|
|
|
Жюстин Пикарди — известная британская писательница и журналист, в разное время сотрудничала с британским Vogue, Harper's Bazaar, Sunday Telegraph и другими изданиями. Жюстин является автором пяти книг, последняя из которых — «Coco Chanel. Легенда и жизнь» — жизнеописание Коко Шанель. Look At Me поговорил с Жюстин о минусах современной модной журналистики, отношении Карла Лагерфельда к её книге и о влиянии русской культуры на Коко Шанель. |
Вы долгое время работали журналистом. Расскажите, как вы начали писать?
Я изучала литературу в Кембридже и на последнем курсе решила поучаствовать в конкурсе, который ежегодно проводит британский Vogue. Я выиграла главный приз и приехала в редакцию знакомиться. Мне предложили работу, но зарплата была меньше моей стипендии. Обидно было отказываться, но я знала, что в Лондоне на такие деньги не прожить. Я стала работать на Vogue как фрилансер и одновременно стажировалась в Sunday Times. Это был прекрасный опыт. Я занималась не только модной журналистикой, но и писала новости о политике, инвестициях — обо всём на свете. Наверное, эта работа позволила мне стать тем, кем я стала.
Сейчас вы ещё и книги пишете. Трудно совмещать?
Эти профессии всегда идут бок о бок. Книга о Шанель у меня пятая. Во время работы над ней я продолжала делать свою воскресную колонку в Sunday Telegraph. Это нисколько не отвлекало меня, наоборот — помогло не зациклиться на чем-то одном и жить полной жизнью. Ведь для колонки нужно много общаться с людьми. Конечно, иногда я устаю: тяжело до поздней ночи работать над книгой, а потом рано вставать, чтобы доделать какую-то журналистскую работу. Но если ты искренне любишь то, что делаешь, это не так сложно, как кажется.
Иллюстрация Карла Лагерфельда к книге «Coco Chanel. Легенда и жизнь»
Обязательно ли иметь профильное образование для того, чтобы стать хорошим журналистом или писателем? Вам образование помогло?
Лично мне — да. Нас заставляли много читать. Знакомясь с произведениями великих авторов, ты не только вдохновляешься, но и подсознательно пытаешься постичь их мастерство. Это помогло мне осознать могущество печатного слова. Ничто не сравнится с практикой, но если у человека есть возможность получить образование, то нужно её использовать. Однако я училась много лет назад, многое поменялось с тех пор. И если сейчас люди спрашивают меня: «Как стать писателем или журналистом?», я обычно отвечаю: «Начните вести свой блог». Блог — хорошая возможность найти своих читателей, а позже — свой голос.
Есть что-то в современной модной журналистике, что вам нравится и не нравится?
Я восхищаюсь Сюзи Менкес из International Herald Tribune и Кэти Хорин из New York Times. Они проделывают невероятную работу, пропуская через себя огромные информационные потоки. Не люблю необоснованную критику. И, конечно, не стоит забывать, что мода — это не только фразы типа «жёлтый — это новый чёрный». Абсурдно называть моду легкомысленной. К сожалению, из-за многих журналистов только так и может показаться.
Абсурдно называть моду легкомысленной. К сожалению, из-за многих журналистов только так и может показаться.
Промоушен играет большую роль в жизни современных писателей. Вам нравится эта часть вашей работы?
Благодаря ей мне удалось побывать в России. Это как приключение: много интересных людей, прекрасные места, я кое-что узнала и о своём прошлом. Оба моих деда были родом из России, они уехали отсюда маленькими. До этого я никогда не была здесь, и по-русски я, к сожалению, не говорю. Поездка подарила массу впечатлений.
Что касается промоушена в Англии, то это не менее занимательно. У нас пользуются популярностью литературные фестивали. Я не знаю, существуют ли они где-нибудь, кроме Англии. Люди приходят, чтобы услышать любимого писателя, подписать книгу. Я часто участвую в таких мероприятиях: мне приятно общаться с читателями. Однажды в Северной Англии на одном из фестивалей ко мне подошла пожилая женщина. Вместе с книгой она достала из сумочки кусочек твида и сказала, что он оттуда, где делают твид для Chanel. Вы же понимаете, Chanel — очень закрытая компания, они не хотят, чтобы люди знали, где производят их материалы. И это был самый красивый кусочек ткани, который я видела в своей жизни. Женщина сказала, что выросла на ферме, где твид изготовляли со времён самой Коко Шанель. Шанель лично туда приезжала, потому что уделяла много внимания всему, что делала. Этого я не знала, когда писала книгу.
Как-то во время промоушена ко мне подошел человек и рассказал о сестре Коко — Антуанетте. Я знала, что она была замужем за канадцем, с которым встретилась в Париже после Первой мировой войны. Она влюбилась и уехала с ним сначала в Канаду, а потом в Аргентину. Но я не подозревала, что она снова вышла замуж в Аргентине. Мужчина, с которым я говорила, оказался её правнуком. Он нашёл свидетельства о браке Антуанетты и о её смерти, досконально изучил её биографию и рассказал мне множество интересных фактов. Я надеюсь включить их в обновлённую версию книги, которая выйдет в мягкой обложке.
