Views Comments Previous Next Search

Мэри Беннет, или Жизнь на обочине

28891
Написалmojjet19 января 2012
28891

Мэри Беннет, или Жизнь на обочине. Изображение № 1.

1.
  
     В любой достаточно большой книге - целая уйма персонажей. Пара-тройка из них главные, ещё несколько - то и дело попадаются на глаза, остальные - проходные, эпизодические.

  
   Эти последние живут как бы на обочине сюжета. Вроде и не особенно нужны, но без них не было бы той атмосферы, воздуха, вкуса произведения. Не было бы изюминки.


   Конечно, трудно провести грань между необязательным (но нужным), и - лишним. Автор делает выбор сам, а читатель соглашается или не соглашается с ним.

  
   Так, в романе Джейн Остен "Гордость и предубеждение" фигурируют пять сестёр Беннет - не слишком ли много, учитывая, что про двух из них по прочтении трудно что-либо сказать? С этими бедными родственницами не происходит вообще ничего, никаких событий, и они никоим образом не меняются от первой до последней страницы.

  
   Кажется, они существуют лишь для того, чтобы автор имел возможность отпустить несколько иронических замечаний.

  
   Всё так, но хороший писатель тем и отличается от плохого, что у него даже сугубо технические персонажи не выглядят манекенами.

  
   Мэри Беннет - средняя сестра - одна из таких неприметных героинь. Её жизнь в романе - всего лишь небольшой рассказ. Напишем его.
  
2.
  
     [Мистер Беннет высказал супруге своё мнение по поводу скорейшего знакомства с новым соседом, молодым и богатым холостяком мистером Бингли.]
     Миссис Беннет пробормотала:
     - Какой вздор!
     - Что означает ваше выразительное замечание, сударыня? - спросил он с удивлением. - Считаете ли вы вздорным обычай, согласно которому, прежде чем иметь дело с незнакомым человеком, он должен быть вам представлен? Или вам не нравится существующий порядок такого представления? Боюсь, наши взгляды в этом отношении слегка расходятся. А ты, Мэри, что думаешь по этому поводу? Ты ведь у нас такая рассудительная девица, читаешь ученые книги и даже делаешь из них выписки.
     Мэри  хотела сказать что-нибудь глубокомысленное, но ничего не смогла придумать.
  
* * *
  
     [В качестве пробного шара, женская часть семейства Беннетов побывала на балу, на котором смогла оценить некоторые достоинства мистера Бингли, счастливого арендатора поместья Незерфилд, его родственников, а также друга, мистера Дарси.]
     Вся  семья провела вечер все же очень приятно. Миссис Беннет была в восторге от внимания, которое обитатели Незерфилда оказали ее старшей дочери. Мистер Бингли танцевал с ней дважды, и она была любезно принята его сестрами. Джейн радовалась этому не меньше матери, хотя и не выражала своего восторга столь явно. Элизабет радовалась за Джейн. Мэри слышала, как кто-то в разговоре с мисс Бингли назвал ее самой начитанной девицей во всей округе; Кэтрин и Лидии посчастливилось ни  разу не остаться в танцах без кавалеров - большего от бала они пока не научились желать. Таким образом, все вернулись в Лонгборн - селение, в котором они жили и  где семейство Беннет занимало видное положение, - в превосходнейшем состоянии духа. Когда они приехали, мистер Беннет еще не спал. За книгой он не замечал времени; на этот же раз ему было весьма любопытно узнать, как прошел вечер, от которого столь многого ожидали его домашние. Он почти не сомневался, что замыслы его жены в отношении их нового знакомого не увенчаются успехом.  Однако вскоре он понял, что ему предстоит выслушать рассказ совсем в другом роде.
  
* * *
  
     [Мистер Дарси с первого взгляда не понравился Элизабет Беннет. Он показался ей невыносимым гордецом, о чём она не преминула заметить в семейном кругу.]
     - Все это так, - ответила Элизабет. - И я бы охотно простила ему его гордость, если бы он не ранил мою.
     - Гордость, - вмешалась Мэри, всегда отличавшаяся глубиною суждений, - представляется мне весьма распространенным недостатком. Во всех прочитанных мной книгах говорится, что человеческая природа ей очень подвержена. Весьма немногие среди нас не лелеют в своей душе чувства самодовольства, связанного с какой-то действительной или мнимой чертой характера, которая выделила бы их среди окружающих. Гордость и тщеславие - разные вещи, хотя этими словами часто пользуются как синонимами. Человек может быть гордым, не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнением, тщеславие же - с  мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас.
  
