нятно описать музыку проекта просто не представляется возможным. Много проще напрямую расспросить представителей этого закрытого общества со своей маленькой мифологией о взаимовыручке, импровизации и, собственно, джазе.
У вас, получается, нет постоянного состава. Это удобно в работе над музыкой?
Когда как. Андрей Бессонов после поездки на концерт в Ярославль написал в своем блоге: «Будущее музыки за хулиганством и авантюризмом. Сейчас Jazzator — хороший пример того, что Роберт Фрипп называл «small mobile intelligent unit». Мы очень гибко подходим и к творческому процессу во время репетиций и на концертной площадке. Это всегда интересно и свежо. Иногда, правда, хочется постоянного третьего человека потому, что мне сложно одновременно держать контрапункт на пианино и импровизировать. Пока что приходится по-всякому выкручиваться. Но нам с Сергеем что-то все время не везет на басистов-контрабасистов. И решили уже, что вдвоем мы действительно более мобильны.
Ваши записи вообще не подчиняются никакой логике, но на концертах всё же играете «правильные» композиции. Смесь импровизации и тонкого расчёта?
Ха-ха-ха! Наши записи ещё как подчиняются логике, там всё довольно чётко выстроено композиционно. Просто не так, что «куплет-припев-куплет-проигрыш-припев», а сложнее и с нечётными музыкальными размерами. Касательно того, как мы вписываем импровизацию в общую ткань, это вполне стандартный джазовый принцип: есть сочиненные части, а есть квадраты (4, 8, 16, 32 тактов), в пределах которых можно творить всякие непотребства. На концертах, как раз, всё более свободно потому, что иногда мы сильно отступаем от композиции, если импровизация что называется «прёт». Любые особенности игры или пения запросто можно вписать в определенный временной отрезок, просто надо на пару секунд представлять себе, что будет дальше. Вообще импровизация — это нечто необычное. Такое количество адреналина не выбрасывается в кровь, когда играешь заранее сочиненную музыку. Это целая авантюра, и она может занести не туда, но тем интереснее из такой ситуации выбираться.
Помогаете развивать идеи друг друга? И может ли в таком случае импровизация зайти в тупик? Как тогда объясняться?
Конечно, продолжаем идеи друг друга — такая «контактная» импровизация — самый интересный её вид. В этом случае она не может зайти в тупик потому, что всегда есть на кого положиться. А поскольку уровень игры музыкантов, которых мы приглашаем, всегда очень высок, то на этот счёт не переживаем.
Музыку Jazzator достаточно сложно представить в формате альбома. Собираетесь выпускать номерной диск или у вас абсолютно иной подход к выпуску музыки?
Естественно, собираемся выпускать альбом. Мы вот сейчас его как раз записали — сводим последнюю песню. Летом, думаю, всё закончим, и осенью будет релиз. Диск просто необходим, его требует на любом крупном фестивале. Да и почему это «не уместить в рамки альбома»? Мы вовсе не играем настолько адский авангард, чтобы невозможно было слушать 50 минут подряд. Есть и вполне простые песни, например Quiet.
Если альбом уже записан, то чего от него ждать?
Авантюризма и удовольствия.
Jazzator признали Открытием года на прошлогодних «Пустых холмах». У вас есть ещё какие-нибудь формальные награды?
Открытие — это не награда. Каких-то дискретных наград нет потому, что мы не участвовали в конкурсах. Наградой можно считать то, что мы прошли отборочный конкурс на прошлогодние «Холмы» или моё участие в опере Бобби МакФеррина.
Опера?
Это было просто чудесно. Бобби МакФеррин приезжал в Россию и ставил импровизационную оперу Bobble («with the wordless libretto»), где помимо него самого было еще 17 вокалистов со всего мира. Тина Кузнецова, Нино Катамадже, Гая Арутюнян из «Детей Пикассо», Пелагея, Андреас Шерер из Швейцарии, Джоуи Блейк и куча других очень интересных музыкантов из разных стран. Мне посчастливилось пройти туда отборочный конкурс. Было два выступления в «Доме музыки» 25 и 26 января этого года.
