«Сказка про темноту» Николая Хомерики

Сотрудница детской комнаты милиции Ангелина (Алиса Хазанова) ищет партнера для танцев и терпит (если это слово хоть сколько-нибудь применимо к девушке) приставания от глупого, некрасивого, но по-своему хорошего милиционера в возрасте. Геля почти от каждого знакомого человека получает по оскорблению, но то, что она действительно никому не нужна, чистая правда. Оттого и ее попытки завязать роман хоть с кем-то, и прогулки со сложными детьми, которым, как вполне очевидно, она к черту не сдалась.

Герои Хомерики существуют во вполне реальном Владивостоке, отягощенном всеми русскими реалиями повзрослевших героев «Все умрут, а я останусь». При совершенно очевидной сатирически-социальной окраске внешне «Сказка про темноту» больше всего похожа на ироничный пересказ детской сказки о несчастной и молчаливой девочке, обделенной вниманием и одинокой. Самое лучшее, что есть в фильме Хомерики – это как раз мягкий и добродушный свет (впрочем, как и цвет) настоящей сказки. Несмотря на все попытки (коих к чести Хомерики было всего несколько) придать картине вид русского арт-хауса, «Сказка про темноту» вышла более европеизированной, чем любая другая отечественная киноподелка.
То, что кафе-бар «Купидон», как и прочие нелепости отечественной топонимики - это не смешно, понятно уже, вроде как, всем, кроме русских режиссеров – но это издержки производства. Проблема куда более серьезная – неумение русских актеров изображать почти самих себя – то есть обозленных на жизнь гопников. Если постоянно изображать кого-то другого, рано или поздно возникнет желание изобразить и самого себя – оттого и странное ощущение фальши, когда слышишь мат с экрана.

Несмотря на все очевидные промашки со вкусом и чувством меры, «Сказка про темноту» на самом деле фильм обязательный и во многом новаторский для отечественного кинопроизводства. Уйдя от навязчивой авторщины (термин настолько жестокий, насколько и справедливо подходящий «977»), Хомерики снял удивительно точный и размеренный фильм. В нем нет лишних сцен (коих в почти равной по хронометражу «Эйфории» было чуть ли не больше, чем удачных) и почти нет пространных разговоров обо всем и ни о чем. Без потупленного взгляда и фразы «я хотела быть другой», конечно, не обошлось – но это быстро меркнет рядом со скорой репликой о юбке. Так точно и иронично в современном русском кино говорили, разве что героини Муратовой, которая, во-первых, считает себя украинкой, во-вторых, она – женщина, что немаловажно касательно удачных сравнений и реплик. Хомерики обладает удивительной внутренней интуицией, которую не испортить ни концептуализмом, ни чрезмерной страстью к правдивости. Даже, уходя в самые дебри русского арт-хауса, режиссеру удается это делать слишком интеллигентно и застенчиво, чтобы заострить на этом особое внимание. И, вроде как, очевидней некуда, но фильм, начинающийся с «я люблю тебя», действительно должен закончиться «а ты мне на х.. не нужна».

О минусах «Сказки про темноту» по какой-то непонятной и во многом болезненной причине говорить приятней и, в общем-то, проще. Как бы банально не прозвучало, но «Сказка» - больше фильм-настроение, чем притча и, скорее всего, именно в этом его главное преимущество. К тому же, в создании фильма принимали участие едва ли не все люди, которые так или иначе причастны к возрождению российского кино (вернее к той его части, за которую не стыдно). А, что касается мата, русских реалий и снующих полных милиционеров – то без них пока что никак. Тем более, фантазии сценариста Родионова можно только позавидовать. Характеристики более точной, чем та, что была дана главной героине в начале, найти сложно. А дать ее кто-то иной, кроме матерящегося милиционера, не мог – ну, или вышло бы менее убедительно.