Глеб Давыдов – главный редактор портала «Перемены», а также бывший главный редактор тинейджерского журнала BRAVO, которым я лет пять назад зачитывалась (и который совсем невозможно стало читать сейчас). Во многом благодаря этому журналу я вообще стала заниматься журналистикой и поступила на журфак МГУ. Мне кажется, что тогда, в 2003-2004 годах BRAVO был самым прогрессивным российским журналом, несмотря на то, что многие его всерьез не воспринимали (хотя, я думаю, это были люди, никогда его не читавшие). Например, я узнала из BRAVO о Miss Kittin, Chicks on speed, The Cure. В конце 2005 года Глеб вдруг ушел из BRAVO и открыл странный сайт «Перемены.ру», который со временем стал одним из моих любимых сайтов для чтения.
- Глеб, а почему ты тогда так резко ушел из BRAVO?
- Ну, если коротко - потому что мне захотелось разнообразия в жизни. Захотелось заняться какими-то другими еще темами, кроме поп-музыки и молодежных проблем…
- А я, готовясь к интервью, нашла на одном форуме такую информацию, что ты типа ушел из-за фанаток группы «The Rasmus», которые тебя достали и достали твое руководство. Что было там какое-то скандальное интервью с мальчиком из этой группы «The Rasmus», в котором ты опустил его по полной программе.
- (смеется) Нет, это ерунда, конечно же. Я помню то интервью, но напрямую мой уход вообще никак не был с ним связан. Хотя моя некоторая несдержанность, проявленная в этом интервью, была, конечно, вызвана тем же самым, чем был вызван и мой уход. То есть я уже как-то подустал к тому моменту постоянно иметь дело со всеми этими пустышками, о которых приходилось делать 80 процентов журнала. Потому что, как ни крути, именно ради них журнал покупали, а моя задача на посту главного редактора BRAVO была делать именно продаваемый журнал. За это ведь мне платили зарплату, а не за то, что мы писали периодически о таких не попсовых командах, как Radiohead, Silence Kit и Nirvana.
- Ну и как, удавалось делать продаваемый журнал?
- Да, он отлично продавался. Но покупали его в основном ради постеров группы «Корни» и Гарри Поттера. (смеется)
- Ну, я, например, его покупала наоборот вопреки тому, что там было много попсы. Например, Кортни Лав на обложке смотрелась очень неплохо…
- Это, кстати, был по продажам один из самых слабых номеров. Я позволял себе определенные риски, но это была своего рода миссионерская деятельность. Кто-то ведь должен был писать об этой музыке для тинейджеров… Да и вообще кто-то должен был говорить с молодыми людьми грамотным человеческим языком на какие-то культурные и контркультурные темы… Ну вот мы и говорили. И про «Гражданскую оборону», и про декаданс, и про современную литературу. Тогда ведь в других журналах, адресованных этой аудитории, вообще не писали человеческим языком на человеческие темы.
- О да, Cool был ужасным изданием!
- Можно сказать, что мы боролись против всей этой пошлости, которая тогда навязывалась читателям СМИ на всех уровнях. Начиная с лингвистического уровня… И в некотором смысле победили, в конце концов, о чем, например, свидетельствует сейчас сайт Look at me. Ведь ничего подобного тогда не было и близко. И мне все время казалось, что несмотря на все наши усилия никакого коренного сдвига в сознании читателей не происходит. Нам по-прежнему присылали тысячи писем с просьбами опубликовать постер Наталии Орейро и тому подобных. То есть из ста тысяч человек, еженедельно покупавших журнал BRAVO, по-настоящему понимали его мэссидж человек 500, ну может 1000. А это несопоставимые цифры. Так что приходилось всячески хитрить и изворачиваться, чтобы делать журнал продаваемым и в то же время сохранять планку качества, которую мы задали изначально. Я в итоге стал ощущать, что занимаюсь каким-то сизифовым трудом, и мне это, в конце концов, надоело. Вот я и ушел.
- И сделал Перемены. Совершенно другой проект…
- Я бы не сказал, что он совершенно другой. Он естественным образом произошел из того, что я пытался делать в BRAVO. Просто вся шелуха отвалилась… В BRAVO я делал те же Перемены, только на более, так сказать, партизанском уровне. Ведь Перемены начинались с тех же людей, которые принимали активное участие и в BRAVO: Дима Мишенин, Лев Пирогов, Даня Шеповалов, Илья Миллер. Просто отпала необходимость еженедельно впаривать читателю раскрученных поп-звезд, чтобы продать журнал, в котором, помимо этого было много реально интересного и живого. Отпал вот этот коммерческий конъюнктурный момент, и можно было спокойно заняться более вечными вещами. Которые, как я и предполагал, волнуют очень небольшое количество людей.
обложка последнего (когда еще Глеб был главредом) номера BRAVO, сделанная Димой Мишениным (dopingpong.com)
- То есть Перемены не очень посещаемый сайт?
