Кристофер Нолан просыпается. Зимняя ночь, скоро рассвет. Спать не хочется. Бесплатный завтрак он получит в любое время, да и дел сегодня полно. Поблизости на одной из вершин Канадских Скалистых гор он воздвиг крепость, и сегодня, 22 ноября 2009 года, в последний день съемок своего седьмого полнометражника, блокбастера «Начало» с бюджетом 170 миллионов долларов, он будет ее взрывать.
Спустя несколько часов, на высоте 2300 метров над уровнем моря обозреватели EMPIRE с трудом взбираются на заснеженный склон. Возведение «крепости» заняло три месяца, в течение которых Нолан снимал в Марокко, Токио, Париже, Лондоне и Лос-Анджелесе. Она расположена в 85 милях к западу от Калгари на территории бывшего горнолыжного курорта в городке Кананаскис.
Крепость – угловатое строение из серых плит и металлических решеток. Возможно, это всего лишь сборная декорация, однако достаточно прочная для того, чтобы выстоять под ветром, дующим здесь порой со скоростью 160 км/час. Главная башня возвышается над склоном, по которому когда-то катались на лыжах, и смотрит на потрясающе красивый горный хребет. Крепость огорожена по периметру черно-желтыми предупредительными лентами.
Изначально предполагалось взрывать студийную модель крепости, но позже было решено, что раз уж декорацию все равно придется сносить, то с тем же успехом ее можно и взорвать. Мастер спецэффектов, построивший Бэтмобиль и Бэтпод, Крис Корбаулд объясняет, что по плану сначала должна рухнуть передняя стена, а затем в течение секунды одна за другой сдетонируют еще две группы зарядов. Если все пойдет так, как задумано, башня упадет вперед, и обломки покатятся вниз по склону. «Вот такой план, – говорит он. – Но вообще-то кто его знает, как все получится…» Да уж, «дубля два» здесь не будет. Сверху высовывается голова: «Покиньте площадку!» Через три часа здесь останется лишь прах и пламя.
Последние несколько дней мы наблюдали, как Кристофер Нолан работает в экстремальных условиях, на морозе и на большой высоте. Он постоянно в движении – то снимает эффектно взлетающий на воздух «Хаммер», то погоню на лыжах с задка мотосаней, то перестрелку с вертолета. Режиссерского кресла у него попросту нет; сидящим мы его видели один-единственный раз, в вертолете.
В большинстве фильмов всеми этими взрывами на горных склонах занималась бы вторая съемочная группа. Нолан, однако, не просто считает, что должен снимать все сам, – он вовсю наслаждается происходящим. Как, кстати, и вся его команда. Несмотря на суровые условия и напряженный график – погода в любую минуту может подложить свинью, да и дни в конце осени совсем короткие – на съемочной площадке царит спокойствие, то и дело переходящее в неприкрытый энтузиазм.
Итак, громилы на лыжах в зимнем камуфляже, перестрелки, прыжки с балконов, Крис Корбаулд… Бондовским духом пахнет, определенно!
«В самую точку, это мой бондовский фильм, – усмехается Нолан. – Я же всегда, во всех своих картинах, без зазрения совести драл с Бондианы. Я вырос на этих фильмах, они оказали на меня огромное влияние». То, что мы наблюдали в течение трех последних дней, похоже, происходит в мире «На секретной службе Ее Величества». «Да. Наверное, это мой самый любимый фильм о Бонде. В нем потрясающий баланс между размахом действия с одной стороны и романтикой, трагизмом, эмоциями – с другой. Мы старались добиться того же в нашей картине. “Начало” – это лав стори в той же мере, что и боевик. С возрастом я становлюсь сентиментальным...» История любви? Бондиана? Как-то это не вяжется с изначально заявленным фантастическим триллером, действие которого разворачивается внутри «архитектуры разума».
Мы встретились с Леонардо ДиКаприо вскоре после того, как фильм был закончен. Начало мая 2010 года, мы сидим в голливудском отеле в двух шагах от монтажной Нолана, где заканчивается работа над фильмом. К этому времени вышли три трейлера и официальный синопсис к «Началу» – вуаль не то чтобы полностью сброшена, но уж точно стала более прозрачной. (Если вам по душе плотные ткани, не читайте следующий абзац).
Итак, Ди Каприо играет Дома Кобба, человека, который представляется бизнес-магнату Фишеру (Мерфи) как эксперт по «безопасности подсознания»: используя секретную технологию, он проникает в сны, изучает их и управляет ими, а заодно ворует идеи. Промышленный шпионаж, доведенный до абсолюта. Однако на самом деле Кобба нанял конкурент Фишера Сайто (Кен Ватанабе), с тем чтобы тот, напротив, внедрил в подсознание соперника определенную идею. Кроме того, у похитителя снов имеются личные счеты с Фишером, связанные с судьбой жены Кобба Мэл (Котийяр). Кобб набирает команду, в которую входят Артур (Гордон-Левитт), Эймс (Харди) и молодая студентка-архитектор, с многозначительным именем Ариадна (Пейдж). Но это, разумеется, далеко не все.
Режиссер хвалит ДиКаприо за то, что тот привнес в «Начало» неоценимую остроту эмоций. «Он был мне абсолютно необходим», – признается Нолан, сравнивая значимость ДиКаприо с вкладом Гая Пирса в успех «Помни»: оба придали жизненность чрезвычайно запутанным сюжетам. «Я писал “Начало” как некий умненький детектив с ограблением, а подобные фильмы, как правило, намеренно делают поверхностными и гламурными. ДиКаприо был нужен мне, чтобы свести все вместе, открыть замысел для аудитории, показать историю живого человека. Он справился с этим блестяще».