* * *
  
     [Невинное развлечение - музыка... Подруга, мисс Шарлотта Лукас, попросила Элизабет спеть что-нибудь. Отказаться было бы слишком невежливо.]
     - Ну что ж, чему быть - того не миновать! - И, хмуро глядя на мистера Дарси,  добавила: - В наших краях помнят еще старое правило: чем сказать, лучше смолчать. Видно, уж надо мне смириться, да тем и кончить дело.
     Пела она приятно, хоть и не особенно мастерски. После одной или двух песенок, еще до того, как она смогла что-то ответить слушателям, просившим о
повторении, ее оттеснила от фортепьяно сестра Мэри - единственная в семье дурнушка, которая усиленно занималась самоусовершенствованием и всегда была рада себя показать.
     У Мэри не было ни таланта, ни вкуса. И хотя тщеславие сделало ее усидчивой, оно в то же время внушило ей такие педантично-самодовольные манеры, которые повредили бы и более мастерскому исполнению. Простое и безыскусное пение Элизабет, хотя и менее совершенное, понравилось публике гораздо больше. Поэтому  после затянувшегося концерта Мэри была рада заслужить аплодисменты, играя шотландские и ирландские песенки по просьбе младших сестер, которые вместе с  сестрами Лукас и двумя или тремя офицерами затеяли в другом конце комнаты танцы.
  
* * *
  
     [Старшая дочь Беннетов, Джейн, по пути в Незерфилд попала под дождь, простудилась и осталась там. Элизабет решила идти к ней пешком.]
     - Может быть, Лиззи, все же послать за лошадьми? - спросил отец.
     - Нет,  право, не нужно. Я даже буду рада пройтись. Расстояния не замечаешь,  если  перед тобой определенная цель. Да тут и всего-то каких-нибудь три мили. К обеду я буду дома.
     - Восхищаюсь твоей готовностью помогать ближнему, - сказала  Мэри. - Но каждый душевный порыв следует поверять разумом. Во всяком деле, мне думается, нужно прилагать силу, соразмерную необходимому действию.
  
* * *
  
     [Болезнь Джейн оказалась достаточно серьёзной, и сёстры задержались в гостях у мистера Бингли на несколько дней. Элизабет было не по себе в обществе недружелюбных сестёр хозяина дома и неприятного ей мистера Дарси.]
     В воскресенье, сразу после утреннего богослужения, наступила наконец желанная для большинства минута разлуки. Любезность мисс Бингли к Элизабет, так  же как и ее привязанность к Джейн, перед самым отъездом заметно возросли. При  расставании старшую сестру заверили, что встреча с ней - в Лонгборне или Незерфилде - всегда будет радостным событием. После того как мисс Бингли нежнейшим образом обняла Джейн и даже протянула руку ее сестре, Элизабет рассталась со всей компанией в прекрасном расположении духа.
     Мать встретила их не очень приветливо. Миссис Беннет была удивлена их приездом, полагая, что они весьма неразумно причинили всем столько хлопот, и не сомневалась, что Джейн опять заболеет. Отец, напротив, хотя и в сдержанной форме, дал им понять, что он доволен их возвращением - ему сильно не хватало старших дочерей при семейных беседах. В отсутствие Джейн и Элизабет вечерние  разговоры потеряли значительную часть своего остроумия и почти весь свой смысл.
     Они застали Мэри, как обычно, погруженной в изучение музыкальной гармонии и  основ человеческой природы и выслушали несколько новых цитат и нравоучительных изречений. Совсем в ином роде были сообщения Кэтрин и Лидии. С прошлой среды в полку произошло множество событий: несколько офицеров обедали у их дядюшки, был  подвергнут телесному наказанию рядовой и распространились самые упорные слухи,  что полковник Форстер намерен жениться.
  
