Интервью с Франсуа Озоном в Брюсселе

Видео - интерью с Ф.Озоном:

и его перевод (Автор перевода: Александр Фельдман)

Франсуа Озон, мы рады, что вы приехали в Брюссель. Итак, «8 женщин» - это адаптация театральной пьесы, если не ошибаюсь Робера Тома…

Абсолютно верно

И теперь старая пьеса для театра на бульварах Баррье и Греди, что вы в ней увидели?

В первую очередь в пьесе Баррье и Греди я увидел портрет женщины, великолепную роль для актрисы. И помимо еще заметил замечательный забавный, органичный фон, достаточно реалистичный, затем я обратил внимание на не столько политический, сколько феминистский аспект персонажа, который меня очень заинтересовал. Все это под комедийным соусом и через призму отношений в семье, это мне пришлось по душе. Но очень сложно воспринимать эту пьесу в отрыве от постановки. Я отлично помню Жакли Мейлан в этой роли, и мне было сложно представить кого-то другого в этой роли. Поэтому я взял большую паузу, чтобы поразмыслить о том, как ее можно адаптировать для большого экрана. И когда на президентских выборах-2007 во второй тур против Саркози вышла Сегулен Руайяль – первая женщина, вышедшая во второй тур во Франции – и я увидел все эти проявления мачизма в отношении ее, в том числе и в рядах левых, которых она представляла, я понял, что пьеса всё еще актуальна и сегодня. И тогда я понял, как нужно ее адаптировать, как ее сделать ближе к сегодняшнему дню, чтобы прозвучали аллюзии на политические и социальные проблемы-2010.

То, что вы оставили действие в 70-х, это дань стилю, некий кич или намеренная дистанция по отношению к сегодняшнему дню?

Вовсе нет. Я абсолютно допускаю, что эта история с мадам Пюжоль могла произойти в наши дни. Вот только я уверен, что это была бы не комедия, а драма. С забастовками, требованиями повышения зарплаты и уравнивания женщин и мужчин в своих правах. Могу ли я над этим смеяться сегодня? А вот если это происходит в 70-х, когда прошло уже 3 десятка лет, то да, при этом всё, что происходит в фильме – это реальные атрибуты эпохи: директор-тиран, забастовки, популярность левых. В ту пору президентом был Жискар-Дестен, который в некотором смысле похож на Саркози, он пытался модернизировать, перестроить французскую структуру общества. Сломать устои. Поэтому, я и выбрал такую манеру киноязыка, говорить о современной Франции через призму женщины 70-х. Ну да, дистанция позволяет мне делать в фильме какие-то реверансы в сторону личных воспоминаний, которые мы часто идеализируем, как атрибуты детства, запоминая только хорошее, но на самом деле этот период был очень непростым с социальной точки зрения.

Ну да это такой мостик в сегодняшний день, когда то и дело раздаются лозунги: «Больше работать, больше зарабатывать»…

О! Даже бельгийцы об этом знают?! Ну да, я постарался вложить в уста героев те лозунги и те проблемы, которые на слуху последние несколько лент в контексте французской политики, но на мой взгляд они звучат вполне органично. Робер Пюжоль – патрон, очень либеральный, капиталист, которого можно принять за образцового хозяина. Такие образы в 70-е часто играл Луи де Фюнес. Фабрис Лукини исполняет эту роль отвратительного неприятного персонажа очень убедительно, и такие фразы в диалогах звучат очень органично. И буквально вчера я был на показе в Орасе, и эти фразы, которые являются цитатой из Саркози были встречены аплодисментами.

Вы смотрели пьесу с Жаклин Мейлан и предложили эту роль Катрин Денев, с которой работали на фильме «8 женщин». Выбор актрисы был очевиден? Мы все поклонники ее таланта, понимаем, как она способна играть, но для вас, это было очевидно?

Нет, это было совсем не очевидно после Жаклин Мейлан, которая была классической актрисой театра и очень редко снималась. И в каком-то смысле Катрин полная противоположность Жаклин Мейлан, потому что она как раз киноактриса, которая никогда не играла в театре. И при этом она первоклассная актриса и сама это чувствует. И этот персонаж должен не только играть комедию, но и выдавать меланхолические нотки, т.е. есть моменты довольно забавные, а есть моменты более волнительные. И я думаю, что Катрин – это мое видение – это делает первоклассно, взять, к примеру, первую совместную сцену с Лукини, то она получилась крайне жестокой, поскольку героиня Катрин должна показать, что она страдает. Для Мейлан это было очень просто, она часто представала в такой роли, а Катрин – звезда, она обычно главная. И эта сцена была самая сложная для меня. Потому что если не получится передать эффект страдания и угнетения, то не будет должного эффекта от преображения персонажа и его эмансипации потом.

