Как получить работу в сфере моды

Блог It’s So Last Season появился, когда я ушла с офисной работы и никак не могла определиться, в каком направлении двигаться дальше. Я знала, что у меня есть отлаженный навык — находить интересную дизайнерскую одежду за вменяемые деньги, и подумала, что в силу своего прошлого профессионального опыта (раньше я работала байером) смогу писать о модном ритейле в целом. Мне странно слышать, когда о It’s So Last Season говорят как о модном блоге, это не так. Фэшн-рецензентом и критиком я себя не считаю, я пишу о магазинах, шопинге и модном рынке, то есть это такая прикладная информация. 

Мне кажется, для того, чем я занимаюсь, важнее иметь бэкграунд в качестве байера или продакт-менеджера, чем образование в области моды, хотя, конечно, без общих знаний тоже никуда. Тем более, что у нас в стране в силу многих обстоятельств учиться моде — занятие совершенно бесполезное, лучше уж, на мой взгляд, получить какое-нибудь искусствоведческое образование.

Что делать тем, кто хочет писать о моде? Всё банально до невозможности: нужно быть настоящим фанатом и при этом не бояться любой работы — идти работать ассистентом в редакцию какого-нибудь журнала, и да — приносить кофе и вызывать такси. Предпосылок для появления местных Тави и вообще блогеров, которые становятся своими в модной журналистике, у нас нет: совсем неподходящая для этого конъюнктура. А вообще всем, кто собирается заниматься модой, нужно устраивать вступительные экзамены: не сдал тесты на IQ, общую адекватность и чувство юмора — до свидания.

Для начала хотелось бы посоветовать получить соответствующее образование. На сегодня существуют две сильные школы: Parson’s в Нью-Йорке и St. Martins в Лондоне.

10–15 лет назад была возможность карьерного роста — от продавца через менеджера до байера, или можно было вырасти до байера из ассистента байера. Но в 2010 году, когда огромное количество молодежи хотело бы работать в сфере моды, я бы предпочла человека, который знает маркетинг, финансовое планирование и всю внутреннюю кухню нашего бизнеса, тем более что сейчас есть возможность получить серьезное образование.

Я никогда не думал, что буду стилистом, хотя всегда знал, что моя работа будет творческой и, скорее, связанной с телевидением. С первого курса обучения на факультете иностранных языков в Тульском педагогическом университете я работал телеведущим и редактором молодежной телепередачи на региональной станции СТС. После окончания университета я отправился в Москву, отучился на курсах повышения квалификации работников телевидения и ждал всевозможных предложений работы. Но особенных сдвигов в этом направлении не происходило, кроме полугодового контракта с каналом ТНТ на работу в составе съемочной группы реалити-шоу «Голод» в Берлине. 

Сразу после моего триумфального возвращения из Германии мы с подругой решили просто развлечься (в кармане была некая сумма денег и чемоданы одежды и обуви, привезенной в качестве трофеев) и начали пробираться (всеми правдами и неправдами) на показы российских дизайнеров — на тот момент в Москве существовало три недели моды. Уже на второй день показов к нам начали подходить люди из индустрии и интересоваться нами, задавать вопросы — а мы и не знали, что ответить. Не будем же мы рассказывать, что приехали из Тулы и просто ходим посмотреть, поэтому внаглую занимаем места на первом ряду. Мы сочинили некую легенду о себе и с этого момента стали парочкой стилистов из Берлина с шикарным портфолио (вырезали из модных немецких журналов понравившиеся картинки и сложили их в бук, доставшийся мне по наследству от супермодели Маши Новоселовой). И всё закрутилось: мы настолько верили в то, о чем говорили, что спустя пару недель не сомневались, что мы суперпрофессионалы из Европы. Мораль моей истории не в том, что надо придумывать легенды и врать всем подряд, а в том, что надо верить в свои силы, ведь вырезанные журнальные страницы на 100 процентов соответствовали нашему видению, именно такие съемки нам хотелось делать.

Получается, что наврали мы совсем немного. И даже теперь, когда меня спрашивают о возможности стать моим ассистентом, я не прошу показать работы, а предлагаю принести мне те съемки, которые нравятся претенденту — сразу становится понятно, в каком ключе человек мыслит и хочет развиваться.

Скажу банальность: на Западе эта индустрия давно существует и развивается, правила ясны, всё функционирует, как часовой механизм. Мы же только нащупываем, как и что должно работать... Россия — специфическая страна, здесь нельзя просто взять и начать работать, как наши коллеги за рубежом. Мы все изобретаем свои велосипеды, но в этом и есть привлекательность профессии. Как экстремальный спорт: никогда не знаешь, что ждет за углом.

