- Представляем вашему вниманию первые три главы долгожданной книги Вероники Кочубей - "Конфеты и Фантики". Правдивый рассказ от первого лица о московской модной тусовке и глянцевых журналах в котором многие из вас узнают не только самих себя, но самых ярких персонажей и звезд фэшн-галактики. Космические подробности и неизвестные факты, - феерия только начинается!=)
Конфеты и фантики
Посвящается Андрею Рыбушкину
Отдельное спасибоСергею Поварницыну,Людмиле Никишиной, Анне Мельниковой, Гале
Борзовой, Александру Рогову, Станиславу Акимову, Евгении Белой, Марине Демченко,
Максиму Александеру, моим родителямивсем тем, кто помог мне создать эту книгу.
«Moda,Iloveyou
Moda,Ihateyou»
1 глава
HOLA!*ПРИВЕТ!–(пер. с исп)
Модные журналы были для меня учебником жизни с ранних лет. Мне всегда
казалось, что за хрустящими страницами и волшебными картинками
скрываются самые мудрые и божественные создания на свете – они знают,
как правильно одеваться и вести себя в обществе, какую косметику
использовать и в какие салоны красоты ходить на процедуры. Им известны
секреты создания французского маникюра, особенности женской и мужской
психологии, и они знают тысячи способов, как найти себе идеального
спутника жизни. С пятнадцати лет журналы о моде были тем самым
волшебным миром, в котором мне хотелось существовать. В этом мире юбки
всегда правильной длины, воротник пиджака всегда нужной формы, а высота
каблука всегда стремится к бесконечности.
С ранних лет я уже твердо знала, чего я хочу. Я мечтала быть идеальной,
глянцевой и модной. Надевать изящные босоножки на шпильке зимой,
ходить по красным ковровым дорожкам, дружить со знаменитостями, сидеть
в первом ряду на показах мод, писать о дизайнерах, красивых вещах и новых
тенденциях. Я мечтала одеваться в бутиках и модных concept stores . Стать
своей в этом глянцевом мире полубогов, которыми я восхищалась. В общем -
я мечтала стать главным редактором толстого журнала о моде. На меньшее я
была не согласна.
Я всегда считала, что модные журналисты – это такая особая каста людей,
жизнь которых a priori удалась и которым все дается бесплатно. Их работа
приятна и легка, она заключается только лишь в том, чтобы дегустировать
одни яства за другими на презентациях, пить шампанское и посещать
разнообразные увеселительные программы – дефиле, закрытые показы,
вечеринки и званые ужины в компании кинозвезд и супермоделей.
Во время учебы на журфаке я с первых дней была одним из самых активных
работников студенческой газеты. Я писала о культуре, искусстве, выставках
и всевозможных новостях из мира шоу-бизнеса. Имея этот небольшой опыт,
я составила свое амбициозное резюме и отправила его в «HOLA!» - один из
самых известных глянцевых еженедельников. К моему удивлению, меня
почти сразу пригласили на собеседование. Я долго готовилась к своему
первому в жизни походу в настоящую редакцию настоящего модного
журнала. У меня захватывало дух от одной мысли, что я еду в святая святых
журнального мира. Мне было всего девятнадцать лет – обаяние молодости,
напор и непосредственность делали меня практически всесильной. Я была в
меру экстравагантна, привлекательна и энергична: строгая черная юбка-годе,
сапоги на небольшой шпильке и белый свитер из шерстяного кружева. На
шее висели крупные круглые бусы.
Когда я приехала по нужному адресу, выяснилось, что редакция находится в
непримечательном трехэтажном здании. Я с замиранием сердца поднялась по
высоким ступеням и протянула охраннику паспорт, чтобы получить пропуск.
«Я на собеседование!» -даже мой голос был преисполнен гордостью.
Оказавшись внутри, я увидела огромный, просторный офис, уютный,
пахнущий свежеотпечатанными страницами, чернилами, дорогими духами и
свежесваренным кофе. В этой редакции пахло просто идеально. Я сразу
почувствовала себя как дома. Может быть, именно поэтому, собеседование
прошло легко и меня сразу взяли в штат на должность корреспондента
светской хроники.
Получив официальную работу мечты, я тут же забросила учебу и появлялась
в институте лишь изредка, «для галочки», напоминая преподавателям о своем
существовании.
