Интервью с Барто

Авторы: Объединение ИNАR ТИШNНА 

Место: Рязань, клуб "Дом культуры"

Ответы:

Маша Любичева

Женя Куприянов

Иван Дерябин 

 М: Так, все берут здесь интервью, да? И все курят…Курите, пожалуйста.

 Да, хорошо, что мы не на концерте MF Doom’a.

 Ж: Вы портал twins.ru, наверное, представляете…

 Всего лишь «Рязанская крестьянка».

 М: Рязанская христианка? Ты будешь водку? Кто еще будет водку?

 Все будут, наливай. Потому что интервью без водки – слова на ветер.

 Ж: (Обращаясь к Маше) А Че Гевара плачет на твоем фоне.

 М: Думаешь?

 Ж: Да, ну мироточит, как минимум. Причем только правым глазом.

 М: «Мироточит правым глазом Че Гевара», -  стихи практически готовы.

 Ж: А Вас как зовут, Петр и Павел наверно?

Илья и Павел, тоже по библейской теме.

.[Первый тост]

За электроклэш.

И: За твое здоровье.

М: За здоровье его и электроклэш.

За здоровье нации.

Ж: Наци-электроклэш.

М: (Показывая рукой на нижний этаж) Хорошо, что все левые там остались. А то сейчас бы въебали за нас и за электроклэш весь.

Если все готовы, давайте начнём. Вы много времени проводите в столице, но также отлично знаете и провинцию. В чем, по-вашему главная культурная «недостижимость» Москвы?

М: Денег только здесь меньше и всё. Как только их больше станет, вы сразу достигнете всего, что вам надо. И понтов.

Ж:  Есть такая внутренняя музыкантская поговорка про Питер и Москву: «В Москве понты и деньги, а в Питере только понты». Такие, неподтвержденные финансами. Речь примерно об этом.

М: Поскольку в провинции недостаточно денег, потому нет и некоторых явлений или заведений. Есть замечательный Столешников переулок, где находится куча симпатичных  магазинчиков. Я не думаю, что если их переместить в средний российский город, они хоть каплю продадут.

Отсюда «собака» ходит до столицы в 5:15, и можно почти бесплатно доехать, пролезть через забор и, соответственно, попасть куда нужно.

М: И, наверняка, закупиться в Столешниковом. Сэкономив на «собаке», причем.)

Ж: Ребят, мне кажется, что Вы спросили  вообще о культуре, а Маша всё – в деньги. Но она из Москвы переехала не так давно.

М: И еще не освободилась от этого влияния, верно. В Москве культура – это деньги и деньги – это культура. Я думаю, все дело в них. Есть, конечно, повсюду музеи и театры. В Екатеринбурге прекрасная опера, где давали «Аиду» за каких-то 150 рублей. Нам рассказывали в поезде, кстати, рязанские бабы, что они в восторге от солистки, которая поёт основную партию; забыла даже при музыкальном образовании, как она правильно называется. И они ходили несколько раз на эту постановку, потому что все остальное, по их словам, было говно. Говорили: «Мы в Рязани такого не видим», и подробно рассказывали об ощущениях.

Ж: В общем, при всем культурном потенциале, что существует в провинции, он не может раскрыться и блистать, что называется, не на пять миллионов, а на пятьдесят.

 В Перми хотят найти этот баланс по ходу. Искусственно синтезировать новую культурную столицу.

Ж: Пермь – это дутая тема, просто-напросто название и культурный ярлык. Гельман вкладывает деньги, Лебедев рисует логотип, что-то происходит  и об этом рассказывается, не более.

Понятно, что песни остаются песнями. Каким вы видите развитие на музыкальном поприще, - не в текстоцентричности, идеологии, а именно в музыке?

М: Я скажу Отраднову, он обрадуется. У нас тексты пишет Алексей Отраднов, который всем практически заведует. Ещё Женя теперь нам пишет тексты, и, надеюсь, их число будет расти. А что о музыке? Музыкой я занимаюсь, и думаю, что дальше не буду развиваться в ней. Охуенно всё, я многое знаю про музыку и умею. Я Моцарт!

Ж: У нас на новом альбоме…Там есть вообще Cypress Hill например, песня «Подозрительные лица».

М: Нет, есть «Барто», у которых собственная идеология, виденье того, как мы должны представлять свои мысли, чтобы они были понятны сочувствующим. Людям с похожим мировоззрением. Вот именно так.