Нечасто доводится видеть ДиКаприо в масштабном летнем блокбастере (а Warner Bros., да и сам Нолан «Начало» именно так и позиционируют). Но, конечно, актер тут же возражает, что это не обычный летний блокбастер. «Фильмы такого типа часто используют темы или эпизоды, которые я уже сто раз видел. К “Началу” это совершенно не относится. Эта картина уникальна во всех отношениях. Она сюрреалистична. Она интеллектуальна».
Надо признать, это и впрямь довольно свежее ощущение – писать о летнем блокбастере, который не основан на телевизионном сериале, комиксе или марке пластиковых игрушек. Его не прицепишь к какому-то бренду, у него нет «встроенной» аудитории...
«Хватит уже про встроенную аудиторию, – смеясь, восклицает продюсер Эмма Томас во время нашей беседы в монтажной Нолана в начале апреля. Томас, которая работает с мужем с самого первого его фильма “Преследование”, непосредственно наблюдала за тем, как приснившаяся ему восемь лет назад прогулка по пляжу вырастала сперва в набросок сюжета, а затем в восьмидесятистраничный сценарий “Начала”, пролежавший в его столе пять лет. – Как только мы заканчивали фильм, он задавал вопрос: “Чем теперь займемся?” Мы вытаскивали сценарий, перечитывали его, но каждый раз ему что-то не нравилось или подворачивалось что-нибудь другое. А потом, когда мы заканчивали “Темного рыцаря”, Крис вдруг заявил: “Я знаю, как довести “Начало” до ума!” Наверное, пришло его время, ведь за последние годы мы здорово наловчились снимать большие боевики».
Нолан соглашается: «Мне повезло, что мои фильмы становились все масштабнее, а “Начало”, несомненно, самый большой из них как физически, так и технически. В нем интересным образом сливаются многие вещи, которые давно меня интересуют. Здесь есть немного от “Помни” и многое от “Темного рыцаря”».
Для Нолана медленный ход событий имел еще одно преимущество. «Я начинал писать его в то время, когда возник маленький поджанр фильмов, задававших вопрос: “Как можно верить в окружающий мир? Как отличить реальность от альтернативной реальности?”. “Помни” во многом был одним из таких фильмов, но главной в этом жанре была, конечно, “Матрица”. Потом, пожалуй, “Темный город”, который на самом деле вышел раньше, и “Тринадцатый этаж”».
Но «Начало» отличается от «Матрицы» и подобных ей фильмов. Например, отсутствуют стилистические границы между «реальным» миром и миром «снов». «Крис считал, что во сне все выглядит реальным, – объясняет Уолли Пфистер, оператор-постановщик Нолана со времен “Помни”. – Поэтому, за исключением сцен, в которых они управляют снами, ему совершенно не нужны были подсказки, что мы находимся во сне, будь то освещение или вид съемок. Вся идея в том, что все кажется реальным».
Кроме того, Нолан утверждает, что если бы он снял «“Начало” за 30 миллионов» в стиле его собственного фильма 2002 года «Бессонница», получился бы голый триллер, а не полноценный экшн. «Меня это не устраивало. Я долго не мог понять, почему, а потом сообразил, что на самом деле все предельно просто: если фильм о снах, то его нужно делать как можно грандиознее, любой другой подход здесь был бы неверен. Потому что самое удивительное в возможностях человеческого разума это то, что они одновременно необъятны и бесконечно малы».
На часах без нескольких минут два. Установлено пять камер, шестая находится на вертолете, который кружит над нами. Спасатели наготове. Почти все ушли с горы. Все собрались на краю трейлерного городка. Все смотрят на обреченную крепость, зловеще вырисовывающуюся на фоне несущихся по небу серых туч; слышен шум возбужденных голосов. Раздаются предупредительные крики: «Смотрите вверх, могут полететь обломки!»
«Приготовиться... Мотор! Начали!»
Оглушительный грохот прокатывается по долине, огонь и дым эффектно рвутся в небо из-под фундамента башни. Но что-то не так: детонируют только передние заряды, и башня рушится… назад.
Но разочарования нет и в помине. «Ну что, восстановим и еще разок бахнем?» – шутит кто-то. В конце концов, это же мир Нолана. Все под контролем, даже когда это не так.
«Пошло не совсем по плану, – признает он четыре месяца спустя. – Но кадры все равно вошли в фильм. Первый взрыв был весьма впечатляющим, и, кроме того, мы все равно планировали массовые макетные съемки. Декорации, которые вы видели, – это примерно одна десятая часть комплекса в фильме, так что потом мы сняли чудовищный взрыв на макете... и произошло в точности то же самое! Башня упала назад. – Нолан смеется. – Пришлось переснимать по новой».
Он мог бы просто использовать компьютерную графику. Он мог бы вообще не возводить декорацию на горном склоне и не снимать во время канадской зимы. Но Кристофер Нолан уверен, что сделать все самому – это единственный способ заставить нас поверить в то, что его творения столь же реальны, как ощущение песчинок в руке в том самом давнем сне.
EMPIRE, июль 2010.
Комментарии
Подписаться