И этот город - это Вавилон,
И мы живем - это Вавилон;
Я слышу голоса, они поют для меня,
Хотя вокруг нас - Вавилон... БГ
Люди стали называть Голливуд «Вавилоном» не случайно. Первопричиной того, что маленький калифорнийский городок превратился в одно из чудес современного света, является первопроходец киноискусства Д.У. Гриффит. Как Христофор Колумб когда-то открыл Америку по воле случая (он просто искал новые пути в Индию!), значительная часть кинематографического наследия Гиффита так же является лишь результатом случая, включая и превращение Голливуда в Вавилон. Художник до мозга костей, Гриффит осуществил это самым прямолинейным способом: он просто построил Вавилон в Голливуде.
После того хаоса мнений и оценок, который вызвал его фильм Рождение нации (1915) – этот фильм остается самым противоречивым из всех, когда-либо созданных, Гриффит решил восстановить свою творческую репутацию и создать новый эталон в кинематографе, сотворив величайшее в истории произведение кинематографического искусства. У Гриффита были деньги на то, чтобы совершить этот геркулесов подвиг, поскольку Рождение нации сделало его богатым: первый мировой блокбастер не только принес деньги, но и привлек в Голливуд водопад инвестиций. Гриффит всегда легко поддавался творческим порывам, плохо просчитывая деловые перспективы своих проектов. И в этот раз он потратил все - до последнего цента своего вновь обретенного состояния - на производство своего нового фильма Нетерпимость (1916).
Так как же Гриффит потратил свои миллионы? Большая часть денег ушла на строительство самых грандиозных и поражающих воображение декораций для съемок фильма – Вавилона, места действия одной из четырех сюжетных линий, переплетающихся в Нетерпимости. Не надо забывать, что когда Гриффит принимался за строительство Вавилона посредине Голливуда в далеком 1915-м, Голливуд был только маленьким городишком. Гриффит и обнаружил-то это богом забытое место всего за пять лет до того, когда привез свою съемочную группу из «Биографа» в поисках лучшего света для съемок. Как человек, всегда стремившийся делать все наилучшим способом, Гриффит не мог удовлетвориться творением своих «световых полотен» (фильмов) в Нью-Йорке с его долгими и мрачными зимами и сто лет назад сумел-таки найти самый солнечный город США.
Куда бы ни отправлялся Гриффит, за ним следовали пионеры американского кинематографа. Так и возник Голливуд. К 1915-му здесь уже существовало несколько киностудий, расположенных как в самом городке, так и в его окрестностях. Но ни одна из них не была готова реализовать представления Гриффита о Вавилоне с его пятидесятиметровыми башнями и шестикилометровой крепостной стеной. Работавшие на Гриффита мастера-плотники и художник-декоратор Фрэнк Уортман выстроили стены такими безукоризненными и широкими, что по ним можно было ездить на автомобиле от башни к башне. Ради исторической точности при съемках Гриффит ограничился конными колесницами – вы можете увидеть их на экране при просмотре Нетерпимости.
Не стоит даже уточнять, что Вавилон Гриффита был самой высокой и самой большой конструкцией в Голливуде, а, возможно, во всей Южной Калифорнии того времени. Чтобы «населить» Вавилон, Голливуду потребовалось 3000 человек, и многие жители самого тогдашнего Голливуда и других близлежащих городков были одеты в соответствующие костюмы и превращены в вавилонцев на все протяжение съемок фильма. Среди таких безымянных персонажей фильма были и знаменитые актеры вроде Дугласа Фэрбенкса, Кинга Видора и Эриха фон Строхейма. Все были рады помогать «Мастеру» воплощать его грандиозное кинематографическое представление, включая танцоров группы Денишон, первой американской труппы современного танца. Учитывая обилие декораций и костюмов, потребовавшихся для съемок только одной из четырех частей фильма, не стоит удивляться, что съемки Нетерпимости обошлись примерно в два миллиона долларов (порядка 45 миллионов в сегодняшних ценах), что сделало эту картину самым дорогим фильмом своего времени.
Кроме тех историй, которые разворачиваются в 539 году до нашей эры в декорациях Вавилона, Нетерпимость рассказывает о еще трех примерах нетерпимости в контексте истории человечества. Одна происходит во времена Христа в Иудее (прибл. 30 нашей эры), другая во Франции во время Варфоломеевской ночи (1572 год), и третья в современной Гриффиту Америке (1914). Многие зрители и специалисты тех лет не слишком отчетливо поняли значение этой эпической картины, которая производила впечатление «склеенной» из четырех различных фильмов, но немецкие и советские кинематографисты быстро восприняли фильм Гриффита как новую библию кино. Если посмотреть первый полнометражный фильм Сергея Эйзенштейна – Стачка (1924), то трудно не заметить прямого влияния той части Нетерпимости, которая относится к современной Гриффиту Америке и рассказывает о бедной рабочей семье. Гриффит был сосредоточен на создании нового «языка кино» и превращении кинематографа в самую мощную форму искусства, и он сумел достичь своих художественных целей в Нетерпимости – хотя фильм и оказался провальным в коммерческом отношении сразу после выхода на экраны.
Хотя рассказ об современной ему Америке, возможно, самое сильное произведение Гриффита в кинематографическом квартете Нетерпимости (вначале эта часть вообще предполагалась для отдельного фильма, и темы, затронутые в ней, еще десятилетиями так или иначе повторялись в американских, немецких и советских фильмах), всем больше всего запоминается именно декадентский спектакль о Вавилоне. Если Голливуд – современная «Фабрика мечтаний», то – Вавилон - источник наших самых ранних мечтаний и место происхождения нашего коллективного подсознания. В конце концов, древний Вавилон, располагавшийся в междуречье Тигра и Евфрата - на территории современного Ирака, и есть «колыбель цивилизации» (Гриффит использует образ колыбели, чтобы связать воедино четыре разных сюжетных линии). Именно в этих краях – в Древнем Шумере - придумали колесо; здесь зародились астрономия и математика и здесь впервые начали целенаправленно возделывать землю. Вавилон не только стал первой в истории империей, создавшей самый первый свод законов, но Вавилон произвел еще нечто гораздо более значимое: первую в истории записанную литературную историю.
Перечитывая Гильгамеш в начале этого года – эта история произошла в 2750-м году до нашей эры, а записана была за тысячу лет до появления Илиады и даже Библии, я не мог не восхищаться тем, что является первоосновой нашей цивилизации. Это также заставило меня вспомнить прекрасный фантастический роман Нила Стефенсона Снежный обвал, который трактует язык как человеческий эквивалент операционного кода компьютеров. «Первый программист» Энки у Стефенсона – не что иное, как трансцендентный двойник Гильгамеша. И получилось так, что воссоздав в Голливуде Вавилон и создав тот язык кинематографа, на котором мы говорим и сегодня, этот мастер рассказа, известный как Д.У. Гриффит, сумел создать фильм, который попал в исходную точку наших мечтаний. Поэтому, если вы хотите заглянуть в самое сердце нашей общей изначальной истории, не упустите свой шанс посмотреть кинематографический шедевр Гриффита Нетерпимость в музыкальном сопровождении Андрея Суротдинова из «Аквариума» в киноцентре Родина 28 августа.
Эрик А. Джонсон. Голливуд как Вавилон
Комментарии
Подписаться