«Prix Nobel? Oui, ma belle». Так шутил Бродский задолго до получения Нобелевской премии, являющейся самой важной наградой практически для любого писателя. Несмотря на щедрую россыпь русских гениев литературы, только пятерым из них удалось получить высшую награду. Однако многие из них, если не все, получив ее, понесли громадные потери в своей жизни.
Иван Бунин, 1873-1956.
Нобелевская премия 1933 года «За правдивый артистический талант, с которым он воссоздал в прозе типичный русский характер».
Бунин стал первым русским литератором, получившим Нобелевскую премию. Особый резонанс этому событию придавал тот факт, что Бунин уже 13 лет, даже как турист не появлялся в России. Поэтому когда его известили о звонке из Стокгольма, Бунин не мог поверить в случившееся. В Париже новость разлетелась мгновенно. Каждый русский, независимо от финансового положения и должности просаживал в кабаке свои последние гроши, радуясь, что лучшим оказался их соотечественник.
Оказавшись в шведской столице, Бунин был, чуть ли не самым популярным русским человеком в мире, на него подолгу засматривались, оглядывались, шептались. Он удивлялся, сравнивая свою известность и почет со славой знаменитого тенора.
.................................................................................................................................................
Борис Пастернак, 1890-1960
Нобелевская премия 1958 года «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа»
Кандидатура Пастернака на Нобелевскую премию обсуждалась в Нобелевском комитете ежегодно, еще с 1946 по 1950 года. После личной телеграммы главы комитета и уведомления Пастернака о награде, писатель ответил следующими словами: «Благодарен, рад, горд, смущен». Но через некоторое время, после спланированной общественной травли писателя и его друзей, публичного гонения, сеяния нелицеприятного и даже вражеского образа в массах, Пастернак отказался от премии, написав письмо уже более объемного содержания.
После присуждения премии всю ношу «гонимого поэта» Пастернак пронес на себе не понаслышке. Причем ношу эту он нес вовсе не за свои стихи (хотя именно за них, по большей части, ему была присуждена Нобелевская премия), а за «антисовесткий» роман «Доктор Живаго». Нес, даже отказавшись от столь почетной премии и солидной суммы в 250000 крон. По словам самого писателя, он бы все равно не взял эти деньги, отправив их в другое, более полезное место, нежели собственный карман.
9 декабря 1989 года, в Стокгольме, сыну Бориса Пастернака, Евгению, на торжественном приеме, приуроченному лауретам Нобелевской премии того года были вручены диплом и Нобелевская медаль Бориса Пастернака.
.................................................................................................................................................
Михаил Шолохов, 1905-1984.
Нобелевская премия 1965 года «за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время».
Шолохов, так же как и Пастернак, неоднократно появлялся в поле зрения Нобелевского комитета. Более того, их пути, как и их детища, невольно, да и вольно тоже, не раз пересекались. Их романы, без участия самих авторов «мешали» друг другу завоевать главную награду. Бессмысленно выбирать лучший из двух блестящих, но таких разных произведений. Тем более, что и давалась (и дается) Нобелевская премия в обоих случаях не за отдельные произведения, а за общий вклад в целом, за особую составляющую всего творчества. Однажды, в 1954 году, Нобелевский комитет не присвоил Шолохову награду лишь из-за того, что письмо-рекомендация академика Академии наук СССР Сергеева-Ценского пришло позже на пару дней, и у комитета не было достаточно времени для рассмотрения кандидатуры Шолохова. Считается же, что роман («Тихий Дон») на то время не был выгоден Швеции политически, а художественная ценность всегда играла для комитета роль второстепенную. В 1958 году, когда фигура Шолохова выглядела айсбергом в Балтийском море, премия досталась Пастернаку. Уже седому, шестидесятилетнему Шолохову в Стокгольме была вручена его заслуженная Нобелевская премия, после которой писатель прочел такую же чистую и честную, как и все его творчество, речь.
.................................................................................................................................................
Александр Солженицын, 1918-2008.
Нобелевская премия 1970 года «За нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы».
Об этой премии Солженицын узнал еще в лагерях. И в душе он стремился стать ее лауреатом. В 1970 году, после присуждения ему Нобелевской премии, Солженицын ответил, что за наградой приедет «лично, в установленный день». Однако, как и двенадцатью годами ранее, когда Пастернаку также угрожали лишением гражданства, Солженицин отменил свою поездку в Стокгольм. Трудно сказать, что он слишком жалел об этом. Читая программу торжественного вечера, он то и дело натыкался на помпезные детали: что и как ему говорить, смокинг или фрак надевать на том или ином банкете. "...Почему обязательно белая бабочка, - думал он, - а в лагерной телогрейке нельзя?" "И как говорить о главном деле всей жизни за "пиршественным столом", когда столы уставлены яствами и все пьют, едят, разговаривают...".
.................................................................................................................................................
Иосиф Бродский, 1940-1996.
Нобелевская премия 1987 года «За всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью».
Конечно, Бродскому было куда «легче» получить Нобелевскую премию, чем Пастернаку или Солженицыну. На тот момент он был уже затравленным эмигрантом, лишенным гражданства и права вьезда в Россию. Новость о присуждении Нобелевской премии застала Бродского за ланчем в китайском ресторанчике, неподалеку от Лондона. Известие практически не изменило выражения лица писателя. Он лишь отшутился первым репортерам, что теперь ему придется трепаться языком целый год. Один журналист спросил у Бродского, кем он себя считает: русским или американцем? «Я еврей, русский поэт и английский эссеист», - ответил Бродский.
Известный своим нерешительным характером, Бродский взял в Стокгольм два варианта Нобелевской лекции: на русском и на английском. До последнего момента никто не знал, на каком именно языке писатель прочтет текст. Бродский остановился на русском.
fin*
Комментарии
Подписаться