Ж: Мы слушаем огромное количество современной музыки и в курсе всего, я диджей например уже 5 лет.

М: В другом проекте я реализую себя по-другому. В третьем – третьим образом. В «Барто» я немного буду эволюционировать, но как мы выбрали эти...

Квадрат и электро.

М: Да, квадрат и электро – мы будем находиться в основном в этом жанре. Музыка в целом развивается.

Ж: Не кардинально, она развивается вокруг квадрата и семпла, и очень давно. Соответственно, будучи в курсе всех веяний я не думаю, что мы потеряем тот музыкальный ветер.

И куда дует Ваш ветер и целевая аудитория?

Ж: У нас прикол в том, что на концерты приходит часть фа, часть антифа и треть - посмотреть, что будет между ними.

А хипстеры?

Ж: Нет, слава богу, они схлынули с первой волной. Первый альбом послушали и дальше не пошли. У них появились новые герои. Вообще заметно, что каждое появляющееся движение всеобъемлющее, оно более чахлое, чем предыдущее. Еще более нежизнеспособное.

Так кто, по-твоему, в этой российской действительности – новый герой?

 Ж: Думаю, что Padla, Арсений. Мы его знаем кучу лет. Еще с первого проекта.

 Как относишься к его творчеству?

Положительно, но Арсений, осознав себя иконой, работает на свою икону. Он прошелся по многим фигурам: изображал Летова, Цоя, БГ.  Последнее его альтэр-эго, которое мы видели летом – Егор Летов. Не помню, какая была песня, там гитара джи-джи и слова типа: «Вечер столицы блюёт, блюёт меня» и так далее. Летовщина, коммунизм… Он должен быть номером один в коллективе, и уход их барабанщика Данилы в Лемондэй связан с этим.

Что можешь сказать о Летове и Янке Дягилевой?

Ж: Летов – фигура, безусловно, недооцененная, важная для своего времени. Человек делал то, что хотел. Янку Маша больше любит, опять же, как девочка. Для меня Егор ближе. Если продолжать все эти темы, в плане «тру», идейности – это «Последние танки в Париже».

Никонов у нас как раз второй после Летова.

Ж: У нас есть трек совместный с Лёхой, я его знаю последние три года. У меня был клуб в Питере, «The Point», там я читал тексты, они играли. Потом он стал «Железным львом», который в какой-то момент превратился в  главный антифашистский клуб Питера, и его просто разгромили фашисты, прикрываемые властью, потому, что власть у нас – правая. И, соответственно, мы просто слились оттуда. Поначалу Лёха написал нам, что хочет поменять устоявшийся формат записи, где он читает стих между песнями групп и желает реализовать себя как рэпер, внимание, это важный момент. Он предложил начать здесь и сейчас. Мы писались у меня в журнале; я работаю в питерском литературном журнале «Звезда», который существует уже 90 лет. Это особняк в центре города. Пришёл Лёха, принеся изначально хип-хоп текст. Это был очень странный экзерсис, чистый хип-хоп. Специально для нас написанный: "менты, они тебя повяжут, Питер-Москва, бла-бла…" Я изначально, когда появилась песня «Готов», хотел сделать ее с Никоновым, и, несмотря на то, что, как скандал, она раскрылась в сентябре этого года на Пушкинской площади, мы ее играли с декабря прошлого года. Представляешь. С декабря по сентябрь, почти год. То, что к ней приебались власти – суть в том, что из Маши сделали козла отпущения. Все вопросы, задававшиеся на Петровке, были о том, кто организатор митинга, кто сподвиг на подвиги, заплатил, ради чего.

Немного прерву, вопрос короткий: вас закроют?

Ж: Слушай, как только Маше выдвинули основные претензии как исполнительнице песни, ей занимается довольно известный адвокат, Сергей Беляк. Личность довольно одиозная и популярная. У них был скандал с Лужковым, потом этот инцидент с Кашиным. 2 месяца назад Маша последний раз была в прокуратуре, и текст отправили на повторную экспертизу.

М: Вот сейчас гастроли, я переехала в Петербург, а дело - в Москве, и я буду туда-сюда ездить. Адвокат написал «ладно, езжай, пока они молчат». Но есть такой процесс - люди проводят проверку, они смотрят за поведением - что происходит, какие песни поем, как себя ведем. Надеюсь, что все это спустится на тормозах, у меня нет убеждения, конечно. Все может поменяться с нового года и в законодательном плане, затягивают гайки. 

