«О Хортен»

Шестидесятисемилетний водитель локомотива Одд Хортен, скромный дяденька, не любящий быть в центре внимания, похожий, правда, больше не на железнодорожника, а на профессора литературы, проводит свой последний рабочий день перед уходом на пенсию. Последний раз садится в кресло машиниста, последний раз рассекает поездом снежные пустыни, последний раз прибывает на вокзал не в качестве пассажира. Зато впервые в жизни пробирается в незнакомую квартиру через окно, впервые ходит на каблуках, впервые убегает ночью из бассейна и, представьте себе, впервые опаздывает на поезд.
Кинорецензия – одна из самых субъективных вещей на свете, первоначально призванная информировать читателя и просто-напросто комментировать события, особо не навязывая свое мнение, чем бы оно ни было обусловлено. К сожалению, а скорее все-таки к счастью, рецензия из простого обзора мутировала в некую более независимую и художественно более ценную субстанцию.

Это все к тому, что скандинавское кино, по-моему, вообще-то лучшее в мире. Северная Европа всегда умела снимать кино (Карл Дрейер, Эркки Кару, Ингмар Бергман, Рой Андерссон) и до сих пор снимает с непременным успехом (опять Рой Андерссон, братья Каурисмяки, Дагур Кари, Бент Хамер), не утрачивая при этом то, что организация ЮНЕСКО называет национальной самобытностью. Исландские, финские, норвежские ленты (датчан все-таки брать не стоит, они отдельным особняком стоят) – непременные гости всевозможных фестивалей, непременно обласканы критикой, имеют непременные пять-десять человек в кинозале. Это не самое главное, просто такая экзотика не всякому по душе, пресловутая самобытность здесь выражается совсем в другом. Здесь деталь не просто никогда не выглядит инородным телом в пространстве фильма, но является главной образующей его частью, здесь символизм незамысловат, но никогда не банален, будь то лошадка в «Кухонных байках» или кусок метеорита в «О’Хортене». Но и это, наверное, не главное. Норвегия (а мы сейчас все-таки о норвежском фильме говорим), видимо, достигла такого уровня всеустроенности и благополучия, что стоит теперь скованная льдами в своем благополучии с естественно возникающим в подобных случаях вопросом: «И че дальше?». Смотря на героев их фильмов, возникает ощущение, что их интеллигентно взяли за шкирятник и отправили решать этот вопрос на очень комфортабельную свалку, которую кто-то может принять за ад, кто-то за рай (см. «Неуместный человек» Д.Лиена). Поэтому, как и в случае с «О’Хортеном», выходит самая абсурдная достоверность и самый достоверный абсурд. Поэтому «О’Хортен» – идеальная траги-комедия: достоверность здесь печальна, абсурд – забавен.

И еще одно: многими отмечено, что в северном кино актеры, извините за шаблонность, буквально живут в кадре. Парадоксально, надо сказать, потому что машинист Одд Хортен за весь фильм ни разу не меняет выражение лица, говорит он редко, а о чем тогда думает – не прочесть. Для меня лично все стало ясно в сцене, когда Хортен приходит домой после затянувшихся проводов на пенсию и смотрит на железнодорожные пути. Так вот, когда твое прошлое проносится в окне безучастным поездом, думаешь ли о неминуемости смерти или о расписании поездов… в сущности, все равно.