Вы много говорили об обертональном пении перед одним из концертов в Artefaq. Собираетесь ли вы его применять в будущем?
Да, естественно, собираюсь. Правда, я им пока не очень хорошо владею, поскольку это довольно сложная техника. В «Артефаке» был один джем с обертональным пением и барабаном уду-удонго, который не очень гармонично звучал из-за того, что был неправильно «подзвучен». Нужен был специальный микрофончик, который, пардон, дорого стоит. Пока я могу применять обертональное пение (именно с расщеплением звука) только фрагментарно (в Thrill есть кусочек) или в дудочно-вокальных импровизациях.
Кто публика на ваших концертах?
Сложно сказать. Сами же говорите, что сложно определить нашу музыку одним словом или стилевым направлением. Аудитория у нас довольно-таки разношёрстная, но, как правило, «интеллектуальная», простите за это пошлое слово.
Вы серьёзно вдохновляетесь мяуканием кошек? А чем ещё?
Да, вдохновляемся. Я передразниваю своих кошек и учусь всякие этакие звуки выделывать при этом. Ещё птичками, ветром. А из музыки — Bad Plus, Avishai Cohen, Paavo, Sten Sandel, Hiromi Uehara, Игорь Стравинский, Сергей Рахманинов, John Zorn, Tin Hat Trio, Майк Паттон и еще кучу всего, наверняка много важного забыла упомянуть
А цитируете «кумиров» в вашем творчестве?
Естественно, конкретных цитат тех или иных групп нет, иначе это можно было бы назвать плагиатом. Но, несомненно, есть места, в которых влияния чувствуются. Они прочно вплетены в музыкальную ткань и если их незаметно, то, значит, хорошо усвоены. У меня в фортепианных партиях определенно есть влияние Стравинского и Bad Plus, в ритмике — Avishai Cohen, в вокальных партиях — Мэла Вэба, Софии Йернберг, МакФеррина и Паттона. Можно продолжать и дальше, но нельзя так препарировать музыку, иначе она потеряет свою тайну и оригинальность.
Многие придумывают название своему звучанию. Интересно услышать подобное описание от вас.
Что касается звучания, то мы уже давно определили себя как «(не)джаз из бархата и иголок» — по-моему, очень точно и ёмко.
И что у вас бархат, а что иголки? Или это единое ощущение?
Изначально мы выступали втроем: вокал, барабаны и контрабас. Контрабас был бархатом, диссонирующие ноты, «озорные искры» в вокале, а соло духовых — иголками. Но это при сильном упрощении. Сейчас в аранжировках появились насыщенные фортепианные партии. Нет контрабаса, но «бархат» остается в гармонии, мелодичном, текучем басовом рифе и кантиленности вокальной партии. А иголки — во фрижджазовых импровизационных кусках с участием всех инструментов. Но, опять же, невозможно просто взять музыкальное произведение и разложить его на мелкие кусочки с тем, чтобы выяснить, где иголки, а где бархат. Это больше на уровне ощущений.
Как смотрите на состояние отечественного джаза?
В целом состояние угнетает, честно говоря. Зато отдельные личности выглядят просто потрясающе на этом фоне. Сейчас появилось много интересных, совсем молодых и вообще неизвестных музыкальных экспериментаторов, на которых натыкаешься то тут, то там. Так что, думаю, года через четыре всё будет выглядеть более радостно. Пока им зачастую не хватает музыкальности в их безумствах. Но глядя на состав главной сцены «Усадьбы джаз», мне туда идти не захотелось бы. На «второстепенных» сценах там, конечно, интереснее.
Интервью опубликовано на сайте thespot.ru (http://thespot.ru/music/article/jazzator-doza-dzhaza-s-marinoj-sobyaninoj/)
MySpace: myspace.com/jazzator
Блог: jazzator-band.livejournal.com
ВКонтакте: vkontakte.ru/club5612923
Комментарии
Подписаться