Ж: В Центре «Э» лингвисты в погонах сидят и анализируют. Я работаю в старейшем литературном журнале, ректор института русского языка России нам говорит, что данный текст – метафора и так далее; с нами светила российские, а два человека в погонах установили, что это экстремизм. Либо они ввяжутся в то, что им топовая интеллигенция скажет: это смешно, либо нет. До сих пор дело не возбуждено. Но опасения есть, потому что в этом году,  который уже заканчивается по ст. 282 предусмотрен штраф от 300 000 р. до 3-х лет, а с нового года – от 3-х до 7-ми и никаких штрафов. Чёткий срок.  И они процесс тянут, тянут жёстко. Вопрос открытый.

Мы должны были разогревать ДДТ 10 ноября в Москве, и я опоздал на самолет, честно. Приехал за 40 минут до окончания регистрации, мне сказали «ваш билет сгорел». Это была единственная отечественная авиакомпания, у которой билет сгорает. Всё. Было бы очень странно на вручении премии «Последнему Дню милиции посвящается» играть ту самую песню, как бы это не показалось, что называется, историей Бонни и Клайда. Мы выяснили, что устраивала все «Солидарность», и поэтому очень осторожно к этому относились. Нойз отказался участвовать по политическим причинам, Падлу увязали 1-го мая. Мы играли в тот момент в Киеве и отказались из-за того, что организатор -«Солидарность». Им нужно, чтобы народ повязали. Чтобы была шумиха. Пиарится фракция, нам зачем это нужно? Мы – идейные, вот, а к «Солидарности» или Каспарову отношения не имеем. 

Первомай в Киеве. 30 градусов. Всё цветет. Менты в исступлении танцуют под песню «Готов». Правда жизни. О чем мы говорим?

Главная причина, по которой вас стоит слушать?

Мы отвечаем за свои слова и говорим о том, что волнует нас. Нас, как поэтов, стоит слушать. Речь примерно об этом. Если в серебряном веке все ходили слушать поэзию в "Бродячую собаку", то сейчас прямая бочка и стихи – путь к слушателю. Сегодня мы в каком-то смысле вернулись к язычеству, когда шаманский ритм стучит в голову.

Что вам ближе – город или почва?

Ж: Мне город, безусловно. Возможно, в силу исторических обстоятельств. Я вырос в центре Питера, у меня был детский садик в десяти минутах от дома, институт в двух станциях метро, клуб и работа рядом и так далее. Вот как Гуф любит читать как он гордится тем, что родился в центре столицы. Я к Гуфу присоединюсь. Маша выросла в Коломне, считай, деревне, уехала в Москву и не смогла её полюбить. Сейчас переехала в Питер. Посмотрим, что выйдет. Я лично не почвенник. Маш, ты почвенник или горожанин?

М: Я горожанин

Ж: Который города своего до сих пор не обрёл, я так понимаю.

М: Я любой горожанин. Космополит.

Отношение к арт-группе Война?

М: У нас очень хорошее отношение к «Войне». Я только узнала на днях, что их арестовали, но не в курсе, чем все пока закончилось. Им ничего не могли вкатать, так как еще не было суда. По-любому должен быть суд…

Где они снова выпустят своих тараканов?

М: Ну и прекрасно, да. Я бы хотела, чтобы все завершилось художественной акцией, потому что это арт-группа. Кулик в 90-е вставал и лаял, а они нарисовали хуй на Литейном. Но в принципе я думаю, что это один и тот же подход.

Только более нацеленный на всеобщий резонанс и ответ актом абсурдизма на абсурд государственный.

М: Да, они, конечно радикальные ребята и молодцы. Мы с ними познакомились лично как раз на съезде левых. Но дело в том, что их деятельность здесь не вызовет особых волнений в массах, к сожалению. Кроме ментов, которые что-то решают. И блогосферы. Я, конечно, двумя руками и ногами за то, что им давать срок нельзя. Пусть ебашат дальше. Единственные люди какие-то в России, которые делают что-то новое и вызывают реакцию.

Какой у вас самый запоминающийся трип?

