Запоздалая Антуанетта

С выходом фильма «Мария Антуанетта» завершился процесс перерождения дочери Френсиса Форда Копполы Софии из гадкого утенка в царевну-лебедь.

Не сказать, что распушились ее тайные перья или вытянулась гибкая шея. София Коппола так и осталась кроткой птичкой, держащейся вдалеке от стаи, но ее третий фильм – костюмная историческая драма из жизни французской императрицы – придал скромнице-Копполе репутацию нового классика Голливуда. Карьера Софии идет буквально по песне Макаревича про «не стоит прогибаться под изменчивый мир». Напрочь лишенная амбиций девушка – это не она уперлась в небосвод, а американский истеблишмент осел под нее, как пенная шапка в ванной.

Взявшись за освоение сорокамиллионного бюджета в «Антуанетте», она не изменила себе и поставила фильм, который ладно смотрится рядом с двумя ее предыдущими работами – «Девственницами-самоубийцами» и «Трудностями перевода». Создается впечатление, что все миллионы оказались потрачены на эпитеты и метафоры, на формальное приукрашивание фразы, суть которой осталась прежней.

София делает фильмы, посвященные миру второстепенных вещей и частных переживаний. Это особенно заметно, если сравнивать их с эпическими картинами ее отца (в New York Times написали, что драматургия Френсиса Форда и Софии соотносятся также как романы Толстого и рассказы Чехова). Копполе-младшей удается при помощи маленьких интимных историй, будто построенных на выдохах и паузах между словами, нарисовать большую историю, которая отражает современность лучше, чем программа новостей.

«Девственницы» уловили ностальгию по потерянному времени, которую испытала Америка, да и весь мир в конце 90-х, увлекшийся лаунж-музыкой и неучтенными героями поп-культуры, вроде режиссера Расса Майера или композитора Питера Томаса. Потерянность стала лейтмотивом «Трудностей перевода», где портреты героев изображены средствами натюрморта: кажется, что вместо актеров у Копполы, роли исполняли их части тела – приподнятая бровь Билла Мюррея, приоткрытые губы Скарлетт Иоханссон. Фильм рассказывал не столько про приключения американцев в Стране восходящего солнца (хотя комедийная линия происходит именно из «трудностей перевода»), сколько про то, что любой человек по отношению к другому являет собой маленькую Японию.

Свою последнюю работу – «Марию Антуанетту» – Коппола сделала как модный видео-клип, снятый по мотивам главы из школьной хрестоматии. На самом деле, в качестве первоисточника выступила обстоятельная биография французской королевы, написанная Антонией Фрейзер, но Антуанетта в исполнении Кирстен Данст получилась эдакой Пэрис Хилтон XVIII века – жеманной и недалекой девицей с непременной собачкой в розовом ошейнике. Несмотря на то, что съемочную группу пустили снимать в Версале и позвали консультантом специалистку по французской революции Эвелин Левер, фильм Копполы создает ощущение карнавала.

Явные цитаты из современности тут выглядывают испод исторических масок, как белье испод царственных платьев. В армии туфель и туфелек Антуанетты опознается фетишизм Керри из «Секса в большом городе» (к тому же обувь для фильма шил Маноло Бланник). В сцене, где перед королевой музицирует оркестр, в полном составе задействована группа Phoenix, чей солист Томас Марс – счастливый муж Софии и отец ее ребенка. Помимо Phoenix, в «Марии Антуанетте» также звучат песни New Order, The Cure, The Strokes и Aphex Twin, которые подчеркивают искусственность XVIII века в представлении автора картины. Строго регламентированный, затянутый в корсеты и удушенный мускусом мир, в который она поместила Антуанетту-Данст, – это такая же неуютная среда, какой была Япония для Мюррея в «Трудностях перевода».

С той лишь разницей, что его герой не нашел себе места и, в конце концов, уехал домой, а Мария-Антуанетта полностью отдалась изощренному декадентству и была обезглавлена. Но до этого Коппола – мастер по части недосказанностей – свой фильм не доводит.