Пока мои одногруппники корпели над учебниками и строчили лекции за
узкими партами душных аудиторий, я работала в одном из самых успешных
журналов страны, имела собственное место в редакционном офисе, посещала
лучшие мероприятия и вечеринки Москвы, обзавелась собственной
кредитной карточкой и ноутбуком.
А уже через месяц меня отправили в мою первую в жизни командировку.
В моем случае командировка оказалась поездкой на Средиземное море в
самый разгар сезона. Меня отправили не куда-нибудь, а на финальный этап
знаменитых гонок Формулы-1 в Монте-Карло. Все это было как во сне, и мне
не верилось в происходящее до тех пор, пока нашу группу журналистов не
разместили в роскошных одноместных номерах с видом на море в Каннах.
Здесь, под палящим солнцем, я несколько дней подряд потягивала мартини
из соломинки, загорала, объедалась деликатесами в компании других
журналистов со всего мира, ходила по магазинам и беззаботно наслаждалась
жизнью, ожидая, когда Михаэль Шумахер в очередной раз обгонит всех на
своем дъявольски быстром красном Феррари. Ведь я приехала сюда для того,
чтобы взять у него интервью.
Я, девятнадцатилетняя пышечка- симпампушечка ростом под сто
восемьдесят сантиметров, с выразительными карими глазами и длинными
ногами, никак не вписывалась в местный колорит. На фоне окружавшего
меня великолепия, воплощавшего мои ожившие фантазии, у меня довольно
быстро появился целый букет комплексов. Я понимала, что до того идеала,
который я нарисовала у себя в голове, мне было как до луны. Я совсем не
походила на глянцевую принцессу и гуру модной журналистики. У меня был
лишний вес, сухие светлые волосы, измученные дешевым мелированием,
скудный гардероб и слоящиеся ногти.
Когда в итоге на моих глазах и глазах миллионов поклонников Михаэль
Шумахер пришел вторым, уступив первенство Фернандо Алонсо, у всех
случился шок. Особенно у моего главного редактора, ведь я должна была
взять интервью у победителя гонок. Но Шумахер из-за неожиданного
провала прекратил всякие контакты с прессой.
Чтобы написать об этой поездке хоть что-то, я собиралась пойти на
вечеринку, которую ежегодно в рамках Каннского кинофестиваля устраивает
Dolce&Gabbana. Она начиналась в восемь вечера. На моем прикроватном
столике лежало именное приглашение, напечатанное на золотом картоне.
Дресс-код: black tie. В списке гостей – главные герои мировой светской
хроники, кинозвезды и супермодели.
Я собиралась на это мероприятие часа три, пытаясь изобразить из себя ту,
кем я не являлась. Из привезенных вещей, которые выглядели после перелета
как груда тряпок, я пыталась создать хоть что-то, отдаленно напоминающее
образ светской львицы. В итоге я спустилась в фойе с большим опозданием,
вспотевшая и не довольная своим внешним видом – я остановила свой выбор
на трикотажном платьишке до колена, белой кофточке и босоножках.
Вся наша группа уже была в сборе, ждали только одну меня. Когда я вышла
из лифта, десять пар глаз уставилось на меня с нескрываемым раздражением
и злостью. Эти взгляды вонзились в меня как тысяча отравленных стрел. Я
мгновенно рассыпалась на миллион частиц, моя и без того шаткая
уверенность в себе на это раз разбилась на миллион осколков. Они смотрели
прямо на меня – все эти знаменитые, успешные и надменные журналисты из
крупнейших международных изданий. Мои глаза беспомощно скользили по
их каменным лицам, жестким сухим рукам, отглаженным нарядам и
уложенным волосам. Все они были одеты в роскошные вечерние платья и
смокинги. Гигантские сверкающие брильянты в женских ушах,
отполированные дорогущие ботинки ухоженных мужчин, изящные сумочки
с камнями, кашемировые шали на оголенных плечах, черные бабочки вместо
галстука – все эти вожделенные предметы роскоши словно оглушили меня.
Контрастируя со своими молчаливыми хозяевами, эти вещи кричали мне во
всю глотку:
КТО ТЫ ТАКАЯ? ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?!
