«Знать, что в действительности представляет собой каждый из нас, осознавать универсальную и безличную жизнь, обитающую внутри каждого человека,- это и есть искусство жизни, которое может даровать настоящее бессмертие».
Олдос Хаксли родился в семье, принадлежавшей к интеллектуальной элите Великобритании. Дед Хаксли – знаменитый английский биолог, сподвижник Дарвина Томас Гексли (правильнее – Хаксли); мать – сестра романистки Хамфри Уорд, племянница поэта Мэтью Арнольда и внучка известного педагога Томаса Арнольда. В четырнадцать лет потерял мать, в шестнадцать, во время учебы в Итоне, едва не ослеп в результате несчастного случая; впрочем, зрение все же восстановилось – настолько, что Хаксли сумел поступить в Оксфорд, но в армию его не взяли, хотя он, подобно многим своим современникам, и рвался на фронт. Еще в Оксфорде Хаксли познакомился с Литтоном Стрейчи и Бертраном Расселом и подружился с Дэвидом Г. Лоуренсом. Эти знакомства и эта дружба во многом определили становление Хаксли-писателя. В литературе Хаксли дебютировал сборником стихотворений, опубликованном в 1919 году.
Год спустя он перебрался из Англии в Италию, затем отправился в кругосветное путешествие, побывал в Индии и первый раз посетил Соединенные Штаты. Хаксли обрел популярность одновременно у широкой публики и у радикальных интеллектуалов благодаря двум произведениям – «Контрапункт» и «Дивный новый мир».
В романе анти-утопии Хаксли, люди выращиваются на заводах-эмбрионариумах и заранее (воздействием на эмбрион) поделены на пять различных по умственным и физическим способностям каст, которые выполняют разную работу. От «альф» — крепких и красивых интеллектуалов, существующих в единственном экземпляре, до «эпсилонов» — полукретинов, которым доступна только самая простая физическая работа, клонируемых пачками..
«В наш век передовой техники неэффективность, непроизводительность – это грех перед Святым Духом»
В 1937 году Хаксли переезжает в Лос-Анджелес, штат Калифорния, вместе со своим гуру Джералдом Гердом, надеясь, что калифорнийский климат улучшит его ухудшающееся зрение. Именно здесь начинается его основной творческий период, для которого было новой чертой более подробное рассмотрение человеческой сущности. Хаксли знакомится в 1938 г. с Кришнамурти (Jiddu Krishnamurti). Под влиянием последнего он обращается к различным учениям мудрости и занимается мистикой.
Накопленные познания просматриваются в его последующих романах «The Perennial Philosophy», наиболее четко в «Через много лет»(«After Many a Summer…») и также в произведении «Time must have a stop».
В 1953 он соглашается на участие в эксперименте, проводимым Хамфри Осмондом. Целью этого эксперимента было исследование влияния мескалина на человеческое сознание. Впоследствии в переписке с Осмондом было употреблено впервые слово «психоделика» для описания влияния мескалина.
Эссе «Двери восприятия» («The Doors of Perception») и «Рай и ад» («Heaven and Hell») описывают наблюдения и ход эксперимента, который вплоть до своей смерти автор повторял около десяти раз. «Двери восприятия» стал культовым текстом для радикальной интеллигенции 60-х и дал название знаменитой группе “The Doors”.
Вот что Хаксли пишет после первого приема мескалина: «Из того, что я читал о мескалиновом опыте, я заранее пришел к убеждению, что этот наркотик позволит мне, по крайней мере, на несколько часов сойти в тот внутренний мир, который был описан Блейком и остальными. Но то, чего я ожидал, не произошло. Я думал, что буду лежать с закрытыми глазами, иметь видения многоцветных геометрий, ожившей архитектуры, богато украшенной драгоценностями и неизъяснимо прекрасной, пейзажей с героическими фигурами, символических драм, непрерывно подрагивающих иа грани абсолютного и окончательного откровения. Но я, совершенно очевидно, не считался с идиосинкразиями собственного ментального строения, с фактами своего темперамента, подготовки и привычек.»
«Насколько я себя помню, я всегда (как и сейчас) был плохо способен строить визуальный образ. Слова — даже богатые смыслом слова поэтов — не вызывают образов у меня в мозгу. Никакие гипногогические видения не встречают меня на пороге сна. Когда я что-то вспоминаю, память не представляет мне это как ярко зримое событие или объект. Усилием воли я могу вызватъ не очень отчетливое изображение того, что произошло вчера днем, как выглядел Лунгарно до того, как уничтожили мосты, или Бэйсуотер-Роуд, когда единственные автобусы были зелеными, крошечными и влеклись старыми лошадьми со скоростью три с половиной мили в час. Но в таких образах мало субстанции и совершенно нет собственной независимой жизни. Они соотносятся с настоящими воспринимаемыми объектами так же, как гомеровские тени — с людьми из плоти и крови, пришедшими навестить их. Только когда у меня сильно поднимается температура, мои ментальные образы по-настоящему оживают. Тем, у кого свойство визуалиэации сильно, мой внутренний мир может показаться до странности тусклым, ограниченным и неинтересным. Таков был мир — убогий, но мой, — который, как я ожидал, трансформируется в нечто совершенно на него не похожее.»
В 1959 году Американская академия искусств и литературы присудила Хаксли награду как лучшему романисту (до него эту награду получали Томас Манн, Эрнест Хемингуэй и Теодор Драйзер).
Эффект от действия психотропных субстанций сказывается не только на его творчестве. Так в последнем своем романе «Остров» он описал положительную утопию, которая была диаметрально противоположна его антиутопии «О дивный новый мир».
Хаксли умер в 1963 г. в Лос-Анджелесе от рака горла. Перед смертью он попросил сделать ему внутримышечную инъекцию ЛСД — 100 мкг. Несмотря на предостережения врачей, жена выполнила его просьбу. Незадолго до его смерти в пожаре в его собственном доме сгорели все его рукописи.
«Любовь – самая лучшая политика; не только для того, кто любим, но и для того, кто любит».
Комментарии
Подписаться