* * *
  
     [Мистер Коллинз - ближайщий родственник мистера Беннета по мужской линии, и потому именно он должен унаследовать имение Лонгборн после смерти последнего. И вот наследник написал в письме, что он приедет погостить - но в таких замысловатых выражениях, что это не могло не заинтриговать его злополучную родню.]
     - Ну и диковина, должно быть, этот наш троюродный братец, - сказала Элизабет. - Сразу его и не поймешь. Что за напыщенный слог! И для чего он вздумал извиняться в своих наследственных правах? Трудно поверить, чтобы он нам помог,  даже если бы был на это способен. Вы думаете, сэр, он человек разумный?
     - Нет, моя дорогая, совсем не думаю. Я предвкушаю нечто прямо противоположное. Письмо его - такая смесь раболепия и самодовольства, которая  служит прекрасным предзнаменованием. Потому-то мне очень любопытно на него посмотреть.
     - Что касается стиля, - сказала Мэри, - его письмо безукоризненно. Идея об оливковой ветви, пожалуй, не блещет новизной, но выражена неплохо.
  
* * *
       
     [Одно из развлечений жительниц Лонгборна - прогулки в близлежащий город Меритон, где живёт их родня, где есть магазины одежды и можно узнать новые слухи.]
     Лидия не забыла о своем желании отправиться в Меритон, и вместе с нею решили  прогуляться также все ее сестры, кроме Мэри. По просьбе мистера Беннета мистер  Коллинз должен был их сопровождать.
  
* * * 
  
     [Мистер Бингли решил устроить бал. Эта идея почти всех привела восторг.]
     Мысли о незерфилдском бале чрезвычайно занимали всех дам в семействе Беннет.  Миссис Беннет была склонна считать, что он устраивается в честь ее старшей дочери, и чувствовала себя необыкновенно польщенной тем, что вместо письменного  приглашения мистер Бингли лично явился в Лонгборн просить их пожаловать на бал. Джейн рисовала в своем воображении счастливый вечер, который она проведет в обществе двух подруг, принимая знаки внимания со стороны мистера Бингли. Элизабет  с удовольствием представляла себе, как она будет танцевать с мистером Уикхемом,  находя доказательство всего, что он ей рассказал, в выражении лица и поведении
мистера Дарси. Блаженство, которое предвкушали Кэтрин и Лидия, в меньшей степени  было связано с какими-нибудь определенными людьми или обстоятельствами. И хотя  каждая из них, подобно Элизабет, собиралась половину вечера танцевать с Уикхемом,  он ни в коей мере не был для них единственным возможным кавалером - бал должен  быть балом при любых обстоятельствах. Даже Мэри уверяла родных, что у нее нет против него возражений.
     - С меня достаточно, если я могу располагать своими утренними часами. И я вовсе не считаю, что приношу особенно большую жертву, время от времени принимая участие в вечерних развлечениях. Общество ко всем предъявляет свои права. И я отношусь к тем его членам, которые позволяют себе изредка отвлечься и отдохнуть.
  
* * *
  
     [Снова вечер, и снова - музыка, как спасение от лишних слов.]
     В конце концов, однако, красноречие миссис Беннет иссякло, и леди Лукас, которая во время этих, едва ли разделяемых ею, восторженных излияний неоднократно  подавляла зевки, получила наконец возможность спокойно сосредоточиться на курице и  ветчине. Элизабет начала было уже приходить в себя. Однако передышка оказалась короткой. Когда ужин окончился, заговорили о музыке, и ей пришлось перенести еще одно унижение, увидев, как Мэри после недолгих уговоров приготовилась ублажать публику своим искусством. Элизабет попыталась взглядом предотвратить такую  самоотверженность с ее стороны, но тщетно. Обрадовавшись возможности показать  себя во всем блеске, Мэри не хотела ничего понимать и тут же уселась за фортепьяно. С крайней досадой Элизабет, не отрывая глаз, наблюдала за сестрой и  нетерпеливо следила, как та переходит от куплета к куплету. Окончание песни, впрочем, не принесло облегчения - уловив среди одобрительных возгласов намек на  просьбу продлить доставленное удовольствие, сестра тотчас же принялась за новую.  Мэри не обладала никакими данными для выступлений перед публикой: голос у нее был слабый, манера исполнения - вымученная. Элизабет была в отчаянии. Она посмотрела  на старшую сестру, чтобы узнать, как эту же муку переживает Джейн. Но Джейн очень мило болтала с Бингли. Элизабет взглянула на его сестер и увидела, что они  делают насмешливые знаки друг другу и мистеру Дарси, который, однако, сохранял непроницаемо мрачное выражение. Наконец она бросила взгляд на отца, умоляя его вмешаться, так как иначе Мэри могла бы продолжать свое пение до утра. Он понял ее и, когда Мэри закончила вторую песню, громко сказал:
     - Этого вполне хватит, дитя мое. Ты уже достаточно долго услаждала наш слух. Позволь теперь и другим молодым девицам себя показать.
     Хотя Мэри и сделала вид, что его слова до нее не дошли, она все же была ими несколько сконфужена. А Элизабет, переживая обиду за сестру и досадуя на отца, чувствовала, что своим вмешательством только ухудшила дело.
  