Вы уже затронули тему первоклассных актеров. Их в фильме снялось немало, у всех разная судьба: Фабрис Лукини – театральный актер, Жереми Ренье – лицо современного кинореализма братьев Дарденнов, как вы их настраивали на один лад? Использовали для этого какую-то дистанцию,  визуальные ээфекты, музыку, флеш-бэки? Это правда было непросто?

Знаете, из меня плохой теоретик для описания работы с актерами. У меня нет готового решения. Безусловно, я нахожу к каждому свой подход. Нельзя одинаково руководить Жераром Депардье, Фабрисом Лукини и Катрин Денев. Но что для меня крайне важно, это правильное восприятия сцены. Например, Фабрис должен был быть максимально жестким, а Катрин и Жерар в сцене в Бадабуме должны были быть максимально чувственны и играть мелодраму. Так что я руководствуюсь какими-то сиюминутными ощущениями в работе с актерами, в зависимости от тех сцен, что мы снимаем. Безусловно, какие-то идеи приходят на стадии сценария или уже после не монтаже, но во время съемочного дня мы проживаем множество фильмов: можем начать день на съемочной площадке, как будто мы находимся в пространстве Бергмана, продолжить в пространстве Вуди Аллена, а закончить в пространстве Педро Альмадовара. Нужно смещать акценты и менять по ходу действия предлагаемые обстоятельства. И отношения между персонажами разные, соответственно и руководство съемок сцены между Катрин и Фабрисом с моей стороны совершенно иное, чем сцены между Катрин и Жераром.

Катрин Денев в интервью сказала, что ей нравится, когда съемки проходят вдали от Парижа, потому что появляется своего рода ощущение театральной труппы. Вы сняли большую часть фильма в Брю…

И интерьеры, и натуру я снял в Брюсселе и вокруг него.

Это было сделано по настоянию продюсера или вы тоже хотели почувствовать это ощущение труппы?

Было три причины, почему мы так решили. Первая экономическая, потому что в Бельгии производство более выгодно, чем во Франции. Вторая причина, это то, что я снимал здесь «Ангела», и мне очень понравилось, плюс я познакомился с большой группой бельгийских специалистов, с которыми мне понравилось работать. Наконец, третья причина, после «8 женщин», которые снимались в Париже, я понял, что лучше снимать за границей или в провинции, потому что каждый вечер мы возвращались к себе, к своим повседневным заботам и теряли тонус, а снимая за границей, далеко от дома мы 24 часа сосредоточены на нем. Группа обедает вместе, постоянно обсуждает нюансы фильма. Я считаю это очень важно для такой ленты, как эта, и для Катрин в особенности, что можно на какое-то время вычеркнуть свою парижскую жизнь и погрузиться в материал. И в итоге совместными усилиями рождается этот дух труппы, похожей на театральную. Это было очень приятно. И Катрин обожает Бельгию, она была очень довольна, гуляла, ела вафли. Одним словом, прекрасная жизнь.

Я читал в интервью Катрин Денев, которая подробно рассказывала о пьесе, о том, как проходили съемки, и она сказала, что Франсуа каждый раз пытался найти подвох в каждой сцене, которую он снимал. Вы согласны с этим утверждением?

Не знаю, я обычно не задаюсь таким вопросом. Но я действительно люблю что-то редкое и необычное и всегда пытаюсь уйти от клише и стереотипов, постоянно меняю угол зрения и стараюсь вывернуть привычное наизнанку. Главная цель моего кино, чтобы зритель повелся, думая, что все очень просто, а к концу осознал, что все гораздо сложнее, чем он думал вначале. Нет черного и белого. Персонаж мадам Пюжоль вначале – это незаметная провинциальная дама, абсолютно типичная, и затем, к концу, она меняет свой образ кардинально. В фильме именно это меня и привлекло: трансформация, эмансипация, я сказал персонажа, но еще и зрителей, которые меняют точку зрения. Я знаю, что многие зрители переживают, потому что они симпатизируют персонажам, они кажутся живыми, и мне очень играть на этом, делать неожиданные ходы, повороты, иногда это заводит не туда, но это всегда интересно.

Является ли это фишкой Франсуа Озона: в фильме постоянно меняются жанры, и в вашей фильмографии один жанр чередует другой…

Я не завидую тем, кто четко определяет градацию. Прописывание жанра – это строгий этикет. Я не понимаю градации: режиссер-комедиограф, режиссер драм, я люблю делать сразу все за раз, потому что я люблю кино, само кино, фильмы разных жанров, и мне очень нравился подход студий к режиссерам, работавшим в Голливуде в 40-50-х: сейчас вы снимаете вестерн, потом музыкальную комедию, следом детектив, а затем триллер, и я считаю, что это было здорово, потому что можно было попробовать себя в разных пространствах. В любом случае я люблю экспериментировать и ненавижу повторяться.