18 марта 2011 года у бывшего редакционного директора журнала «Афиша» Юрия Сапрыкина изменилась должность — он стал главным редактором сайта Slon.Ru. По этому случаю редакция Look At Me вспомнила все колонки Юрия Сапрыкина за год, и выяснила, что изменилось.
Изменились мечты
Кто б мог подумать тогда, что всего через десятилетие пределом мечтаний для обдумывающих жизнь станет карьера менеджера среднего звена в «Газпроме» или дизайнера футболок — то ли потому, что более интересные места уже заняты, то ли оттого, что на большее фантазии не хватает.
«Пусть будет легко», 3 февраля 2010 года
Изменились братья Коэны
Предпоследний фильм братьев Коэн (см. заголовок), считавшийся в момент выхода на экран абсурдистской комедией, спустя всего год кажется махровым образчиком реализма: жизнь имитирует искусство с такой точностью, что даже страшно. Случившаяся недавно кампания по дискредитации оппозиционных политиков и журналистов проходила буквально по коэновскому сценарию: группа идиотов снимает компрометирующие ролики, с диким напряжением сил моделируя ситуации, от которых аудитория роликов и сама не отказалась бы.
«Сжечь после прочтения», 1 апреля 2010 года
Изменилось слово «культура»
Ну и слово «культура» тут начинает звучать иначе — это не просто название телеканала и не повод для пиара и распила (что бы там про Гельмана ни думали), а единственно живая и насущная вещь, позволяющая пережить и превозмочь все эти лужи, пятиэтажки и заборы; секретная калитка в пустоте, волшебный светящийся снег, который кружит над домами, — как в инсталляции Бродского. А что при этом написано на вывесках — да боже мой, какая разница.
«Снег по кругу», 12 апреля 2010 года
Изменились перевозки
Дело не в том, что индустрия авиаперевозок сильнее любой вулканической активности, — просто относиться к поездками по миру так же, как и во времена Транссибирского экспресса, совсем уже невозможно.
«Вулкан удачи», 27 апреля 2010 года
Изменилось отношение к Сталину
В конце 80-х контекст изменился: Сталина начали показывать по ТВ, в основном — в клипах групп «Аквариум» или «Крематорий», там он символизировал безусловное мировое зло. В 90-е — не знаю, стоит ли напоминать, но еще лет 10 назад славословия в честь генералиссимуса могли появиться разве что на страницах газеты «Завтра», да и там звучали достаточно робко. А нынче — погляди в окно.
«Тараканьи смеются усища», 10 мая 2010 года
Изменилось образование
Учитывая, что на русский теперь переводится свежий международный научпоп, ссылки на лекции с сайта www.ted.com разлетаются по соцсетям, как листы бумаги на сквозняке, а на «Стрелке» вот-вот заработает институт архитектуры с преподавателями такого уровня, каких еще не было в России, — кажется, что мы стоим на пороге расцвета наук и ремесел, непонятно даже, зачем еще нужна модернизация при таком ренессансе.
«Твердая тройка», 5 июля 2010 года
Изменились отношения власти и народа
2000-е годы, когда дурной государственный вкус расцветал необычайно, были временем молчаливого соглашения власти с народом — «Вот вам гипермаркеты, машина в кредит и сериалы по телевизору, только в наши дела не лезьте». Происходящее сейчас по большому счету выглядит попыткой заключить похожий пакт с более молодой и прогрессивной публикой — будут вам и магазин Uniqlo, и дизайнерские бары, и Германика по Первому, и фестивали-биеннале какие хотите. Все будет круто и модно, только не лезьте.
«За что боролись», 20 июля 2010 года
Изменилась интеллигенция
О том, что в России существуют два несочетаемых народа, стало известно не сегодня; однако же западники всех времен, от Белинского до Коротича, могли бояться и презирать немытую Россию — но никогда не призывали сжечь ее в газовой печи. Кровожадность аудитории «Дождя» как бы сообщает: совсем допекло, пропасть, разделяющая Россию мытую и немытую, стала совсем непроходимой, точнее — невыносимой.
«Бликующая гопота», 30 августа 2010 года
Изменилась страна
Я сел в машину и включил радио, там обсуждали инцидент в Ростове-на-Дону: неформалы в медицинских масках набросились на алкашей у супермаркета с криками «Русские, хватит бухать!». Объявили голосование — дескать, нужно ли бороться с пьянством кулаками: 54 процента ответили, что нужно. Я в ужасе переключился на другую волну, там говорили про тех же удивительных неформалов-трезвенников, в слушательском опросе их поддержали 60 процентов. Я понял, что проснулся в другой стране.
