Нескромное обаяние

Удача сопутствует отважным.

                                            П.Альмодовар.

«Феллини прекрасно рисовал, а вот во мне этой связи не существует, все идет изнутри», - признавался Альмодовар. Более четверти века назад Альмодовара всякий раз представляли как испанского Уорхола. Однажды сам Энди спросил, почему он – испанский Уорхол. «Потому что ничего другого им не приходит в голову», - отвечал Педро. «На первый взгляд мы не очень-то похожи», - сказал Энди Уорхол, который тогда носил свой знаменитый платиновый парик. Погладив свою натуральную шевелюру цвета черного агата, Педро ответил: «Вероятно, это оттого, что я в своих фильмах тоже показываю трансвеститов и наркоманов».

Во время Парижского фестиваля 1988 года, Педро Альмодовар повеселил журналистов, когда на вопрос одного из них, что бы он посоветовал начинающему кинематографисту, ответил: «Во-первых, надо обладать определенным шармом, причем не просто для того, чтобы располагать к себе людей, а еще и чтобы найти двадцать человек, которые согласились бы бесплатно сняться в твоей первой короткометражке. Кроме того, надо уметь склонять на свою сторону тех, кто относится к тебе с предубеждением. В общем, обаяние и вера в себя не помешают, а если ты еще и сексуально привлекателен, тогда еще лучше. А вот для второй короткометражки потребуются уже упорство, цинизм и наглость, да и занятия спортом тоже не стоит забывать, дабы поддерживать себя в тонусе. Надо также обладать достаточной мерой коварства, чтобы как можно дольше удерживать возле себя тех, кого ты уже пару раз использовал».

Я делаю интимные фильмы о безумствах, на которые мы вдруг оказываемся способны в самой обычной обстановке — на кухне, в ванной, в лифте, на пляже.

Альмодовар позаимствовал хичкоковский принцип: снимать сцены любви так, будто речь идет о чем-то совсем другом. В ленте «Свяжи меня!» (1989) страстные объятия Виктории Абриль и Антонио Бандераса на самом деле преподносится как акт куртуазного общения, приближающего героев к познанию самих себя. А все объятия в «Высоких каблуках» (1991), по мнению французского критика Фредерика Стросса, являются достаточно очевидной вариацией на тему материнской любви. «И подобные ракурсы могут смещаться до бесконечности, ибо Альмодовар постоянно переосмысляет и деформирует половую принадлежность своих персонажей. Однако с течением времени сексуальность, - добавляет Стросс, - перестает быть главной составляющей всех желаний и чувств в его фильмах, которые и композиционно тоже начинают строиться несколько иначе». 

Хотя в его сюжетах и стало больше чувств, а не чувственности, однако режиссер, отметивший в начале нового столетия свой полувековой юбилей, не способен остепениться. По-настоящему его всегда волновало только одно чувство, одно-единственное желание. Главным для него всегда было то, что связывает людей друг с другом, будь то сексуальное влечение, желание отдаться или же подарить кому-то новую жизнь.

В ранних фильмах Альмодовара изображена беспорядочная жизнь, которую невозможно представить без амфетаминов и наркотиков. Многие герои режиссера, подобно персонажу Франчески Нери в «Живой плоти» (1997), часто употребляют кокаин или хлещут виски, как Марис Паредес в «Цветке моей тайны» (1995). Вспоминая 80-е годы, Педро изрек: «Наркотики показывали нам лишь свою яркую сторону, а секс являлся вопросом гигиены».

Его герои «подсажены» и на любовь, как Марина в исполнении Виктории Абриль. Само название «Свяжи меня!» указывает на участников садомазохистского акта, правда, не только по взаимному согласию, но и по любви. Привяжи меня к себе, а сам привяжись ко мне!

Совсем недавно в переводе на русский язык вышла единственная книга прозы испанского кинорежиссера «Патти Дифуса и другие тексты». Главная героиня – безбашенная душа богемного Мадрида, героиня эротических фотороманов, «международный секс-символ, или международная порнозвезда», живое воплощение поп-арта как нормы жизни. Патти Дифуса – проводник, гид, или если угодно, чичероне по самым злачным местам испанской столицы. По словам автора, она – «двоюродная сестра всех этих заблудших девчонок, населяющих фильмы, снятые дуэтом Уорхол-Морриси и ранним Дивайном». В предисловии Альмодовар просит отнестись к его книге «с той же беззаботностью», с которой он ее писал.

Начиная с «Нескромного обаяния порока» (1983), почти во всех его фильмах присутствует тема религии. Порой она приобретает китчевый оттенок, как один кадр литографии с изображением Христа и Девы, которым открывается «Свяжи меня!»

- Китч присутствует во всех моих фильмах, он неотделим от религиозной практики, - говорил Альмодовар. – В религиозной практике меня в первую очередь завораживает и волнует ее способность создавать связь (от глагола лат. ligare - связывать, соединять с возвратной частицей re – снова – ред.) между людьми и даже между двумя любящими друг друга персонажами. И еще в религии меня очень интересует театральность. В «Свяжи меня!» открывающий фильм китчевый образ висит над кроватью, конкретным местом, где происходит союз Виктории Абриль и Антонио Бандераса. Начиная этот фильм религиозной картиной, мне хотелось поговорить о сакрализации брака, но не потому, что он законно благословлен Церковью, а потому, что для меня союз двух людей принадлежит к области сакрального.

Кинорежиссер спокойно относится к мнениям киноведов и зрителей.

-Я отдаю себе отчет, что мое намерение может остаться непонятым зрителем, но это мне почти все равно. Потому что я и сам не всегда хорошо осознаю значение своего выбора в момент, когда его делаю.

Таков этот признанный мастер современного кинематографа, один из афоризмов которого звучит так: «Всё, что считается нормальным, всегда на поверку оказывается глубоко извращенным».