Если и учиться на стилиста, то исключительно за границей. Существует огромное количество отличных курсов как в Лондоне, так и в Берлине, Нью-Йорке и Милане. Если мы говорим именно об образовании, надо понимать, что оно стоит денег и не каждый сможет себе его позволить. Но на самом деле, стилист — абсолютно прикладная профессия: есть определенные правила (как и где берутся вещи на съемки, переговоры с заказчиками и т. д.), а всё остальное — это опыт и способность самовыражаться.

Тем, кто хочет заниматься модой профессионально, я бы посоветовал ничего не бояться и начинать действовать максимально рано, чтобы, например, в 18 лет заявиться в редакцию любого журнала и попроситься бесплатно работать ассистентом. Если бы я не боялся, я бы так и сделал. И тогда мой путь занял бы меньше времени. 

Сейчас интернет — основная возможность продвинуться к своей цели. Есть колоссальное количество примеров, как при помощи интернета люди становятся звездами в своей профессии. Создавайте свои блоги, сайты, регистрируйтесь в социальных сетях и ведите там активную жизнь: находите друзей, поддерживайте контакты, обменивайтесь информацией. Если бы в то время, когда мы начинали, был интернет и все его возможности, мне трудно представить, кем и где я бы уже был. Верьте в себя и всё получится.

Образование у меня управленческое: когда выбираешь специальность в 16, то вряд ли всерьез задумываешься о том, кем хочешь стать. Когда мне было 20, в Екатеринбурге открылся торговый центр «Покровский пассаж», который был ориентирован на люкс. В тот момент весь люкс в городе сводился к мужскому магазину Hugo Boss, и в большинстве своем люди не понимали, зачем тратить большие деньги на вещи. Потребление было совсем другим. Я там оказалась на должности консультанта, и кроме меня, администратора зала и хозяев никого не было. Мне очень повезло оказаться в той команде. Мы с нуля изобрели велосипед: всё было основано на интуиции, на анализе проб и ошибок. Я знаю, что крупные магазины и сети, например, Bosco di Ciliegi, развивались в Москве точно так же. Большинство людей, которые сейчас находятся на значимых позициях в индустрии, занимались самообразованием. 

У нас отсутствует индустрия моды в том виде, в каком она существует в Европе или в Америке. Там понятно, куда идти учиться, чтобы стать дизайнером или байером, здесь — вряд ли. Там учат не только творческому аспекту, но и мерчандайзингу, управлению магазинами и т. д. Там байер — это профессия. У нас же всё происходит по наитию. 

Магазины в Москве — достаточно рискованный проект. Если это твоя собственная идея, она должна быть ясна и понятна и тебе, и твоей команде, чтобы все могли двигаться в одном направлении. Самое сложное — трансляция окружающим: важно, чтобы твою идею легко считывали и консультанты, и люди, занимающиеся пиаром, и байеры, и бухгалтеры. Каждый человек должен соответствовать месту, которое занимает. Поэтому, набирая людей на работу, мы смотрим, подходит ли он нам по духу, стилю жизни, оцениваем, будет ли человеку комфортно в этой атмосфере. 

Мне не нравится подход «Я хочу работать в классном проекте хотя бы продавцом», который соседствует с мыслью, что сама работа — так себе, но место-то хорошее. Лучше сказать сразу, что ты хочешь заниматься мерчандайзингом, пиаром или закупками. Даже если сейчас мы не можем взять человека на эту должность, мы будем иметь его в виду. Если человеку неинтересна работа консультанта, он в ней не будет успешен и вряд ли станет частью команды. 

Я уважительно отношусь к труду людей. За границей продажам, ритейлу долго и упорно учат. У нас же до сих пор есть какой-то стереотип насчет этой профессии, который мне не совсем понятен. Во-первых, этим можно зарабатывать хорошие деньги, во-вторых, это интересно, продавцу приходится всё время общаться. С другой стороны, человек, работающий в ритейле, должен любить вещи. Люди, которые работают в магазинах, по магазинам не ходят. 

Но нужно четко знать, чем ты хочешь заниматься и где ты в итоге хочешь оказаться. Если ты заинтересован в том, чтобы стать финансовым менеджером сети магазинов, то, скорее всего, стартап в роли продавца не будет особо полезен. 

В Европе существует некая схема, которую сложно обойти. У нас благодаря энергии ты можешь достаточно быстро достичь того результата, на получение которого в Европе потребуются годы. Это плюс. Но мы действуем по принципу «надо что-то делать и делать быстрее, потом разберемся». Это уже минус. 

Меня самого вначале интересовал лишь дизайн интерьеров — пространство и утварь. Поступить на такое отделение в МАРХИ не удалось, так как надо было владеть рисунком, живописью и графикой. Я изучал историю искусства в МГУ и работал декоратором в шоу-румах IKEA. В IKEA я впервые столкнулся с так называемым капитализмом с человеческим лицом — отношения не сложились.

