«Развод Надера и Симин» Асгара Фархади

Муж и жена, Надер (Пейман Моаади) и Симин (Лейла Хатами) пытаются развестись из-за разницы взглядов на будущее дочери. Суд по-быстрому отказывает в иске, но упертая Симин все-таки съезжает от мужа. Мужу, в свою очередь, приходится срочно найти сиделку к отцу (Али-Асгар Шахбази), медленно помирающему от Альцгеймера. Сиделка (Сарэ Байат) приходит на работу с дочкой-ангелочком, но почти сразу сообщает Надеру, что это ей как-то тяжеловато, так что скоро ее заменит муж. Муж так и не придет, зато вскоре все эти люди встретятся в суде, но уже по делу об убийстве.

Название фильма заставляет с кинокраеведческим интересом ждать экзотическую версию “Сцен из супружеской жизни” или “Мужей и жен”, но иранскому среднему классу в отличие от западных буржуа просто некогда заниматься психоанализом. Развод в заданных условиях – повод не для психологической драмы, а для социального триллера. Герои здесь настолько безнадежно заперты в быту, что не возникает не то, что надежды – желания из него вырваться. Как и в любой истории о борьбе за выживание, все фундаментальные противоречия между ними остаются как бы на периферии. Разногласия между супругами – это противоположные точки зрения на то, как действовать в условиях катастрофы.

Один из главных вопросов фильма задается закадровым судьей уже на пятой секунде: “Вы считаете, что у вашей дочери нет будущего в этой стране?”. Сценарист и режиссер Фархади всю первую половину фильма будто бы безаппеляционно на этот вопрос отвечает, гениально работая на поле, еще раз подчеркнем, настоящего триллера. Редко, когда с такой силой удается донести то колоссальное напряжение (саспенс, можно сказать), которое возникает при столкновении с неразрешимыми насущными проблемами. Действие при этом происходит в стране, где о будущем лучше не думать (страх сразу достигает концентрации паники), но невозможно не думать, где средний класс оказался в тех же экономических и нравственных тупиках, что и нижестоящие, где судебное разбирательство больше напоминает пьяную дуэль (на что похожи судебные коридоры – отдельный ужас, лучше не начинать), где к страху перед мужем добавляется такой же постоянный страх перед богом. Но, когда кино окончательно превращается в бесконечный судебный процесс, в котором просто не может быть выигравших, становится понятно, что Фархади волнуют в первую очередь совсем другие вещи. Не ряд актуальных проблем, а их замкнутый круг, что позволяет не просто выявить причины и следствия, но и поставить между ними знак равенства. Не условия, в которые люди поставлены, а люди, которые только усугубляют условия. Не случайно оба дела, оказавшихся в центре внимания – это, так или иначе, дела о непреднамеренном убийстве. И фильм в итоге говорит не о частных случаях несправедливости, но выражает своевременную всегда и везде мысль, что индивидуальная борьба за справедливость обязательно обернется неоправданной жестокостью.