- Смотря с чем сравнивать. Это ведь проект совершенно неконъюнктурный. В том смысле, что 95 процентов текстов и фотографий, публикуемых у нас, никак не связаны с какими-либо новостными поводами и поверхностно актуальными темами. А такой подход по определению не может принести популярность и очень высокую посещаемость. По крайней мере, в наше время. Вообще Перемены это такой веб-журнал, который имеет дело непосредственно с вечностью, а не с сиюминутной коммерчески ориентированной повседневностью. В этом смысле мы наследуем литературным журналам 19 века. Так называемым «толстым» журналам. И, если погрузится в историю этого вопроса, Пушкин, например, был весь в долгах в связи с низкими продажами своего журнала «Современник»… Кроме того, надо понимать, что я ведь сделал этот проект в первую очередь для себя и почти без финансовых вложений. А при таком подходе сейчас невозможно сделать что-либо популярное…
Глеб Давыдов на озере Байкал весной 2008 года
- Я вот сейчас подумала, возвращаясь к BRAVO, что ведь эта проблема, о которой ты сказал – что вам приходилось писать о пустышках, потому что читательские массы только их воспринимали – это ведь очень странная проблема. Почему вообще массовая аудитория любит пустышек и часто не понимает каких-то по-настоящему стоящих вещей?
- Сейчас ты сказала слово «масса». Это ведь физический термин. Есть, например, гравитационная масса, есть инертная масса. И обе эти величины, можно сказать, определяют то, что называется «нормой». На днях физик Олег Доброчеев (тоже, кстати, постоянный автор Перемен) рассказывал мне, что человек, который долгое время провел в космосе, теряет земной рассудок и перестает нормально мыслить, то есть перестает быть таким, как все. И происходит это не в последнюю очередь по причине отсутствия гравитации. То есть вся эта проблема находится четко в материальных, земных рамках физики, и никакой метафизики в ней нет, ничего такого необычного и странного. Это положение дел определяется тем, что все мы в той или иной степени существа физические и живем в материальном мире. Это нормально.
- Ну, это уже какие-то научные темы...
- Да, я вообще сейчас увлекся научной журналистикой, активно сотрудничаю в этом направлении с проектом «Частный корреспондент».
- А Перемены?
- А Перемены продолжаются, я думаю, что в связи с этим моим новым увлечением этот проект выйдет на новый виток своего развития.
- Скажи, что ты вообще думаешь о том, что сейчас все больше и больше обычных, бумажных журналов закрываются и журналистика постепенно перемещается в онлайн? Ты ведь, получается, был одним из первых журналистов, бросивших бумажное издание ради интернет-проекта?
- Я думаю, что оффлайновой журналистике вообще не долго осталось. Это очевидно. Она останется только в виде, может быть, двух-трех газет и двух-трех дорогих статусных глянцевых журналов. Ну может чуть больше их будет, но это дела не меняет. Все это закономерный технологический процесс – во-первых, изобретут удобные устройства для чтения журналов и газет с монитора (все эти букридеры, они ведь бесконечно быстро совершенствуются), во-вторых, это произойдет еще и по экономическим причинам. Гораздо выгоднее издавать журнал или газету в Интернете, чем на бумаге. Ведь с бумажным носителем связана целая куча всяких проблем: кроме бумаги, это еще и краска и прочие типографские расходы, распространение (особенно в России это проблемная область), отсутствие необходимой оперативности, в конце концов (из-за чего уже сейчас бумажные издания почти не способны конкурировать с интернетом). Ну и так далее.
- Но ведь как же эстетическое удовольствие? Подержать бумажный журнал в руках, ощутить его тяжесть, запах типографской краски.
- Это все останется, но станет своего рода роскошью. Как я уже сказал: два-три дорогих глянца. Ну или пять-шесть… То же самое случится, кстати, и с книгами. Книга станет даже еще большим предметом роскоши, чем журнал…
Глеб Давыдов на обложке бельгийского журнала The Bulletin (антверпенский аналог "Афиши").
- И как быстро, ты думаешь, это произойдет?
- Я думаю, что мы этого не заметим. Настолько будет этот переход постепенным. Это как с виниловыми пластинками. Они ведь уступили место кассетам плавно и безболезненно. Потом пришли компакт-диски и совершенно за какие-то десять лет убрали кассеты. Сейчас уже – время флешек, айподов и прочих дисконакопителей. Думаю, что мы все поймем и резко осознаем, что переход окончательно совершился, лет через 15-20. А то и меньше.
- Да, звучит правдоподобно. Но верится слабо. Ведь были же все эти разговоры, когда появилось телевидение, что вот теперь радио исчезнет. И ничего. Радио спокойно живет и процветает.
- Это несколько разные вещи. Радио и ТВ это просто разные типы СМИ. А мы говорим сейчас о другой разнице: о разнице между носителями информации. Ведь интернет в данном случае – не какое-то кардинально новое и другое СМИ. Это просто информационная среда, то есть, грубо говоря, бумага и интернет это просто разные носители информации. Внутри этой среды будет развиваться и радио, и ТВ, и самые разнообразные журналы и газеты, самой разной тематики и для самой разной аудитории. И уже сейчас это все происходит. Потому что онлайн – это более гибкая, более оперативная и удобная среда. Осталось только решить какие-то технические проблемы типа неудобства чтения с монитора больших текстов… И все это решается на наших глазах…
Комментарии
Подписаться