Сегодняночью: интервью

Группе почти десять лет или уже десять…

Алексей: Уже, нет еще. (улыбаясь)

Никита: Нам будет десять лет в следующем году. Я не помню, первая пластинка вышла в 2001 или в 2002…

Алексей: В 2002.

Никита: Значит все правильно.  В следующем году – десять лет.

Отмечать будете с даты выхода пластинки или с первой репетиции?

Никита: Дело в том, что мы не репетировали… Если быть совсем искренним, то первая репетиция с Сашей у нас была лет пятнадцать назад, но это было еще не «Сегодняночью».

Саша: Вообще мы отмечаем каждый год.

Никита: …десятилетие. (общий смех)

Саша: И каждый концерт отмечаем.

Никита: В этом году не стали, но в следующем будем отмечать.

Саша: А так, мы бурно отмечаем каждый концерт. Поэтому, думаю, десятилетие не будет ничем отличаться.

То есть, юбилейного тура не будет?

Алексей: Вообще, есть идея записать Greatest Hits в акустическом составе; старые песни и как мы их сегодня играем.

Никита: Сделать какой-нибудь видеоряд.

А что коренным образом изменилось в самой группе и в окружающей действительности за это десятилетие?

Никита: Все другие музыканты, вкусы изменились. Даже я  другой. Однажды в поезде меня спросили: «Это вы Никита Козлов»? Я в этот момент ел салат. Саша ответил: «Да, это он – Никита Козлов». «А вы именно, тот самый Никита Козлов?». На что Саша ответил: «Нет, это другой Никита Козлов».

Я очень изменился за десять лет внутренне, внешне не особо.

Алексей: Да, внешне тоже.

Никиты: Не дадут лишних пару годов накинуть. Все изменилось к лучшему. Единственное, что у нас на первой пластинке… Когда она вышла, – мы были заявлены, как циничные и гламурные подонки. Мы остались такими же циничными подонками, просто менее гламурными. Жизненная ситуация повернулась таким образом, что мы оказались в оппозиции ко всему этому. Я так до сих пор и не понимаю, кто нам устроил жесткую ротацию на «МУЗ-ТВ» и на MTV десять лет назад. Большое им спасибо, конечно, благодаря этому, о нас хотя бы знали. И, в общем, хорошо, что нас там больше не показывают, потому что, тогда ничего бы не изменилось за эти десять лет. А так нам пришлось три раза проделать этот путь с самого начала, и мы все еще в пути.

А изменилось ли восприятие слушателем подобной музыки?

Никита: На самом деле у меня было такое ощущение, когда мы начинали – с ротациями на телевидении и радио – на наши концерты никто не ходил. Это была пуля в никуда. Были пустые залы – 2-3 человека. И в тот момент, Алексей Козин, который работал на рекорд-лейбле CD Land – был главным человеком, который занимался всем нашим маркетингом. Он сказал: «Просто люди еще не дотянули, нужно немного подождать». И вот сейчас – это «немножко подождать прошло» – теперь мы собираем уже человек двадцать-тридцать. Качественно много что изменилось: мы стали играть лучше и тяжелее.

А с чем связанно изменение звучания на последнем альбоме? Оно стало гораздо жестче.

Никита: Время идет, возраст дает о себе знать.

Обычно с возрастом музыка становится потише.

Никита: Я не знаю, смотря кто.

Саша: Нет, на самом деле слух портится, и все становится громче.

Никита: Это твое мнение. На самом деле, мы стали играть меньше нот. Во всяком случае, мы не так изменились, как Radiohead, за эти десять лет. С большим уважением к Radiohead, я все-таки рад, что мы изменились не так. Когда началась эта истерия с новым альбомом…

Какие от него ощущения?

Никита: В общем, как и от предыдущих трех альбомов (общий смех).

Алексей: Мы очень долго вчера разговаривали о них. Пришли к мнению, что Том Йорк пишет песни под гитару, а потом эти гитары стираются.

