Сломанные цветы. Джим Джармуш. Билл Мюррей

Можно посчитать всё-таки забавным тот факт, что практически «мейнстримовская» и, разумеется, самая кассовая лента американского независимого режиссёра Джима Джармуша получила одну из основных наград Каннского кинофестиваля, а прежде там его обидно игнорировали, сделав небольшое исключение лишь в конце 80-х годов для «Таинственного поезда». Вроде бы и «Сломанные цветы» — типичное road movie по-джармушевски, то есть наполненное меланхоличным юмором и как будто буддистским отношением к проносящейся мимо окружающей реальности и собственной жизни героев, которые стараются не унывать, вопреки всем треволнениям и разочарованиям.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Дорогие друзья, я провожу кино-показы в прекрасном месте, в клубе Гоголь, что в Столешниковом переулке, в Москве. Приглашаю всех желающих посмотреть на большом экране с хорошим звуком фильм Джима Джармуша Сломанные цветы. Фильм будем смотреть 24 января, во вторник, в 19.30. Вход свободный. Подробнее о мероприятии здесь ...

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Вот и Дон Джонстон (он, как минимум, четырежды поправляет тех, кому по ошибке слышится фамилия популярного голливудского актёра Дона Джонсона), вдруг изрекая, впервые на своей памяти, вполне философскую истину: «настоящее — это всё, что у нас есть», искренне удивляется, что случайно встреченный парень называет его в ответ буддистом. Дон, скорее, привык к навязчивому сравнению с Доном Жуаном — и даже смотрит по телевизору фильм о покорителе женских сердец, когда его самого покидает очередная возлюбленная по имени Шерри, так и не дождавшись официального предложения о браке. И в тот же момент любвеобильный американец,

 перешагнувший порог пятидесятилетия, получает удивительное послание в розовом конверте без обратного адреса и без подписи: оно сообщает, что к нему может явиться сын, который родился, оказывается, ещё 19 лет назад. Но по настойчивому совету соседа-афроамериканца Уинстона, страстного любителя разгадок детективных тайн, Дон Джонстон лично отправляется на поиски гипотетической матери этого внебрачного отпрыска, записав на листке бумаги несколько кандидатур. Он успевает встретиться с четырьмя из них — Лорой, Дорой, Кармен и Пенни, в итоге так ничего не выяснив, что, в принципе, можно было предполагать с самого начала.

Кто-то из писавших о новой работе Джима Джармуша, пусть и посвящённой давно покойному французскому режиссёру Жану Эсташу, тонко подметил сходство с фильмами итальянца Микеланджело Антониони об одиночестве персонажей, которые принадлежат к довольно преуспевающему среднему классу общества, но сами не в состоянии найти собственную идентичность и понять хотя бы себя. Почти все из прежних любовниц Дона, как и он, вполне процветающий на ниве занятия компьютерным бизнесом (тем не менее, дома не имеет компьютер!), фактически состоялись в социальной сфере и делают вид, что и в личной жизни всё нормально и удовлетворительно. Однако приход по почте одного лишь письма или же нежданный визит давнего поклонника с цветами в руках могут их вывести из кажущегося душевного равновесия, несмотря на отчаянные попытки сохранить полную невозмутимость на своём лице.

Джармуш писал главную роль, держа в уме актёра Билла Марри, которого успел снять как бы в качестве самого себя в одной из новелл предшествующей киноантологии «Кофе и сигареты», но вообще-то ориентировался в идеальном плане на «каменный имидж» знаменитого комика немого кинематографа Бастера Китона. И Марри пытался изо всех сил выветрить из впечатлений зрителей хоть какое-либо воспоминание о былой эксцентрической карьере, изображая чересчур усталого и даже занудного типа, который напрасно отправился на «поиски прошлого». Впрочем, есть в его игре досадное однообразие, как и в намерении сценариста-режиссёра с помощью привычного сюжетного хода поведать о жизни благообразной Америки, неожиданно обнаружившей себя на обочине. Меткость и остроумность наблюдений Джима Джармуша, конечно, делают ему честь, хотя по сравнению с лучшими картинами этого мастера «Сломанные цветы» — словно изящная и красивая упаковка для свежесорванных полевых цветов.