* * *
   
     [Отправляясь в Лонгборн, мистер Коллинз благодушно полагал, что сделает доброе дело, женившись на одной из дочерей мистера Беннета. Но у Джейн появился кавалер в лице мистера Бингли, а Элизабет в ответ на предложение руки и сердца самым решительных образом отказала. А её верная подруга Шарлотта Лукас оказалась более благоразумной, чем разумной, и на подобное предложение согласилась, попросив, впрочем, мистера Коллинза раньше времени никому об этом не рассказывать. Что он и выполнил, прощаясь с ничего не подозревающими Беннетами.]
     - Поверьте, дорогой сэр, вы возбудили во мне самую горячую признательность столь исключительным вниманием к моей особе. И знайте, что в скором времени вы получите от вашего покорного слуги письмо с выражением благодарности за этот и за все другие знаки внимания, оказанные мне во время моего пребывания в Хартфордшире. Что же касается прелестных кузин, то, хотя мое отсутствие может  продлиться не столь долго, чтобы сделать это необходимым, я все же позволю себе пожелать им здоровья и благополучия, не исключая и кузину Элизабет.
     Вслед за тем дамы с подобающими церемониями удалились, каждая в равной степени изумленная его намерением вскоре вернуться в Лонгборн. Миссис Беннет хотелось объяснить это тем, что он имеет в виду обратить свое внимание на одну из ее младших дочерей. И ей казалось, что Мэри скорее всего согласилась бы принять его предложение. Мэри оценивала его способности значительно выше, чем ее сестры,  нередко восхищаясь основательностью его суждений. И, не считая его ум равным своему, она все же полагала, что, последовав ее примеру и занимаясь самоусовершенствованием, он мог бы сделаться достойным ее общества. Увы, все надежды подобного рода были развеяны на следующее же утро. Вскоре после завтрака в доме появилась мисс Лукас и, уединившись с Элизабет, сообщила ей о происшедшей накануне помолвке.
  
* * *
  
     [Элизабет и Мария, сестра Шарлотты Лукас (вышедшей замуж за мистера Коллинза), побывали в её новом доме, после чего заехали за Джейн, которая гостила у тёти в Лондоне, и вернулись в родные края. Встреча была шумной.]
     Компания за обеденным столом была очень обширной, так как почти все Лукасы прибыли встретить Марию и разузнать обо всех новостях. О чем только здесь не говорилось! Леди Лукас через весь стол расспрашивала Марию о доме и птичнике  своей старшей дочери. Миссис Беннет сразу участвовала в двух разговорах, справляясь у Джейн о новинках моды и пересказывая ответы Джейн младшим мисс Лукас. А тараторившая громче всех Лидия перечисляла радости первой половины этого дня, обращаясь ко всем, кто был готов ее слушать.
     - Ой, Мэри, - кричала она, - как жаль, что ты с нами  не поехала! Нам было  безумно весело! Сперва мы катили с закрытыми шторками, - можно было подумать,  что в карете никого нет. Я была готова проехать так весь путь, если бы только Китти не почувствовала дурноты. Зато у Джорджа, я надеюсь, мы вели себя превосходно. Мы накормили приезжих самым роскошным холодным завтраком в мире. Если бы ты выбралась с нами, мы бы и тебя угостили, честное слово! Ну, а когда мы вышли из гостиницы, вот была потеха! Я думала, мы так и не сможем забраться в карету, - прямо чуть не умерла со смеху. А как мы веселились на обратном пути! Мы разговаривали и хохотали так громко, что нас, наверно, слышали миль за десять!
     Мэри ответила очень серьезно:
     - Мне не к чему, дорогая сестрица, умалять значимость подобных развлечении. Они, правда, кажутся интересными большинству женщин. Но для меня, признаюсь, они лишены привлекательности. Чтение доставляет мне гораздо большее удовольствие.
     Ее ответ едва ли дошел до ушей Лидии, которая редко слушала кого-нибудь дольше, чем полминуты, и никогда не обращала внимания на слова Мэри.
  
