Если на нашей стогоне Бог

С композицией "With God On Our Side" Аарона Невилла мое воображение часто связывает определяющий критерий того идеального культурного окружения, в котором бы мне хотелось находиться. Происходящее рисуется мне примерно следующим образом: шумная многолюдная вечеринка, та ее стадия, когда все уже разбились на группы, а я, как обычно, прибился бы курить с курящими, а после этого, когда возникло бы подходящее настроение — я бы поставил старика Невилла, так, чтобы презентовать его аудитории потенциально заинтересованных. "Ladies and gentlemen, we've got a blessing and the voice of brother Aaron Neville!" И чтобы там непременно нашелся человек, слушающий ее, слышащий, понимающий ее. Хотя бы один. Я бы заметил этого парня, я бы посмотрел ему прямо в глаза, и увидел бы в них все, что нужно — приговор белому человеку с Запада, безымянному, обезличенному и от этого еще более страшному, несущему с собой закон и убеждение, что Бог на его стороне и всегда поддержит его, сколь бы злонамеренными не были его поступки. Все эти фениморкуперовские образы, все это ощущение колонизации как надругательства над чужой страной и цивилизацией, реформаторы, стоящие на фоне новой конституции и американского флага с оружием в руках, войны, безличная машина уничтожения, кадры военных хроник, печальное чувство смирения, с которым Невилл обо всем этом поет. Чтобы я увидел все это промелькнувшим в глазах своего воображаемого контрагента в одну секунду и понял, что он врубается от начала и до конца, а он бы понял, что я оценил, что я тоже в теме и между нами на момент возникло бы такое интимное ощущение сопричастности. Ощущение, возникающее при разделении одной очень краткой, узкой, может быть даже незначительной в определенном смысле, но от этого не менее яркой истины. Вот такой тусовки, тусовки, где была бы возможность столкнуться с подобным человеком, мне бы и хотелось.

Очень интересно, что в варианте Невилла пропущен куплет о Германии и Второй Мировой. Помню, я всегда удивлялся, когда лирический герой, продвигаясь до этого вполне последовательно, вдруг перескакивал с Первой Мировой на войну во Вьетнаме — потом я узнал, что в оригинале Дилана все вполне логично и даже есть куплет об оружии массового уничтожения, который, как мне кажется, может быть отброшен без всякого вреда (что Невилл и сделал). Вариант Дилана лично мне кажется излишне ершистым и слишком уж "протестным" и "гражданскоправным". Невилл же превратил его в философско-религиозный гимн — исключительно благодаря своей манере исполения. Правда в конце я всегда несколько расстраиваюсь — после такого мощного размышления должна была бы остаться какая-нибудь трагическая но гордая обреченность, я всегда ее жду, но тут религиозность Невилла, как мне кажется, несколько смазывает картину, добавляя очень легкое, истинно христианское ощущение смиренной надежды. Концовка превращает саму композицию в живую иллюстрацию к принципу "you can't have everything": ведь не будь Невилл религиозен, он не далеко бы ушел от Дилана в манере исполнения и произведение не цепляло бы настолько сильно. Таким образом концовку нужно только принять — и это тоже, видимо, своеобразный урок.