Я мгновенно почувствовала себя золушкой на балу, которую фея забыла
переодеть. Мой дешевенький наряд был смешон, прическа неаккуратна, а
босоножки из кожзама и кофта из полиэстера вопиюще неуместны. Я была
такой жалкой на фоне этого великолепия, что хотелось плакать. Я была
готова сгореть со стыда. В горле застрял огромный комок, а ноги буквально
приросли к полу.
Вся эта сцена длилась не больше пяти секунд, но это были самые долгие,
самые мучительные пять секунд в моей жизни. Я так и стояла, остолбенев от
собственного убожества, пока все рассаживались по белоснежным такси и
уезжали веселиться.
Моя душа выворачивалась наизнанку. Я бегом влетела лифт, судорожно
тыкая в кнопку нужного этажа. Плевать я хотела на вечеринку и материал
для журнала. Слезы рвались наружу, а уязвленное самолюбие жгло меня
изнутри.
Всхлипывая в трубку, я на своем безупречном английском заказала ужин в
номер и рыдала до тех пор, пока огромный солнечный диск не утонул в
водах Средиземноморья.
На следующий день я, как ни в чем не бывало, валялась на диване огромной
белоснежной яхты в Монако. Праздник продолжался, я пила ледяное
шампанское и наворачивала свежие круассаны с шоколадом. Я старалась не
думать о том, что скажу в редакции, и что я буду писать об этой
командировке. Что я от души наелась фуа-гра и закатила истерику?
В этом царстве роскоши я чувствовала себя дворняжкой, как случайный
гость, попавший на чужой праздник жизни. В моей голове постоянно
крутилось: «Я –НИКТО». И эта мысль сводила меня с ума.
Мне так хотелось гламура, а он придавил меня своей глянцевой плитой. Все
мои розовые мечты рассыпались в один миг. Вернувшись домой, я поклялась
себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться права быть в этом
обществе на равных. Доказать всем, что я на многое способна.
Я сказала себе, что несмотря ни на что, я добьюсь своей цели, и эта история в
Каннах – просто доказательство того, что назад пути нет и я не имею права
сдаваться. Я стану главным редактором во что бы то ни стало. Я завоюю свой
статус и реализую свои мечты.
После этой знаковой поездки, я несколько лет упорно шла к своей цели. Я
усердно трудилась, не покладая рук – делала репортажи, писала статьи, брала
интервью у знаменитостей мирового масштаба, сочиняла обзоры,
аналитические тексты и небольшие заметки для разных журналов. Я
прочитала кучу книг по Истории Моды, принимала участие в съемках,
засматривала западные журналы до дыр.
Через год я ушла из «НОLA!», получив должность редактора моды в журнале
Fashion CONTINENT.
Но, как оказалось, это было только начало…
2
2 глава
Для меня работа в Fashion CONTINENT означает совершенно новый этап
карьеры. Каждый день, приходя на работу, я по-настоящему счастлива
просто от того, что становлюсь все ближе и ближе к своей заветной мечте.
И я не обращаю внимания на то, что офис редакции находится на юго-западе
Москвы, в непримечательном бежевом здании на маленькой улочке в самой
глубине района, окруженный автосервисами, строящимися домами и
вечными ремонтными работами по постройке новой автомагистрали. Я не
придаю всему этому значения – каждое утро я словно на крыльях
преодолеваю около километра от метро в состоянии легкого возбуждения и
предвкушения волшебства. Я не замечаю, что наш офис находится в душном,
плохо проветриваемом помещении с низкими потолками. И совсем не
обращаю внимания на то, что мое рабочее место настолько крошечное, что
даже каморка Папы Карло кажется по сравнению с ним роскошным
кабинетом.
Конечно, в глубине души, мне бы очень хотелось, чтобы наш офис был
просторным и светлым, с большими окнами и серыми стенами. И чтобы он
находился на последнем этаже современного здания в самом центре Москвы,
как редакция Vogue. Но я успокаиваю себя лишь тем, что в редакции
журнала L’Officiel на Варшавском шоссе тоже низкие потолки и мало места,
и никто на это не жалуется.
Первая достопримечательность нашего офиса – это секретарша Олечка.
Ежедневно она встречает сотрудников редакции широкой улыбкой и
блестящим курносым носом, словно смазанным маслом для загара.
Улыбаясь в ответ, я каждый раз думаю о том, что ей не мешало бы
приобрести матирующую пудру, но врожденное чувство такта не позволяет
высказать эту мысль вслух.