* * *
       
     [Младшая Беннет, Лидия, выкинула номер: сбежала с проходимцем мистером Уикхемом без гарантий того, что он на ней женится, чем поставила под угрозу не только свою честь, но и честь всей семьи. Сильнее всего потрясение сказалось на миссис Беннет, души не чаявшей в такой же глупой, как она сама, дочери.]
     - А мама? Как она?
     -  Кажется, маме немного лучше. У нее ужасно расстроены нервы. Она наверху у себя и будет счастлива всех увидеть. Пока что она не выходит дальше гардеробной комнаты.
     Мистер Гардинер и его жена были уверены, что у нее не было настоящего повода для подобного затворничества, однако не пытались ее отговаривать, зная, насколько ей недостает благоразумия, чтобы сдерживаться в разговоре за столом в присутствии прислуги. Поэтому они предпочитали, чтобы все заботы и тревоги высказывались ею лишь одному постороннему человеку, пользующемуся притом наибольшим доверием.
     В столовой они вскоре увидели Мэри и Китти, которые были слишком заняты у себя в комнатах, чтобы выйти к ним раньше. Одна оторвалась от своих книг, а другая - от туалетного столика. Физиономии обеих казались, впрочем, вполне беззаботными. Обе девицы почти не изменились, если не считать того, что утрата любимой сестры, а быть может упреки, вызванные ее участием в происшествии, сделали Китти еще более раздражительной. Что касается Мэри, то она достаточно владела собой, чтобы, усевшись за столом рядом с Элизабет, почти сразу же прошептать ей с меланхолическим видом:
     - Что за печальное известие! Как много оно вызовет толков! Но мы должны устоять перед натиском зла и окропить наши сердечные раны бальзамом сестринского участия.
     Видя, что Элизабет не собирается ей отвечать, она добавила:
     - Из печального случая с Лидией мы все же можем извлечь полезные уроки. Они заключаются в том, что утрата женщиной добродетели непоправима; что ее репутация тем более хрупка, чем более она безупречна; и что женщина никогда не может быть чрезмерно осторожной в своем отношении к недостойным представителям другого пола.
     Элизабет удивленно подняла на нее глаза, но, чувствуя себя слишком подавленной, промолчала. И Мэри продолжала тешить свою душу столь же своевременными моральными прописями.
  
* * *
       
     [После затянувшейся череды недоразумений, мистер Бингли вновь стал доступен для матримониальных планов миссис Беннет касательно Джейн.]
     Стремление матери оставить их наедине проявилось столь же сильно и вечером. После чая мистер Беннет, как обычно, удалился в библиотеку, а Мэри поднялась к  себе заниматься музыкой. Когда две помехи были таким образом устранены, миссис Беннет принялась подмигивать Элизе и Китти. Ее старания долго оставались незамеченными.
  
* * *
       
     [Благодаря помощи мистера Дарси, проблема с Лидией была так или иначе улажена - она стала женой мистера Уикхема. Но в скором времени и Джейн получила предложение от простодушного мистера Бингли. Миссис Беннет не могла нарадоваться.]
     Уикхем, Лидия были забыты. Джейн, бесспорно, стала ее любимой дочерью. В эту минуту она ни о ком больше не думала. Между тем младшие сестры уже начали смотреть на Джейн, как на источник возможных радостей в будущем. Мэри просила разрешения пользоваться незерфилдской библиотекой, а Китти умоляла, чтобы зимой в Незерфилде почаще давались балы.
  