М: Мы большие фанаты The Horrors, до сих пор. На Avant приехать не получилось, мы были на гастролях. И, когда мы побывали года 2 назад на концерте в Испании, ощущения были потрясающие, дух захватывало. А самый экстремальный и запоминающийся трип - первое путешествие в Сибирь. В сентябре прошлого года. Через полгода мы даже успели еще раз побывать там, но вышло совсем по-другому. Так вот, во-первых, это было в новинку, мы мало понимали, что происходит - промоутеры, коммуникация, перемещения между городами, как все организуется, кто отвечает за мероприятия и контролирует. И, приезжая в некоторые города, мы были в шоке, конечно, из-за невнятности организации. В результате, когда мы поругались с одним промоутером и решили, что уезжаем в Москву, вдруг всплыл другой. Мы едем из Томска, думаем: "ну все, пиздец, тур закончился", и человек появляется из ниоткуда, говорит: «Я вас поддержу, свяжу с кем нужно, помогу с жильем». И мы остаемся, приезжаем в Красноярск сумасшедший или в Новосибирск, который совершенно замороженный, а после в Иркутск, вообще безумный...

Про Иркутск история такова: оказалось, что местные промоутеры пригласили нас выступать на День байкера. Мы не знали, что приглашают группу Барто на закрытие байк-феста и естественно, это немножко не та целевая аудитория и мы выпадаем из контекста. Мы услышали: «Я думаю, вы весьма в кассу, все хорошо. Байкеры видели ваши клипы». В итоге мальчик, который сейчас снимает на камеру, выглядел немного по другому и вернулся с большим шрамом (показывает на Ивана). И это было, конечно, шняжно. 

И: И с разбитой гитарой, блять

Этот конфликт возник прямо на сцене?

М: Да, с самого начала. Все пришли, купили билеты, и байкеры в том числе. Они забронировали столики по 800 рублей. И тут выходит Женя на сцену во всей красе, как я его накрасила (а я крашу Женю, крашу Ваню), и к нему навстречу чел, и говорит: "А ты играть не будешь"
И: Говорит: «Уебывай нахуй отсюда». Всё хотел нас отпиздить. 
М: Мы еще музыку играть не начали. Зато у нас много крылатых выражений обрезали оттуда, когда мы вернулись. Байкер, который вышел и на Женю злобно смотрит - 
я понимаю этот диссонанс, когда я живу в Москве в 2010-м, а он у себя в 95-м. Смотрит и говорит растянуто: «А почему он такоой?». Всё, выражение «почему ты такой?» у нас стало любимым. После многие удивлялись, как нас там вообще не убили реально. Первым делом, когда нас встретили промоутеры, повезли в парфюмерный магазин смывать Жене лак с ногтей – «щас вас там отпиздят и всё».
И: Они тоже такие [промоутеры]: "Ну че, короче, я с ним сидел, значит пацан нормальный" (быдло-mode).

М: Так что 90-е, в принципе, не закончились. Было интересное время, но я за то, чтобы в таком бандитском формате они завершились. 
М: Те байкеры, здоровые мужики с бородами, лет 30-40, слушают Успенскую и Круга. Их музыка - шансон, реально. Совсем другая культура.

Хоть раз отжимали деньги, сотовый?

М: У меня сотовый отжали, да.

Пользуйтесь алконокией, как советуют в "Афише". Дешево и сердито.
Можно сразу поменять на дезоморфин на точке.

М: У меня, конечно, очень клево сотовый отжали в Ярославле. Это была песня.

«Я расслаблен, еду в Ярославль»?

М: Да он еще криминальнее, чем Иркутск.) Не ожидаешь, что произойдет. Люди зашли в гримерку, все свои вроде, едят, пьют, общаются. Я просыпаюсь утром - без сотового, косметики... Причем не первый раз там такое случается, в прошлый приезд например мне разбили зуб. Откачивали там же чувака, который был организатором и напился до состояния невменоза. У нас же была на следующий день премия «Степной волк», и мы не могли пропустить ее, нужно было ехать, а он такой "ээээ", еле дышит.

Женя, ты фаталист или считаешь, что сам строишь свою судьбу?

Ж: Фаталист, но не овощ-фаталист.

Но основные векторы предначертаны…

Да, Но когда происходят какие-то факты, на которые я вроде и стараюсь, но не могу повлиять, все равно происходят именно так, как надо. Возможно, в этом тоже овощизм свой есть. Раз так и есть, видимо, так и нужно.

  Беседовали: Илья Brainsdown, Павел Ермаков.