Маруся Зайцева: наследница Русской Моды. Правда с модного двора Москвы

Каково на вкус наследие?

Work & Human

Это серия статей о людях, чей образ жизни и мыслей хочется раскусить.
О том, как и почему эти люди играют свои необычные роли.

Мария Зайцева явилась миру моды весной 2011 года, войдя в состав бренда «Лаборатория 13» на MERCEDES-BENZ Fashion Week Russia со своей дебютной коллекцией «Гадкие лебеди», а уже летом с успехом выпустилась из лаборатории Моды Славы Зайцева и ступила на тропу взрослой жизни. Одновременно с этим Маруся начала появляться на различных московских показах в качестве модели.

Воскресным вечером полубегом по морозной Смоленской, где живет Маша, и наконец-то в теплый Кофеин. Маруся снимает черный берет и начинает свой рассказ, плавно и неспеша, в своей манере.

Скажи, тебя с детства готовили к модной индустрии? Был ли у тебя выбор?

До 11 класса я много кем хотела стать. С детства меня ни к чему не готовили, и я металась из стороны в сторону. Единственное, что было стабильным, так это мои занятия живописью, я всю жизнь рисовала. Возможно, это хоть как-то определяло направления моей деятельности – что-то творческое. Чем я только не увлекалась: делала мультфильмы, занималась музыкой.. Но как-то это все не заходило за рамки любительства, хобби. До десятого класса я даже довольно твердо намеревалась стать врачом. Я тогда сильно увлекалась биологией, мне было очень интересно, как внутри нас, живых существ, все устроено. Но в какой-то момент я поняла, что нет, я не готова свою молодость убить на зубрежку и всю себя посвятить медицине.

А потом.. Просто так получилось, на самом деле. Как-то было лето, и я пришла в Дом Моды с мыслью: «А сяду-ка я за швейную машинку». Так все и началось.

Мне действительно стало интересно. Я тогда полностью поменяла круг общения, начала смотреть на папу, на дедушку, на то, как у них проходят примерки.. Потом я стала заниматься с Еленой Викторовной Ржевской композицией, и вот она уже стала меня потихоньку в эту всю модную историю погружать.

Как встретила тебя русская мода?

Было тяжело. То есть, правда, каждый день на тебя сваливается столько непривычной для восприятия информации.. Все было для меня абсолютно новым и обрушилось очень резко и объемно, вместе с ответственностью перед самой собой и перед родными. О своем участии в весенней неделе моды я узнала за месяц до показа. Сначала я думала, что сама сошью всю коллекцию, но это оказалось физически невозможно, ведь для качественного шитья нужно набивать руку не один год. Шить меня научили тетушки из лаборатории моды, которые работают на переделке. Они же впоследствии помогали мне дошивать коллекцию. У меня случился довольно серьезный конфликт с девочкой, которая изначально мне помогала шить, и в самый неподходящий момент мы разошлись, как в море корабли. То есть, уже первое столкновение с этой индустрией показало мне, что такое, так сказать, модные интриги, и что все может быть далеко не таким, каким кажется на первый взгляд. Все это очень сильно смахивало на провал, но я разозлилась на все, знаете, как это бывает, кроила ночами, но довела дело до конца.

О чем в итоге получилась твоя коллекция?

Изначально у коллекции было название «Ворованный воздух». О том, собственно, каким образом я проходила через свою первую модную школу. Мне действительно было очень сложно. Надо мной висело то, что я не могу опозорить честь семьи, ударить в грязь лицом. По правде говоря, каждая вещь давалась через такие муки.. В каждую была вложена какая-то история. Мандельштам говорил, что все художественные произведения делятся на две части: написанные с разрешением и написанные без разрешения. Первые - это мразь, а вторые – ворованный воздух. 

У меня были некоторые проблемы с тем, что я не могла и не хотела делать «фасончики», ориентироваться на тренды. Я могу делать лишь так, как я чувствую, это же все очень личное. Моя коллекция отражает мои переживаниями, терзания, мытарства души. Мне очень повезло, что мой преподаватель по композиции Елена Викторовна и дизайнер Маша Шарова понимали меня в этом и поддерживали, благодаря таким людям я шла дальше.

Не хватало воздуха и постоянно его не хватает. Постоянно какие-то стены на тебя давят, и так мало моментов, когда ты можешь действительно дышать полной грудью, чувствовать себя здесь и сейчас. Мало настоящих переживаний и эмоций, какие-то постоянно протезы ощущений и чувств, недостаток правдивого тепла.

Трудно собрать все эти переживания воедино, но да, обо всем об этом моя коллекция, которая в итоге была названа «Гадкие лебеди». Такое произведение есть у Братьев Стругацких, которых я люблю с детства. Прошлой осенью я перечитала эту повесть. Мне она безумно близка, и я в каком-то смысле проецирую ее на себя. Ну а коллекция, конечно же, обо мне.

Как ты ощущаешь себя теперь и собираешься ли продолжать?