Олечка кажется такой искренней, открытой и доброй, что ее лоснящийся нос
придает ей особый шарм и детскую непосредственность. Она выглядит как
кукла барби – белые крашеные волосики, неизменные платьица и красочные
туфельки на остром каблучке. Она была единственной из моих коллег, кто
радовался жизни перманентно - заваривая кофе, накладывая свежее печенье
на общее блюдо, разрезая торт во время праздника или принося кофе.
Вообще, в редакции меня окружают сплошные женщины. Но не высокие
тонкокостные девушки, а целая толпа взбалмошных девиц и пожилых
дамочек. Некоторые из них не гнушаются носить на работу леопардовые
кофточки с черными колготками в сетку, другие не снимают джинсов в
сочетании с растянутыми трикотажными фуфайками. О каблуках здесь
вспоминают только по праздникам, да и к парикмахеру ходят тоже не чаще
двух раз в год – перед Новым годом и на день рождения. Понятие о моде и
стиле здесь отсутствует напрочь, так что я кажусь себе светочем в этом
мрачном царстве непроглядного убожества и безвкусия.
Если быть точной, то в редакции все же есть один мужчина по имени Иван,
исполняющий обязанности шеф-редактора и редактора по красоте
одновременно. Но мужчиной его можно назвать весьма условно, так как он
ежедневно благоухает женским ароматом от Givenchy и носит длинные
русые волосы до плеч. Иван, при всей своей метросексуальности, не гей, что
в общем-то зря, так как женщины на таких особей не западают.
Ивану около тридцати, среднего роста, страдающий от избыточного веса, он
постоянно носит трикотажные балахоны и джинсы. Переодеваясь в дорогие
рубашки и брюки только в исключительных случаях выхода в свет. Когда он
поедает сладкие булочки за своим столом, или ощупывает своими
пухленькими пальцами новые упаковки помад разнообразных оттенков, я
искренне недоумеваю: кому, черт возьми, пришло в голову взять этого
человека на работу?
Ответ на этот вопрос приходит сам собой – пару лет назад его привела в
команду Елена, главный редактор Fashion CONTINENT. Уверена, они
познакомились на какой-нибудь презентации духов или крема от морщин, в
те времена, когда Иван трудился для какого-то интернет-портала. Он надул
Елене в уши своим нежным голоском пару сотен удушающе сладких
комплементов, засыпал ее фразочками типа «о, эта изумительная сыворотка
Chanel, в сочетании с увлажняющей эмульсией делают цвет лица таким
необыкновенным!»
В общем, наверное, два года назад, она еще западала на подобные
проявления симпатии, набирая команду, и Иван пришелся как нельзя более
удачно ко двору, став правой рукой главы журнала.
Сейчас Елена – воплощение сухой безэмоциональности. «Эмоции свои
будешь проявлять в постели» - ее любимая фраза, когда она видит, что я
выхожу из себя.
Ей сорок пять, но выглядит на тридцать с небольшим. Она высокая, тощая и
властная. Я уважаю ее и боюсь одновременно.
Елена одевается всегда только в черное, изредка разбавляя ансамбль белой
рубашкой или блузкой. Она практически никогда не носит никаких
аксессуаров и высоких каблуков, и в ее осанке чувствуется прошлое
манекенщицы. Она подает себя безо всякой лишней мишуры, так как знает,
что до сих пор очень красива.
Елена с первого дня относится ко мне более чем благосклонно. Ей нравится
мой энтузиазм, компетентность и вкус. Она пытается не только руководить
мной как начальник, но и учить жизни, как старшая сестра.
Глядя на нее, я всегда чувствую какую-то несгибаемую силу, что-то
настолько твердое, жесткое и мощное внутри нее. Ее воля, характер,
властность – заставляют меня прислушиваться к ней.
Иногда я, наоборот, чувствовую себя лишь игрушкой в ее руках. Она словно
пытается за счет меня реализовать собственные упущенные возможности.
Она возится со мной как с котенком, которого только что принесли в дом и
которому подчинено все внимание окружающих.
Новизна, свежесть, молодость – это главные и единственные козыри в том
мире, который я собиралась покорить.
Я работаю в журнале меньше месяца, и Елена меня всегда и во всем
поддерживает. Она обладает уникальной способностью убеждать, не
прилагая к этому усилий. Она командует и рулит, но при этом никто не
ощущает никакого давления. Она всегда спокойна как удав, и обладает
нечеловеческой выдержкой. Ей достаточно бросить взгляд – одобрения,
презрения или вопроса.