* * *
  
     [В то время как между Джейн и мистером Бингли наступала всё большая ясность, отношения Элизабет и мистера Дарси оставались достаточно туманны: каждый рассчитывал на многое, но не решался сделать первый шаг. Но всё же решающий момент был всё ближе, сигналом к этому стала неудачная попытка леди Кэтрин, тёти мистера Дарси, поссорить молодых людей.]
     Вскоре после визита леди Кэтрин мистер Бингли, вместо ожидаемого Элизабет письма с извинениями от своего друга, привез в Лонгборн мистера Дарси собственной персоной. Молодые люди приехали рано, и, прежде чем миссис Беннет успела сообщить мистеру Дарси, что они имели честь принимать у себя его тетку (чего с трепетом  ожидала ее дочь), мистер Бингли, жаждавший поскорее остаться с Джейн наедине, предложил всем отправиться на прогулку. Это предложение было одобрено. Миссис Беннет не имела обыкновения гулять, у Мэри никогда не было свободного времени, но пятеро остальных тотчас же вышли из дома. Бингли и Джейн, впрочем, охотно позволили себя обогнать. Они постепенно все больше отставали, и Элизабет, Китти и Дарси должны были развлекать друг друга как умели. Впрочем, все трое говорили очень немного. Китти лишилась языка, потому что робела перед Дарси, Элизабет набиралась решимости перед неким отчаянным шагом, а он, возможно, был занят тем же.
  
* * *
  
     [Наконец, между мистером Дарси и Элизабет произошло объяснение, они пришли к общему мнению о своих чувствах друг к другу и оставалось только добиться согласия мистера Беннета.]
     Для того, чтобы еще больше поднять в глазах мистера Беннета своего жениха, она рассказала отцу о том, что Дарси добровольно сделал для Лидии.
     - Сегодня у нас в самом деле вечер чудес! Значит, все эти переговоры, расходы по свадебному контракту, выплата долгов Уикхема и покупка офицерского патента - дело рук Дарси? Что же, тем лучше. Это освобождает меня от множества забот и расходов. Если бы все сделал твой дядя, мне бы следовало - мне бы пришлось с ним рассчитаться. Но эти неистовые влюбленные молодые люди всегда поступают по-своему. Завтра я предложу ему вернуть долг. Он начнет протестовать и наговорит всякий вздор, настаивая на своей страстной любви к тебе. И тогда с делом будет покончено.
     Тут мистер Беннет вспомнил, как она была смущена несколько дней тому назад при чтении письма мистера Коллинза. И, вдоволь посмеявшись над ней, он в конце концов отпустил ее, сказав:
     - Если какие-нибудь молодые люди явятся за Мэри и Китти, можешь их направить ко мне, у меня сейчас есть свободное время.
  
* * *
  
     [Итак, Элизабет, вслед за Лидией и Джейн, также вышла замуж.]
     Китти стала, с большой пользой для себя, проводить время в обществе двух старших сестер. Характер ее благодаря этому заметно улучшился. Она не была так упряма, как Лидия. И теперь, освобожденная от ее влияния, она под руководством Джейн и Элизабет стала менее раздражительной, менее вялой и менее невежественной. Разумеется, ее всячески оберегали от общества Лидии. И, несмотря на то что миссис Уикхем частенько приглашала ее к себе, соблазняя сестру балами и обществом молодых людей, мистер Беннет никогда не соглашался на такую поездку.
     Единственной дочерью, которая продолжала оставаться в Лонгборне, была Мэри.  Ей поневоле пришлось бросить заботу о самоусовершенствовании, так как миссис Беннет ни на минуту не могла оставаться в одиночестве. Таким образом Мэри стала принимать большее участие в жизни, хотя по-прежнему была способна читать  наставления по поводу всякого пустяка. И уже не чувствуя себя уязвленной тем, что она менее красива, чем ее сестры, она, как и предполагал ее отец, согласилась с  этой переменой без особых возражений.

Рассказать друзьям
2 комментарияпожаловаться

Комментарии

Подписаться
Комментарии загружаются