У меня сейчас такое ощущение как в какое-то послевоенное время. И прическа у меня соответствующая (*смеется). Я все это пережила, и многое поменялось за период моего, так скажем, творческого отпуска летом. Вообще, в прошлом году я пошла понять, мое или не мое. Но я просто не успела, потому что столько всяческих проблем, что времени осознать и осмыслить, что ты делаешь, и нужно ли тебе это вообще, не было, а организационных вопросов, по сути, было даже больше, чем вопросов творческих.

Сразу после дипломного показа в конце июня я рванула в Литву на несколько месяцев. Там я целыми днями гуляла по Вильнюсу и взахлеб читала Достоевского. Это было прекрасно, я так по этому истосковалась. О моде мне думать совсем не хотелось.

Сейчас я много смотрю фильмов, общаюсь с множеством людей, читаю постоянно, – достраиваю, так скажем, творческий фундамент личности. Этой осенью меня очень часто задействуют в показах и различных съемках в качестве модели. Раньше такого не было. То есть, хоть я сейчас нигде и не учусь, все равно всегда нужно куда-то бежать.

В осенней неделе моды я не участвовала. Только сделала для дедушки три платья, трикотаж с принтами его картин, – я ему помогаю. Неделя моды прошла, я на всё посмотрела, посмотрела со стороны, и у меня действительно защемило в груди. Я сейчас понимаю, что смогла бы многое сделать и сделать хорошо. После диплома прошло много времени, я все пересмотрела и…, в общем, да, я хочу, я соскучилась по моде!

Сейчас я уже планирую следующую коллекцию, разрабатываю модели, делаю эскизы. На данный момент мне хочется делать именно носибельные вещи и как можно дальше уйти от театральности. В этом смысле я поддерживаю своего дедушку. Вкладывать в простые носибельные вещи свою историю. Это мне нравится.

Твое мнение о русской  моде?

Нет поддержки государства. Получается какая-то очень узкая элитарная история. Кто видит нашу моду? На недели моды ходит своя тусовка: на Volvo одна, на Mercedes-Benz –другая. Весь этот круг более чем ограничен.

Ну и, конечно, система обучения, в которой учат дизайнеров, мне кажется, ну настолько построена не так. Пять лет люди учатся, и что в итоге? Почти нет практики. В Косыгинском Училище студенты меряют одежду друг на друге. И так во многих учреждениях, посвященной этой индустрии. Все очень далеко от реальности. Я рада, что училась в Лаборатории Моды, потому что, хоть мы учились всего один год, но это действительно практика, то есть, ты не сидишь и не занимаешься каким-то почвоведением, тебе дают только то, что конкретно тебе нужно для данной профессии. У нас агентство моделей этажом выше, а это сразу примерки, прогоны, полностью во все вливаешься, все происходит здесь и сейчас. Может поэтому мне и не хочется получать высшее образование, что я не вижу смысла сидеть 5 лет в институте, когда все это можно сделать гораздо быстрее, без ненужной академичности. Мне, конечно, еще удобно в том смысле, что я модель сама для себя, но, думаю, на Западе, люди к таким ухищрениям не прибегают.

Организация везде очень плохая. Особенно тяжело моделям, если честно. Я-то бываю в обеих шкурах одновременно. Ты встаешь в 6 утра и проводишь в Доме Моды или еще где-то бесконечное количество часов. Показ занимает целые сутки, даже если на подиуме это действо займет 10 минут. На какие-то показы ты должен сам накраситься. Это нормально, когда говорят, что завтра на показ вы должны взять с собой, там, свою косметику, свои туфли..

Если ты дизайнер, ты должен уметь все. То есть, как это бывает, один отвечает за все, и никто ни за что не отвечает. Дизайнер должен быть и менеджером, и помощником, и организатором, и секретарем, даже иногда визажистом и парикмахером. Ты сам связываешься, договариваешься и контролируешь абсолютно всех, кто так или иначе задействован в твоем показе.

Какое отношение у тебя сложилось к людям, занятым в модной индустрии ?

Ну, у меня три подруги модели.. (*смеется). Вообще, не так много кого я знаю в этой сфере. Меня ведь все равно воспринимают в первую очередь как внучку Славы Зайцева, и со многими людьми, так скажем, не моего поколения мне приходится постоянно сталкиваться и рассказывать им о своем самочувствии, ну, вы знаете.. Вообще, как и везде, разные люди, - у всех много амбиций, есть, конечно, такие, что называется «дорогие ребята - дешевые понты», и таких много, есть хорошие адекватные люди, есть талантливые.. Вообще, по этому поводу я бы сказала: « Но кто я такой под ногами тысяч, мчащихся к восклицанию их единственного имени?».

Как повлияло на тебя как на личность вхождение в мир моды?

Я могу ответить однозначно: я поняла, что при наличии мотивации я могу все! А то, через что я прошла, расскажет вам, например, история моей прически. Осенью я начала стричь волосы - и так, и сяк, и машинкой… В июле я последний раз побрила голову, и теперь решила отращивать волосы. Думаю, это говорит само за себя.

Груз наследия тяжел, но ведь лучшее не бывает легким. Я смотрю в красивое улыбающееся лицо Маруси, на ее безукоризненный, точеной элегантности осенний наряд, и мне верится, что у русской моды есть шанс на лучик света, если, конечно, она сможет его удержать.