Таким образом, от прикладного искусства я перешел к занятию одеждой. Проработав декоратором витрин и мерчандайзером в датской сети магазинов одежды, я получил от GQ предложение стать стилистом отдела техники и моды. 

К середине рецессии произошел окончательный спад заказов для внештатников, и я понял, что пришло время что-то менять. Поразмыслив, я определил для себя основные интересы дальнейшего развития: фотография и производство одежды. Собственно, над этим я и работаю последний год. 

Нужно ли образование человеку, который хочет работать в индустрии? Насколько мне известно, специального образования не существует, по крайней мере, здесь и сейчас. Поэтому лучшей школой может стать работа ассистентом стилиста и/или редактора моды в одном из журналов. 

Если вы хотите стать стилистом, стоит подумать, хотите ли вы заниматься тем, что видите на страницах любимых журналов. Отдавайте себе отчет в том, что первые годы будете заниматься вспомогательной деятельностью и рутинной работой. И если желание не ослабеет, запасайтесь терпением и тактом и спокойно идите вверх по карьерной лестнице.

У меня классический случай: сначала я пришла работать ресепшионисткой в Conde Nast. Через полгода пригласили в отдел моды Vogue. И мне кажется, так и должно быть: начинать нужно с самых низов: ассистентом, стажером. Глянец — мир жестокий, и только будучи человеком на побегушках, можно понять, готов ли ты посвящать этому жизнь. За границей система как раз такая: сначала ты учишься, потом 10 лет бегаешь ассистентом, а уж только потом, если у тебя достаточно таланта и желания, тебя пригласят в глянец. У нас дела обстоят по-другому.

Образование нужно. Но в нашей стране, к сожалению, не учат ни на модных журналистов, ни на стилистов. Нужно просто идти и работать и много-много читать и смотреть. 

У большинства тех, кто хочет работать в моде, изначально сбит профессиональный фокус: им кажется, что всё происходящее в Москве — это и есть мода. Что блоги, коктейльные вечеринки, Недели, магазины, съемки, гарантийные письма, закрытые распродажи — тот дивный мир, к которому они всегда стремились. И люди бросаются в него с головой, устраиваются на работу к какому-нибудь ритейлеру, ходят на Love Boat, изредка просматривают Style.com, а потом не могут понять, за что их ругают читатели («ужасная съемка!») или покупатели («ужасная закупка!»).

Меж тем, всё довольно просто. Московский модный контекст — глубоко провинциален. Погруженный в него человек оторван от огромного массива знаний, умений и навыков, накопленных на Западe, лишен возможности подпитываться от него. В итоге из-под его рук выходит довольно кособокий продукт. Есть, конечно, исключения вроде Вики Газинской или Ани Дюльгеровой, у которых получилось интегрироваться в западную профессиональную среду, но это именно исключения. Поэтому любому, кто хочет утвердиться в моде — в качестве дизайнера, байера, пиар-менеджера, — я советую только одно: копите деньги и уезжайте. В Париж, Милан или Нью-Йорк. Мода — там. Здесь ее нет.

Пишущим людям несколько проще: они могут устроиться в лицензионный глянец, а это какой-никакой, а все-таки канал связи с цивилизованным миром. Работая там, они хотя бы смогут переброситься парой фраз с Дрисом Ван Нотеном или посмотреть на живую Анну Винтур (издалека, потому что на всех неделях моды она ходит в сопровождении охранников, которые не слишком церемонятся с теми, кто оказывается у них на пути: могут и толкнуть). Другое дело, что большинство редакторов не могут преодолеть в себе комплекс провинциала и выйти за пределы того же московского контекста. Максимум, на что их хватает, — это интервью с Джонни Юханссоном. А зачем мне с ним интервью, когда я уже прочитал десять штук таких? Почему бы вместо этого не рассказать о его партнере Михаэле Шиллере, который в 25 лет стал CEO Acne? Или, скажем, известно ли вам, что в журнале Acne Paper, о котором вы так много говорите, редактором работает русский парень? Ну сделайте же с ним интервью — пусть он расскажет, как это у него получилось. Вот что интересно. Но нет, вы опять пишете о Лондонской неделе моды и оперируете при этом информацией, найденной в интернете, громоздя чужую банальность на свою собственную. И всё это — с интонацией мудрого, много повидавшего человека. Откуда она у вас?

Поймите, чтобы в нашей стране появилась модная индустрия, мы должны признаться себе в том, что на самом деле ни фига не знаем. Что по отношению к американскому редактору русский находится примерно в том же положении, что и коренной житель Хабаровска — к обитателю «патриков». Что мы, как говорил профессор Преображенский товарищу Шарикову, должны «молчать и слушать, молчать и слушать». Учить языки, обрастать знакомствами из западной профессиональной среды, как можно чаще ездить — общаться, слушать, впитывать. И всё у нас будет хорошо.