согнутой руке между плечом и предплечьем, Леон ссутулившись спустился по трапу, этих тридцати секунд хватило, чтобы свежесть Парижа без остатка смыла «свежесть» с лица Леона, которую он с такой тщательностью и щедростью нанес на себя пол часа назад.

   Скомканный свитер лежал в уже не пустой сумке, он в этот день был единственным, что осталось сухим, хотя «сухим из воды» так и не вышел. Леон добрался до здания аэропорта, почти с закрытыми глазами вышел и взял такси.

   Слушая всю дорогу щебетание разговорчивого француза и улавливая лишь некоторые слова о погоде и забастовках, Леон думал, что его тут все равно никто не знает, но смущение не проходило.

    Перед дверью дома 25 по улице ROYALE, остановилось такси и из него вышел человек, с прилипшей к телу мокрой белой футболкой, не понятного возраста, размытого сумерками и дождем и с широко раскрытыми глазами. Это был Леон Краснопудров. Таксисту  было велено ждать десять минут, почему то это было сказано на русском с небольшим французским акцентом, но таксист понял Леона.

    Только бы не упасть, только бы не упасть – повторял Леон про себя. Этот комплекс падения был прочно связан с этим волшебным дворцом роскоши и эксклюзива. Леон часто представлял себя на месте любимой блондинки из сериала и этот панический страх прочно засел в его сознании и думать теперь он мог только об этом. Даже в фильме этот эпизод не показался тогда ему смешным.

    Взявшись правой рукой за стойку, почувствовав устойчивость, Леон без приветственной улыбки произнес молодому человеку, в безупречно скроенном сером костюме и узким черным галстуком на шее, одну фразу:

 - «Арон Навур» s'il vous plaît.

- one second - ответил почему то по английски молодой человек и скрылся за символическим занавесом в конце зала скрывая за улыбкой некоторое замешательство от вида пришедшего посетителя.

     В зале звучала почти незаметным фоном легкая ненавязчивая мелодия, но Леон не слышал ее, всем своим телом, вытянувшись в струну, с которой еще стекали капли воды, он приготовился к торжественному моменту.

   Молодой человек не заставил себя ждать и в скором времени появился, сжимая двумя пальцами небольшой флакон с незнакомым еще Леону и почти всему миру ароматом. Подойдя к Лиону на расстояние вытянутой руки, он только хотел открыть флакон и продемонстрировать клиенту суть содержимого, как Леон резким жестом остановил его, почти выхватил флакон и взамен протянул продавцу банковскую карту.

   Слова благодарности за покупку не успели долететь до спины Леона. Он быстрым шагом вышел из магазина, запрыгнул в машину и распорядился ехать обратно в аэропорт. Аэропорт звучал на русском почти так же как по английски и таксист не растерявшись тронулся с места.

   До обратного вылета оставалось два часа. Теперь уже полностью погрузившийся в сумерки и во влагу дождя, Париж, проплывающий в окнах машины, показался Леону очень сексуальным, если это вообще возможно для города. Дома и улицы от влаги приобрели насыщенность и обновленность, ветра не было, и деревья просто шумели от падающих на листья капель.

   Но Париж был быстро забыт, Леон достал из маленького белого пакета безупречной формы флакон и всю дорогу смотрел на него, под звуки дождя и голос водителя, мечтавшего о скором завершении работы.

                                                                             5.

     Леон сидел на борту небольшого лайнера, перед ним на откинутом маленьком столике стоят флакон. Он смотрел на него расслабленным, но сосредоточенным взглядом и все его мысли были даже не о об этой маленькой бутылочке, а в ней.

    Его соседка, дама средних лет с удивленно свеже - приподнятыми бровями (приподнимал их по видимому известный французский  стилист) пыталась развлечь маленькую белокурую девочку лет семи и постоянно предлагала ей все новые мелочи, вынимая их поочередно из сумки. Девочка не желавшая играть, дразнила языком окружающих и ежеминутны хныкала, видимо просто по привычке. Показав пару раз свой маленький розовый язычок Леону и поняв, что он не обращает на нее никакого внимания, ребенок принялся тормошить журнал, лежащий в спинке стоящего перед ней кресла и хныкать, требуя немедленного взлета и маленькой булочки из положенного аэро-ужина.

    Леон сидел в своей собственной тишине и думал о запахе, которого он еще не знал, но который вскоре должен будет окутать его всей своей эксклюзивностью, его одного, одного из первых в целом Мире, гражданином которого от теперь несомненно являлся.

   Расслабленность его взгляда и фигуры потревожила вибрация в правом кармане брюк. Достав телефон, Леон нехотя посмотрел на имя звонящего, и раздраженно сбросил вызов. Звонок повторился. Он сбросил еще раз. Оглянувшись по сторонам, он снова взглянул на стоящий перед ним флакон. Вибрация в кармане Леона повторилась , но быстро утихла. Это была смс. Двумя нажатиями клавиш, Леон открыл сообщение, но в начале еще раз взглянул на флакон и только потом опустил взгляд к телефону. Смс было коротким:

 -          Леша, сынок, почему ты не отвечаешь дорогой мой. Отец сегодня умер. Приезжай.

  Леон прочитав сообщение почему то резко посмотрел вверх и привстал. Выпрямившись всем телом он случайно задел столик пере собой.

  Хрустальный флакон с тупым звоном немного приподнялся в воздухе и обреченно упал, расколовшись на две идеально ровные половинки. Рядом сидящая девочка взвизгнула.

   Волшебный древесный аромат, с завораживающей горечью, невидимой струей поднялся вверх и заполнил все небольшое пространство самолета.

   Совершенно новый, неожиданный запах словно ударил Леона. Его глаза расширились и перестали мигать, руки задрожали. Леон рухнул в кресло, медленно поднял с пола одну половинку флакона, зажал ее в руках и прислонив руки к подбородку и нижней губе заплакал навзрыд.

    Белокурая девочка увидев плачущего взрослого человека громко засмеялась. Их обоих заглушал звук двигателей влетающего самолета.