«Долгая счастливая жизнь», 14 сентября 2010 года
Изменились зачинщики информационных войн
«Ах-ах, — говорят сторонники мэра, — мы вернулись к информационным войнам 90-х». Но, помилуйте, рядовые тех инфовойн по крайней мере выкапывали неожиданные сюжеты или занимались откровенным веселым гоном. А ныне?
«Жандарм и инопланетяне», 30 сентября 2010 года
Изменилась Москва
Москва зашевелилась. Лужков уволен, стройка на Боровицкой остановлена, Петра не то сносят, не то переносят, улицам возвращают исторические названия, новый и.о. мэра, ранее отвечавший за строительство (и разрушение) города, прислушивается к рекомендациям Архнадзора и собирается бороться с наружной рекламой — в общем, ветер перемен подул с какой-то даже неожиданной скоростью.
«Авось и ныне там», 13 октября 2010 года
Ничего не изменилось
Кажется, единственная и всеобщая реакция на то, что у Москвы будет новый мэр, — «все равно ничего не изменится»: все так заплелось, что не расплести, да и не очень хочется. Конструктивные программы выхода из бесконечного тупика так или иначе требуют пожертвовать частными интересами в пользу общих, а вот с этим, кажется, проблемы.
«Авось и ныне там», 13 октября 2010 года
Всё изменилось после книги о том, как все изменить
В трехтомнике Рэнд действительно есть что-то такое, чем меняют мир, — и то, что в России книгу прочли на полвека позже, чем везде, ситуации не меняет: Евангелие или, скажем, «Манифест коммунистической партии» тоже распространили свое влияние не сразу и не повсеместно. Но почему рэндовская апология силы, созидания и личной выгоды оказалась востребована именно сейчас и именно у здешнего так называемого креативного класса — непонятно.
«Сапрыкин о том, почему Марк Цукерберг всех победил», 1 ноября 2010 года
Что-то изменилось
Если Михалкову потребовалось опубликовать под своим именем 63 страницы с обилием восклицательных знаков — значит, что-то случилось. Сдвинулась тектоническая плита, исчезло ощущение замороженного времени, колесо истории неуверенно сдвинулось с мертвой точки. Что стало тому причиной — граждански активные посты в ЖЖ, протесты против граждански активных постов в ЖЖ, конфликт кремлевских башен, летние пожары или смерть осьминога Пауля, — да какая разница. Факт остается фактом: колесо поехало, и любые наши действия — в диапазоне от написания каких бы то ни было манифестов до приговора Ходорковскому (опять же, каким бы он ни был) — только подталкивают его все в ту же неизбежную сторону.
«Никита Михалков как зеркало русской революции», 11 ноября 2010 года
Изменились границы приватности
И понятно, что WikiLeaks — лишь частный случай срывания масок, на котором в последнее время повернута вся массовая культура в диапазоне от сайта Gawker до сайта MeatLook, от сериала «Обмани меня» до песни «Химкинский лес». Но кому-то действительно станет легче, если наши секретные письма и кухонные разговоры попадут в открытый доступ? Мир от этого правда станет более понятным и честным? Упомянутый выше Цукерберг не даст соврать: границы приватности и так смещаются, мы сами готовы открывать все более интимные подробности собственной жизни — но действительно ли мы хотим жить в мире, где всех видно насквозь и где оказывается, что, несмотря на сложную систему правил хорошего тона и дипломатического протокола, человек человеку в конечном счете все-таки волк?
«Сайт WikiLeaks и тайна переписки», 9 декабря 2010 года
Изменился вид с балкона
Ну так вот, даже если не трогать Путина — десять лет назад, чтобы рассказать про новый фестиваль, мы еще приходили друг к другу в гости, и казалось, что этот приятный вид с балкона в сочетании со странной и прекрасной финской музыкой создают движение в сторону приятной и правильной жизни. А сейчас финская музыка сама по себе, жизнь сама по себе, и приглашения на фестиваль были бы отправлены по фейсбуку, и их никто бы не заметил, и у каждого свой вид с балкона, не хуже нашего, и свои представления о прекрасном.
«Глядя с балкона», 30 декабря 2010 года
Изменилось многое
…меняется многое. Я помню, какой шок в 1999 году вызывало утверждение, что взрывы домов могли быть организованы ФСБ, что это свои взрывали своих. Эта мысль была непереносима, ее нужно было срочно забыть, вытеснить, заглушить. Не то сейчас. Половина комментариев к теракту в Домодедово сводится к тому, что это начало предвыборного цикла. Или что это такой изящный способ отобрать аэропорт у его владельцев — электричество отключали, не вышло, ну теперь шарахнем тротилом. Или что это следующая серия событий на Манежной. В общем, ни одно самое дикое предположение, зачем и кому это нужно, уже не кажется диким.
Комментарии
Подписаться