- Виктория, милая. Не нужно ставить на одной полосе сумку Hermes и майку
TOPSHOP. - говорит она мне своим низким голосом.
Или
- Виктория, я хочу чтобы ты сходила на вот эту пресс-конференцию в
Мариотт. – протягивает мне белоснежный конверт из тяжелого картона. – И я
хочу, чтобы на этой пресс-конференции ты обязательно задала хотя бы один
вопрос. Один ОЧЕНЬ умный вопрос. Ты встанешь, представишься, скажешь,
что ты из журнала Fashion CONTINENT и задашь свой вопрос. Поняла?-
О’кей.
Я была ее «любимчиком», ее котенком, с которым она играла и радовалась
своему могуществу и превосходству.
В то время я принимала эти правила игры отчасти потому, что не знала о них.
Довольно часто мы вместе обедали в кафе, где разговаривали обо всем на
свете. Елена знала обо мне почти все, пожалуй, кроме моей личной жизни.
Так что однажды, поедая суши, она решила заполнить этот пробел.
- у тебя есть бойфренд? – спрашивает она меня как ни в чем не бывало.
- да, есть, а что? – я отвечаю, слегка смутившись.
- расскажешь мне о нем?
Мне, конечно, не очень хочется, чтобы моя начальница стала моей лучшей
подружкой, но трепет, который я к ней испытываю, не позволяет отказать.
- Ну, его зовут Витя, мы встречаемся с ним уже больше года. Нас
познакомили общие друзья…- отвечаю я.
- а чем он занимается? – спрашивает Елена.
- Витя главный редактор небольшого молодежного журнала. – с гордостью
говорю я.
Елена удивленно вскидывает бровь.
Я стараюсь замять тему и, извинившись, выхожу в туалет. Я не собираюсь
сообщать ей, что кроме стабильной работы и довольно высокой зарплаты, у
него еще куча других интересов – сноуборд, электронная музыка, ночные
клубы, спортивные велосипеды. Витя живет яркой жизнью, наполненной
событиями – ходит в туристические походы, плавает на байдарках,
устраивает домашние вечеринки, играет в футбол.
Я не хочу, чтобы она знала о том, какой у меня замечательный парень и как
сильно я его люблю. По-настоящему.
Моя работа итак чересчур публична, все выставляется напоказ, я постоянно
на виду. Поэтому сохранить что-то в секрете практически невозможно. Рано
или поздно все обо всем узнают.
3 глава
Мой рабочий стол постоянно завален приглашениями и пресс-релизами;
яркие, красочные конверты и картонки зовут меня на лучшее из того, что
может предложить Москва искушенной светской публике. Званые ужины,
закрытые показы, гала-приемы, презентации ювелирных украшений, запуски
новой линии одежды, парфюмов и автомобилей. Я тусуюсь постоянно, семь
дней в неделю, «без выходных», так как это входит в мои рабочие
обязанности.
Выдержать такой напряженный график под силу либо тусовщикам со
стажем, либо таким свежим птичкам, как я. Витя, мой официальный спутник
жизни, терпеть не может всевозможные светские рауты, гламурные
вечеринки и прочую мишуру – так что мне постоянно требуется искать себе
компанию на вечер. Главные требования к кандидатам весьма банальны:
красота, молодость и высокий рост.
Очень часто новых знакомых я завожу через интернет. Онлайн-журналы,
молодежные сайты о моде и уличной культуре, Одноклассники, Вконтакте и
прочая виртуальная ересь дополняет и обогащает мою и без того
насыщенную жизнь.
С Саввой я познакомилась недавно через Живой Журнал, зацепившись
взглядом за его критичный комментарий на очередную fashion сьемку в
итальянском VOGUE.
Его живой журнал - это квинтэссенция ночных откровений о смысле жизни и
дневных постов о модных тенденциях, показах и презентациях. Савва ведет
активную светскую жизнь, хотя ему всего девятнадцать лет . Знает всех и
вся, слывет тусовщиком и трудоголиком одновременно. В его резюме -
работа для ведущих российских глянцевых изданий в качестве журналиста и
стилиста.