Никита: И продюсер приходит и говорит: «Сейчас мы поработаем над музыкой, а вокал оставим, как есть». Забавный подход – по крайней мере – все его песни очень неожиданные. Я вчера слушал этот альбом, и одну песню прослушал раза три, на которую снят клип, где он в шапке танцует. И честно говоря, обычно мне три раза хватает, чтобы песню повторить на слух, а вот тут, я не смог. Потому что у него забавное музыкальное видение и остроумные мелодические ходы. Что и говорить, он же святой.

Это из-за полиритмии?

Никита: Из-за этого тоже, еще странные мелодика и гармонии, которые очень нетрадиционно меняются. Он сумасшедший, как мне кажется, в хорошем смысле этого слова. В этом он схож с Bjork.  

Насколько изменилась музыка, которую вы слушаете? Ее воздействие на вас.

Никита: Последний год я с трудом слушаю музыку: гораздо реже, чем в детстве или лет пять назад. Может это от того, что доступ к музыке стал более удобным? В любой момент можно все скачать и послушать.

Алексей: Раньше это было, как какое-то хобби. Надо было брать кассету, идти в студию звукозаписи, выбирать по каталогу, что ты хочешь записать. Потом ждать неделю, забирать, приходить с трясущимися руками домой, вставлять в магнитофон и слушать. А сейчас, когда ты за пятнадцать минут скачиваешь альбом…

Никита: Можно было, конечно, купить польскую кассету Radiohead на Горьковской. Я немного с ревностью относился к молодежи, которым намного проще сделать это сейчас, чем в детстве. Тогда в этом действительно присутствовал элемент некой игры, нужно было: найти, достать, переписать, послушать. А когда это все в таком легком доступе – это обидно, наверное (общий смех).

Основная масса хорошей российской музыки сочиняется на английском языке. Но на русском петь перестают…

Никита: Не знаю, мне кажется – это не очень правильно. Потому что русский язык все-таки родной.

Саша: Смотря, как поют.

Никита: В общем-то, да.

Ребята, а как относитесь к свободному скачиванию музыки?

Никита: Замечательно, мы постоянно сами выкладываем свои треки и скачиваем чужие.

А по поводу претензий лейблов?

Никита: Я на самом деле, сколько дел не имел в этой стране с лейблами – все время они меня обманывали и обижали. Поэтому на их претензии, мне, честно говоря, наплевать. Эти люди – нахлебники.

А с ваших пластинок вам поступают авторские отчисления?

Алексей: Раз в год что-то приходит.

Это серьезные деньги?

Никита: Нет, абсолютно.

Алексей: Поскольку ротаций нет – денег тоже нет.

С чем связанно, что в 2002 вы гремели, это был результат мощного старт-апа?

Никита: Московские ребята – наш лейбл CD-Land, которого больше не существует, после того, как они нас вложились – немножко разорились. Было допущено множество ошибок. Можно было бы отбить кучу денег и заработать. Мне тогда было 24 года, и я особо не думал о таких вещах. И так доверился людям, которые этим занимались,  а люди потом не очень хорошо с нами обошлись. Я на них не в обиде.

Алексей: Не для кого ни секрет, что музыканты сейчас живут концертами. А выкладываешь ты свою музыку в интернет или нет…

Никита: Только у нас поступил последний альбом (прим. – «Проституция») в продажу, как на следующий день он висел в отличном качестве – можно было скачать. Я был против пять минут, а потом смирился, потому что выхода-то другого нет.

Алексей: Пластинки сейчас стоит выпускать, как фетиш для самого себя.

Каким тиражом выпустили?

Никита: 2000 экземпляров. Еще был дополнительный для регионов, о котором, мы ничего не знаем, потому что нас от этого отгородили.

Как вы думаете, если сейчас вас покрутить по радио и телевизору, пойдет волна?

Саша: Я сомневаюсь, что сейчас много кто смотрит телевизор.

Никита: Мне сложно об этом судить, потому что у меня дома нет телевизора, уже лет пять. И он меня реально нервирует, когда я попадаю туда, где он есть. Честно говоря, хотелось бы мелькать как Тимоти и Дима Билан. С другой стороны, смотришь на это широко открытыми глазами, и понимаешь, что не хочется участвовать в этом большом обмане.

Photo by: Roman Momo

Беседовал: Павел Ермаков, Илья Brainsdown