"Париж"

Если фильмы про Париж наводят на вас тоску, при слове «романтика» вам хочется выть на луну, а розовой патоке вы предпочитаете куски мяса, тогда вы можете смело пропустить эту статью и дожидаться, скажем, нового фильма Ромеро (к слову, ждать осталось недолго).

Жесткое неприятие штампов и клише – далеко не самая умная позиция для кинематографиста. На взаимоотношениях с ними и строится режиссура. Все архетипные истории рассказаны сотни раз, и очень трудно понять, где заканчиваются набившие оскомину повторы и парафразы, а где начинается кинематографическая традиция. Тем более, что в случае фильма «Париж» это просто фундамент, культурологическая база, эдакая система координат. Небольшая подсказка зрителю, объясняющая причины, почему работают, на первый взгляд неожиданные межчеловеческие связи. Вынесение за скобки, гениальный режиссерский ход, позволяющий рассматривать ситуацию отстраненно, но при этом не лишая её осмысленности.

Пьер (Ромен Дюри) – бывший танцор, живущий на мансарде четырёхэтажного дома, что на берегу Сены. У него свои, особые понятия о жизни, дружбе, семье, отношениях, страсти и смерти, присущие только человеку, подчинившему свою жизнь своему телу. Его жизнь – череда успехов и падений, которые красочно-безмолвными флешбеками вплетаются в фильм. Пьеру за тридцать, у него проблемы, разумеется, с личной жизнью, детей нет, жизненных целей – тоже. О таких говорят, что им нечего терять. Но ему хочется сопереживать, надеясь, что в скором времени калейдоскоп перевернётся... Но нет, он узнает, что у него порок сердца, и жить Пьеру от силы два месяца. И в этот момент он будто прозревает, заново расставляет акценты, у всех вещей он, неожиданно для себя, находит новые грани, а ведь всё только потому, что идеальный механизм, его тело, сломался и предал его. Он проводит целые дни на балконе, наблюдая за людьми, с которыми мог бы быть знаком, с которыми мог бы разделить радости и печали, но не сделал этого, в силу эгоизма и неумения пристально всматриваться. И понимает, что всё могло быть иначе.

Образ Пьера даёт Седрику Клапишу возможность, будто под микроскопом, рассматривать переплетение жизней парижан. А жизнь в Париже – это наглядный пример броуновского движения. Сотни тысяч мельчайших частиц хаотично сталкиваются, нагреваются, а часто и соединяются воедино. Сестра Пьера Элиз (Жюльетт Бинош) ежедневно делает покупки на рынке, её дочь учится в одном классе с дочерью зеленщика, зеленщик расстался со своей возлюбленной, которая вот-вот уйдет к продавцу рыбы. А торговец фруктами отлично поёт и у него большое мужское достоинство. Уборщик-камерунец постоянно думает о Родине, а там – брат, которому удалось охмурить парижскую топ-модель. А где-то за углом, престарелый профессор истории, размышляет о падении нравов, упражняется в современном языке и, между делом, пытается клеить молодую студентку. Всё это можно назвать бессвязным сборником новелл, но, по сути, это простые истории о нас, о таких common people. О том, как мы пьём вино и танцуем с друзьями, о том, как сидим в кофейнях. О том, что мы симпатичные, но иногда не совсем бестолковые.