Когда мы впервые встретились на Неделе Моды, оказалось, что он выглядит
как симпатичная, тощая и манерная тургеневская барышня мужского пола. У
него нежный голос, огромные грустные голубые глаза, тонкие пальцы и
угловатый надлом душевных переживаний в облике. Мы общаемся уже
около месяца и собираемся вместе идти на показ новой молодежной марки
Hard Candy.
Я приезжаю на встречу перед показом в кафе «Манеръ» немного раньше
него, заказываю травяной чай с медом и сижу в полупустом зале, листая
свежий номер Harper’s Bazaar.
- Привет! – Савва подлетает ко мне почти бесшумно. Полупрозрачный,
благоухающий, воздушный: на нем легкая белая куртка Raf Simons и узкие
светло-серые джинсы, обтягивающие длинные худые ноги. – Прости , что
опоздал! Образовалось срочное дело. – Растягивая слова, произносит он
своим высоким голосом.
- О’кей, но если бы я была редактором Voguе, то ты бы не задержался,
правда? – замечаю я в ответ.
Он улыбнулся мне своей милой извиняющейся улыбкой, и я сразу же его
простила.
- Кстати, ты не против, если сюда зайдут мои друзья? Эрнест и Дана. –
спрашивает Савва, разглядывая меню.
Я уже не раз видела эту парочку на светских вечеринках, и знакомство с
ними было бы для меня как нельзя кстати.
- Прекрасно! Я как раз хотела с ними познакомиться! – говорю я в ответ,
плохо скрывая свою радость.
Эрнест Емельянов - культовая фигура в московском мире моды. Удивительно
обаятельный и недоступный. Высокий, вечнозагорелый неприступный
красавец. Стилист, телеведущий, модель и участник модной группы
одновременно. Вокруг него ощущается какой-то ореол звездности и
бесконечной уверенности в себе. Он выходит на сцену в лосинах и
тельняшке, носит высокие каблуки и экстравагантные наряды. Он –
прирожденная звезда светской хроники, любит быть в центре внимания и
никого не подпускает близко к себе. Дана постоянно находится рядом с ним,
но мне о ней ничего не известно, кроме того, что она – его загадочная
молчаливая спутница. Они всегда были в центре внимания. Красивые,
стильные, космические – они выглядели, как идеальная фэшн-пара.
- Кстати, а кто такая эта Дана? – решила я навести справки у Саввы,
пользуясь удобным случаем.
Дана – фигура для меня крайне загадочная. Она всегда одевается
исключительно в дизайнерские вещи, носит те самые заветные сумки Prada и
туфли Loubutin. Она кажется закрытой и неприступной. И я заранее завидую
ей всей душой, ведь она рядом с Эрнестом, до которого мне, как до луны.
- Дана - подруга Эрнеста и его официальная муза. – отвечает Савва после
небольшой паузы. - А еще, она продюсер его съемок.
Савва вертит в руках мобильный телефон, и его тонкие и хрупкие запястья
кажутся такими изящными, словно руки балерины. Он весь такой
утонченный, полупрозрачный, задумчивый. Такое впечатление, что он все
время пребывает в состоянии вселенской грусти. Гламурной печали и
глянцевой усталости от жизни.
- Ты лучше расскажи мне, как чувствует себя новоиспеченный модный
редактор? – он меняет тему, взяв со стола увесистый номер Harper's Bazaar.
- Вообще-то я уже больше месяца работаю, - замечаю я. – Мне все дико
нравится.
Я оглядываюсь по сторонам, с нетерпением ожидая появления Эрнеста и
Даны. Волнение и интерес я ощущаю физически где-то в районе солнечного
сплетения.
- Не волнуйся, восторги быстро проходят! – говорит Савва с усмешкой
опытного профессионала, разглядывая собственную сьемку в журнале. –
Блин, они поставили неправильную подпись!- бурчит он себе под нос.
- Принесите мне колу! – бросает он подошедшей официантке, едва взглянув в
ее сторону.
Я размешиваю изящной ложечкой прозрачный желтый мед в чашке с
травяным чаем.
- Ну а твои как дела? Что нового? – вежливо интересуюсь я.
- Виктория,ты не поверишь! я влюбился! – говорит он, закатывая глаза и
снова мило улыбаясь.
- Да ладно? Когда ты успел?
- Вчера тусовался в Симачев-баре. Новый бармен покорил мое сердце. Такой
красавчик!