Почему вы решили написать книгу о Коко Шанель?
Для всех, кто так или иначе интересуется модой, Коко по меньшей мере икона. Даже женщины, которые не могут себе позволить Chanel, носят то, к чему она была так или иначе причастна: тельняшки, брюки, сумки с цепочками, твидовые жакеты. Её биография — неотъемлемая часть не только истории моды, но и мировой истории. Её жизнь пришлась на важнейшие исторические события: Первая мировая война, революция в России, Великая депрессия и крах Уолл-стрит, Вторая мировая война, убийство Джона Кеннеди (во время убийства его жена была в костюме Chanel). Через всё это прошла Габриель Шанель, и история её жизни — это своеобразный взгляд на весь XX век. История, как правило, делается мужчинами: правителями, президентами, военачальниками. Взгляд женщины на историю зачастую игнорируется.
У меня были и личные мотивы для написания этой книги. Мои детские воспоминания связаны с мамиными духами — Chanel № 5. Это очень сильная ассоциация.
Иллюстрация Карла Лагерфельда к книге «Coco Chanel. Легенда и жизнь»
Обнаружили ли вы, работая над книгой, что-нибудь для себя шокирующее о Коко Шанель?
В первую очередь я была заинтригована историей с её племянником, который, возможно, был её сыном. Шанель никогда не была замужем, но, вероятно, дочь её племянника, которая очень помогла мне в исследованиях, не кто иная, как её внучка.
Также я была удивлена, обнаружив, что Коко Шанель говорила на английском, как на родном языке. У неё были очень запутанные отношения с двумя англичанами, одним из которых был герцог Вестминстерский. Она писала им письма на английском. Из писем я поняла, насколько сильно британская и русская культура повлияли на Шанель. Её отношения с великим князем Дмитрием, который был её любовником, и его сестрой Марией, которая помогала Коко с вышивкой, были особенно близкими. Из дневников и писем Марии, которая росла в Санкт-Петербурге и благодаря своей гувернантке знала английский язык лучше русского, можно узнать очень многое о жизни Шанель в 20-е годы и особенно о её отношениях с русскими в Париже.
Как русская культура повлияла на то, что Шанель делала?
Коко была частью закрытого общества авангардистов, в котором было много русских. Туда входили и француз Пикассо, и композитор Стравинский, и известный своими «Русскими сезонами» Сергей Дягилев, для балета которого Шанель создала костюмы. Она влияла на них, а они — на неё.
Приведу один пример. В 20-х годах семья Стравинского переехала в дом Шанель под Парижем. У Игоря Стравинского не было денег, и Коко помогала ему. Пока Стравинский жил там, он написал мелодию Les Cinq Doigts (фортепианная пьеса «Пять пальцев»). Примерно в это время князь Дмитрий познакомил Шанель с Эрнестом Бо, русским парфюмером, который до революции работал на императорскую семью. Вместе с ним Коко создала аромат Chanel № 5. Поэтому без всех этих русских в Париже — без Дмитрия Романова, без Эрнеста Бо, без Стравинского — Chanel № 5 никогда не существовал бы.
Даже женщины, которые не могут себе позволить Chanel, носят то, к чему она была так или иначе причастна: тельняшки, брюки, сумки с цепочками, твидовые жакеты.
Ваше мнение о Шанель менялось во время работы над книгой?
О, несомненно. В самом начале она представлялась мне женщиной-загадкой. Вы знаете, лицо Шанель на всех официальных фотографиях необычайно красиво. Но это как непроницаемая маска. Чем больше я узнавала о ней, тем лучше понимала, что прежде всего она была просто женщиной, со своими потерями, недостатками, ошибками, радостями и горестями. Она словно открыла мне своё истинное лицо.
Что было самым сложным во время поиска информации для книги? Например, существуют достаточно противоречивые сведения о детстве Шанель.
Узнать о её детстве действительно было самой сложной задачей. Я ездила в Обазин, где в монастыре она провела детство. В рассказах Шанель о том времени есть доля правды — о первом белом платье, которое она там носила, например. Но Шанель редко была абсолютно честной, рассказывая о детстве. Она стыдилась его. Мне пришлось перерыть архивы начала прошлого века. Это реальные документы, письма, дневники.
Пишут, что Карл Лагерфельд остался в восторге от вашей книги. Вы говорили с ним?
Да, конечно. Он задавал множество вопросов, в частности о детстве Шанель. Но и мне было о чём расспросить его. Особенно Лагерфельд был потрясён некоторыми снимками, которые я нашла.
Жюстин Пикарди и Карл Лагерфельд
Вы брали интервью у французской актрисы Одри Тоту после выхода фильма о Шанель. Фильм вам понравился?
Мне действительно очень понравился фильм. С художественной точки зрения он замечательный. Но по ходу картины были моменты, когда мне хотелось встать и сказать: «Такого просто не могло быть». Одри Тоту очень похожа на молодую Шанель, обе родились в одной части Франции, в Оверне. И, что примечательно, у них удивительно похожий взгляд. Гордый и прекрасный.
Комментарии
Подписаться