________________________________________________________________ Говеное утро- начало говеного дня. Вчера было какое-то пати, голова как воск. На помощь приходит фен. Сегодня важная дата. Я приглашен на ежегодный сьезд «Союз художников России». Я должен выйти на сцену перед тысячной аудиторией - представившись «потомком Энди Уорхола», ебанить речь о талантах и арте в целом. А затем вскрыть левый конверт и вручить какую-то статуэтку лучшему из лучших. Конечно это унижение. Я иду туда не как художник, а как шестерка. Вильнуть хвостом и наградить того, кого я даже и не знаю. Но мой агент знает свое дело, он подписал меня на это шоу и считает, что это не плохой шанс заявить о себе. Ну не знаю. Я нарядился как на подиум. Поставил волосы лаком и подвел глаза, для большей выразительности. Мдаа, Сальвадор Дали бы хлопал двумя руками. В 16.00 за мной заехали. Мне стало не по себе еще в дороге, может ну нах? Я все таки по большей части трус. Но мистер « V » не давал мне пасть духом, то и дело, открывая свой подсигар. Москва встречала сумерки яркими огнями. Мы причалили как боги, под вспышки фотокамер и шум массовки. Конечно, это не мой триумф, а этих дядей с жирным пузом. Они ишачили в своих худ. вузах, а я с рождения не нуждался в уроках. Но сегодня они в клубе, а мой « Fucking ART » это лишь для единиц, но в теме. Похуй. Вереницей художники текут по ковровой дорожке, улыбаясь и раскланиваясь друг другу. Иногда меня прет быть в стороне. До начала этой вечерины еще час. Можно уединится, и принять лекарство. Зоркие глаза моего агента не давали мне выдохнуть. Shit Happens! Вы не когда не видели изнутри всех этих прожекторных мега-залов? Поверьте, не чего особенного. Я сидел на диванчике и листал прошлогодний « Maxim ». Как только я почувствовал, что остался один, незамедлительно решил прокачаться.. скажем, до 1 9 уровня. Через 13-14 минут я вспорхну птичкой. Знаете, иногда вы уверены, что все кончится плохо, но все равно идете вперед. У вас это бывает? Я обмяк и стал мешком картошки. Какая-то прострация, наполненная сновидениями и галюциннационым бредом. Мозг вроде яснеет, а язык хочет нести чушь. Жааааааааааааааль. Подумать только я и не знал, что так приятно растягивать букву аааааааааааа. Такое щекотное урчание в глотке. Охуеннаааааааааааааааааааа. Как всегда мое состояние нарушил посторонний. Я тер глаза, но видны только очертания. Это кто-то из моей банды. Какой-то стручковатый тип повизгивающее толкает меня в спину. Внезапно я понимаю, что сейчас мне выходить на сцену. Я висну на какой-то грустной женщине и прошу у нее сигарету. В итоге мой агент вновь достает свой подсигар. Не могу смотреть на что-то одно, вокруг постоянно происходит интересное. Отдаленно слышится чей-то голос. Я поворачиваю голову и понимаю, что говорят мне. Какой-то мужик с большим носом дает мне инструкции, как говорить и что. Удивительно, но меня это не интересует. Не успевая моргнуть, я оказываюсь на сцене. Страшный гул увеличивается с каждым шагом. Еще этот ебаный прожектор играет со мной. Страшно. Ослепленный светом я не вижу лиц. Вдруг я понимаю, что стою уже слишком долго и надо говорить. -«ааааааааааааааа» тяну я в элегантно согнутый микрофон, и мое горло вновь начинает чесаться. -«Здесь много художников.. иии я думаю больше, чем на Арбате» Откуда-то из под пола начинает доносится леденящий душу смех. Я ловлю себя на мысли, что уже около трех минут, держу себя за ухо. Надо поговорить о поп-арте вроде. Я делаю глубокий вдох и говорю: - « Я поп…..» Здесь я понимаю, что сказал не то и начинаю мяться. В зале слышен, чей то смех. Говно свиное бля! Надо сказать им, что я не какой-то хер Вагнер, я Migel Grase - потрясший всех своими фильмами и образами картин. Тут я вспоминаю, что «винзавод» прокинул меня с выставкой и издаю такой дикий вопль, что в зале начинается смятение. На сцену выходят два придурка пытаясь в театрально-шутливой форме меня вытащить за кулисы. В зал дают несколько микрофонов, и какие-то художники начинают толкать речь за меня. Да это, как шлепок по роже. Я отмахиваюсь от пришедших за мной и злобно кричу в микрофон, что это я выебал искусство. Кто-то кричит, что я пидор и чтоб я убирался. Кто-то сзади начинает заламывать мои руки. Боже мои руки. Это самое дорогое у меня. Какой то бородатый козел возомнивший себя Шишкиным кричит, что такие как я убили классицизм. Кто-то вспоминает про черный квадрат и Кандинского. Союз Художников на глазах изрыгивает себя. Я начинаю смеяться, хотя мне не смешно, просто это единственное, что я сейчас могу. Кто-то несет меня на руках со сцены, а кто-то вцепился в мою ногу и пытается скинуть на пол. Меня начинают разрывать, и я понимаю, как страдал Караваджо. Мистер « V » где-то рядом, быть может, он даже держал меня за какую-то часть моего тела. Я орал про подсигар и про цыган похитивших Пикассо. В зале все посрывались с мест, чувствуя плевок в свою сторону. Теперь каждый считавший себя художником пытался приблизится к сцене и нанести мне телесный вред. Вскоре все поблекло.. как картина Куинджи «Ночь над Днепром». Я пришел в себя от ветра. Он трепал мои волосы. Мы мчались в машине с открытыми окнами. Не кто не смотрел на меня и не давал сигарет. Но я улыбался. Теперь я знал, что мое творчество выше всех остальных. Художник должен быть эгоистом. А что такое союз эгоистов? Статья в прошлогоднем « Maxim »… Migel Grase
Комментарии
Подписаться