На этот раз моя очередь закатить глаза. Ох уж эти сладкие мальчики.
- Ну, желаю удачи! – говорю я, улыбнувшись.
Мы сидим на террасе, и это один из тех последних вечеров лета, когда
хочется, чтобы он длился вечно. Текучий воздух, теплый, как молоко,
счастливые лица людей, проплывающих мимо по Петровке. Яркие витрины
пассажа, дорогие припаркованные машины, молодые бизнесмены в костюмах
от Paul Smith за соседними столиками, их утонченные девушки в легких
нарядах, тонкие соломинки в их коктейлях и звонкий смех делают атмосферу
по-киношному благополучной.
По моим венам бежит не кровь, а эликсир блаженства, расслабленности и
безмятежности. Счастье накатывает на меня огромной и теплой волной,
всеобъемлющей и непоколебимой.
Наконец, появляются «боги».
- Привет! Я Эрнест! – произносит он своим низким голосом, улыбаясь своей
ровной белоснежной улыбкой. Вблизи Эрнест еще более ошеломительно
прекрасен, так что я невольно краснею, отводя глаза. Застенчиво улыбаясь,
произношу в ответ:
- Привет, я Виктория.
- Приятно познакомиться, а это Дана, - он кивает на невысокую девушку с
длинными темными и гладкими как шелк волосами. На ней солнечные очки
Balenciaga в пол лица и огромная как саквояж сумка Louis Vuitton. Конечно,
рядом с Эрнестом может быть только такая, как она – стильная, ухоженная,
такая же недосягаемая, как и он сам.
В их обществе мне мгновенно становится как-то неловко.
- Ну что, Виктория, рассказывай, откуда ты появилась? – обращается ко мне
Эрнест, усаживаясь рядом за наш столик.
- Я редактор моды Fashion CONTINENT. Уже около месяца там работаю.
Рядом с ним я чувствую себя очень скованно и напряженно. Я ощущаю
неуверенность в себе, хоть и выгляжу в этот вечер действительно круто. На
мне черная кожаная куртка, десятисантиметровые стилеты Nando Muzi и
короткая юбка-баллон. Светлые волосы и ноль макияжа.
Конечно, никто не в курсе, каких усилий мне стоила новая идеальная
внешность и модельная фигура размера XS: два месяца жесточайшей диеты,
спортзал, никаких ужинов и сигарет. Никакого шоколада. Ничего.
- Ну надо же! Вот так, работаешь, работаешь шесть лет до седьмого пота - и
ничего. А потом появляется вот такая красавица Виктория и сразу становится
редактором моды! Так нечестно! – говорит он, улыбаясь.
«Интересно, он гей?» - мелькнуло в голове.
Эрнест достает пачку Parliament Lights и закуривает. У подошедшей
официантки заказывает два американских кофе и булочку с абрикосовым
джемом. Дана молча кивает.
- Кстати, Ты куришь? – спрашивает Эрнест у меня, медленно выпуская дым.
В его глазах сквозит неподдельный интерес, смешанный с чувством
собственного превосходства.
- Нет. – И это чистая правда.
Савва о чем-то увлеченно болтает по мобильному. Дана сидит напротив
меня, ерзая на стуле. Ее прямые волосы прямо-таки скрипят от недовольства.
Я чувствую, как сильно ей не нравлюсь. Дана заметно ревнует Эрнеста, и в
глубине души это меня безумно радует. Это значит, что я далеко не
безнадежна. Конечно, ведь в этот вечер его внимание посвящено мне –
новичку, свежему лицу для общества. В тусовке все так быстро становятся
вторичными и скучными, что к новым людям относятся с особым
энтузиазмом. Я физически ощущаю, как из под темных очков по мне
скользит пристальный взгляд Даны.
Я отчетливо понимаю, что меня ежедневно разглядывают под микроскопом
на предмет изъянов и несовершенств. Меня оценивают, сравнивают,
изучают, чтобы повесить один из ярлыков, обозначить цену.
- Виктория, а где ты училась? – наконец спрашивает она меня своим
металлическим голосом. У нее легкий акцент, и сразу становится понятно,
что она не москвичка. Вот, значит, откуда в ней выработалась эта элегантная
немногословность.
- Этим летом я закончила психфак МГУ, еще до этого – Школу
Журналистики, и еще курсы по истории Моды. – бодро отвечаю я.
На самом деле я закончила психфак весьма условно, так как начиная со
второго курса вся моя жизнь была посвящена исключительно работе в
журналах. Сессии удавалось сдавать каким-то чудом, а о посещении лекций
просто не могло быть и речи.
- Молодец…, - после небольшой паузы протягивает она, томно
улыбнувшись.
Эрнест медленно выпускает тонкую струйку серого дыма.
- Это хорошо, что сбываются мечты, правда? Fashion CONTINENT - не самое
плохое место для начала. – произносит он. Его темные глаза заставляют мое
сердце биться чаще, но я пытаюсь стряхнуть с себя это чувство.
- Спасибо, - отвечаю я. Он определенно начинает нравиться мне все больше и
больше.
Дана молча поворачивает голову в сторону Эрнеста, чтобы понять, насколько
сильно я его интересую. Снимает очки и пристально смотрит мне в глаза. В
ее зрачках я вижу злой огонек, но словно испугавшись собственных эмоций,
она быстро встает и выходит в дамскую комнату.
В этот момент мой мобильный пищит sms-кой от Вити:
«привет, ты где? Когда будешь дома?»
«Я иду с друзьями на показ, буду часов в 11» - отвечаю я.
«ок, напиши когда вернешься. Целую»
«ок, целую тебя котик» - быстро печатаю в ответ.
На показ Hard Candy я иду совершенно счастливой и беззаботной. Я
наслаждаюсь той самой жизнью, о которой мечтала. У меня есть абсолютно
все, что нужно для счастья – престижная работа, крутые друзья, любимый
бойфренд. Я больше не какая-то там замызганная журналисточка, я – fashion
editor, я – личность! Я в отличной компании, и чувствую себя лучшей из
лучших.
Савва знакомит меня со всеми подряд, и все эти знаменитые стилисты,
редакторы и продюсеры вежливо жмут мою руку и улыбаются мне. Теперь я
– одна из них, и в душе меня не покидает чувство всепоглощающего
восторга.
Несмотря на положительные эмоции, я чувствую кожей, что раздражаю их
всех своими длинными худыми ногами и энтузиазмом, бьющим через край.
Своей брызжущей во все стороны энергией и блеском в глазах, я явно
действую всем на нервы. Не смотря на это, я стараюсь отогнать от себя
плохие мысли, пытаюсь всем понравиться, произвести правильное
впечатление.
Показ проходит в небольшом клубе на Чистых прудах, где очень мало места
и очень много желающих попасть внутрь. Отличная идея, когда
начинающему дизайнеру хочется заострить внимание на собственной
востребованности – камерные вечеринки только подчеркивают ажиотаж.
Я замечаю краем глаза, как Дана с Эрнестом усаживаются на лучшие места в
первом ряду. Их не волнует, что первый ряд в данном случае – это ступеньки
рядом с импровизированным подиумом. Главное, показать всем, что они
смотрят показы только с front raw. Они о чем-то перешептываются между
собой, не обращая внимания на окружающих.
Я протискиваюсь к барной стойке, пытаясь заказать себе шампанского.
Вокруг очень много народу, и бармены еле успевают обслужить всех
желающих.
Неожиданно ко мне сзади подходит очень приятный молодой человек.
Высокий, в мешковатой одежде, с дерзкой улыбкой на лице.
- Привет, мы знакомы? – спрашивает он.
- Пока вроде нет. – отвечаю я, улыбаясь.
- Меня зовут Алекс. Он протягивает мне свою руку и целует в щеку. В этот
момент где-то совсем рядом щелкает затвор фотокамеры.
- Ты такая хорошенькая! – говорит он мне прямо в лоб.
Я звонко смеюсь в ответ. Шампанское кружит мне голову и пузырится на
языке.
Алекс записывает мой номер телефона и оставляет меня в компании Саввы,
потерявшего меня на время из виду в шумной толпе. Мы ищем свободные
места, еле успевая сесть перед тем, как объявляют начало показа.
Я с трудом пытаюсь сосредоточиться на коллекции, голова кружится от
успеха, ярких образов новых знакомых, от осознания собственной важности
и благополучия. Вернувшись домой далеко за полночь, я сразу заваливаюсь
спать, забывая позвонить Вите.
продолжение ждите тут:
Комментарии
Подписаться