На прошлой неделе от нас ушёл наш друг, музыкант группы «Космокот», арт-директор команды «Каста», талантливый режиссёр и аранжировщик Артём Пугач. За несколько недель до его гибели мы сидели и болтали в клубе China-Town-Café, на веранде, после нашей съёмки одного из музыкантов ThankYou.ru, перед концертом. Сделать интервью мы планировали давно, думали договориться заранее, а в этот вечер получилось экспромтом. Артём был в чудесном настроении, мы смеялись, шутили, обсуждали какие-то вещи, важные и не очень, а потом он сказал: «Давай сделаем интервью сейчас?» И я включила диктофон.
— Артём: …Так вот продолжу. После фестиваля в Глазго у группы началась другая жизнь. У нас появились толпы поклонников, и самые яростные фанатки сообща сделали себе каждая татуировку на всю спину с изображением портрета нашего клавишника Димы. Представляете себе зрелище? Мы выходим на сцену, это было на другом каком-то фестивале — я не помню, на каком, — и 15 девушек снимают с себя всю одежду! Мы думаем: ну ладно, ну это ещё куда ни шло, но потом они поворачиваются спиной, мы видим 15 Дим, и ещё один на сцене, конечно, мозг подорвало…
— Что же было потом?
— Потом? Сразу на разогрев к Полу Маккартни — мировое турне. Поклонникам не понравилось выступление Пола Маккартни, потому что у нас немножко разные стили… В общем, впереди только стадионы!
— Чего и я вам желаю! Артём, всё-таки раз уж мы решили поговорить сегодня, перейду от шуток сразу к делу: расскажи, как долго вы работали над своим первым альбомом?
— Наверное, как собрались, так и начали работать над альбомом, года три назад. Но тогда я ещё не понимал, как это будет выглядеть, и в каком это будет стиле. Наверное, даже за две недели до выхода было ещё непонятно. Поскольку у нас ансамбль-то живой, какие-то идеи постоянно рождались во время репетиции, в процессе игры, мы всегда стараемся сразу записывать что-то на диктофон или на телефон, потом слушать, что нравится — что не нравится, и из того, что нравится, пытаемся делать уже что-то более осознанное. Ну а в конце концов мы всё-таки поняли: сколько можно просто играть, нужно всё собрать и сделать, поставили перед собой чёткую дату выпуска дебютного альбома, только тогда стало понятно, что есть какая-то цель.
— С чего вообще всё начиналось? С чего начался «Космокот»? Кто был идейным вдохновителем?
— Мы были давно знакомы друг с другом, с нашей солисткой Руфиной мы поступали вместе в Магнитогорске в консерваторию. Я не поступил. Когда Руфина отучилась на вокальном отделении, я уже был в Москве. Я спросил у неё: «Какие планы на жизнь?» Предложил ей: «Давай соберёмся, попоём!» Она приехала в Москву. У нас были знакомые из другой группы… Дима появился при всём при этом… А нашего гитариста мы встретили просто на улице, он оказался Диминым знакомым: мы репетируем в районе Бауманской, а он там, оказывается, сто лет жил уже! Мы когда встретились с ним, спросили его: «На гитаре играешь?» — «Играю!» — «Пойдём. Мы как раз ищем гитариста, будешь играть у нас». Ну и всё. Вот такая короткая история неинтересная.
— При создании своей музыки у вас есть какие-то ориентиры, любимые исполнители, которых вы вспоминаете, занимаясь творчеством?
— У всех нас разные они. Мне кажется, что я свои вкусы навязал, конечно, сильно остальным ребятам. Надо сказать, изначально песни звучали чуть-чуть иначе, чем сейчас. Есть какие-то группы, которые всем нравятся, но у нас либо не получается играть в таком же стиле, как они, либо мы считаем, что это неинтересно нам самим делать. Мне кажется, у нас по звуку получился хороший альбом. Саунд у нас получился свой: и не стандартный попсовый махровый, и не андеграундный, просто своё звучание на всем альбоме. Выбиваются пару песен, а в целом можно по звуку, мне кажется, узнать, что это та самая группа.
— Как ты считаешь, искренне, такую музыку всё равно нужно продвигать, используя определенные существующие механизмы, или публика найдёт тебя, если действительно есть огонь и талант?
— Мне кажется, если у группы есть хит, явный, стопудовый, он разойдётся сам. Если брать, допустим, Noize MC, у него вообще неважно, как песня записана, там содержание — главное. А у нас-то главное — это всё-таки музыка. И я до сих пор до конца не могу объективно оценить аудиторию. Она разная. У всех свои вкусы. Например, когда мы делали трек с Хамилем из «Касты», поклонникам группы «Касты» это не понравилось, потому что они видят эту команду более жёсткой, социально направленной, а людям, которые не слушают «Касту», а слушают, скажем, поп-рэп, R&B — понравилось, но их было меньше, потому что мы пока не знаем прямых выходов на этих людей. Но это касаемо только одной песни, а в целом — это даже и не модная музыка-то… То есть сейчас в моде что-то другое, но нам это неинтересно слушать, поэтому до сих пор неизвестно, как верно и точно определить наше направление. Скорее всего — поп-музыка.. Мы думали над определениями «электро-поп», «нью-диско», но поклонники этих направлений сказали, что это совсем не то.
— В нашей стране то, что делает «Космокот», сложно называть поп-музыкой, потому что…
— Потому что в нашей стране поп-музыка — это махровая попса. Её отвратительно слушать.
— То есть если говорить о поп-музыке в классическом понимании, поп в России и на Западе — это две разные вещи.
— Да. Ну вот, грубо говоря, я считаю, если на нашу музыку положить вокал Руфины с хорошим английским произношением и запустить это оттуда, с Запада, это воспринималось бы совсем по-другому, даже с тем же самым содержанием. Потому что все западные песни написаны о том же, о чём пишем мы. Темы те же. Взять хотя бы песни The Beatles. Например, «Я хочу быть твоим мужчиной, детка». Просто там это звучит, а здесь такая открытость людей отпугивает, не привыкли люди…
— Но ты не думал о том, что русский думающий человек так или иначе уделяет большее внимание тексту?
— Да. Но просто я рассказываю тебе именно нашу историю. Наша основа — это музыкальная составляющая. Музыка, в самом глобальном смысле музыка, сделана для того, чтобы создавать какое-то настроение, не слишком четкие, но всё же ассоциации. У нас так просто получается: это не является задачей.
— Кто создает тексты для «Космокота»?
— Тексты пишет Руфина. Также в последнее время с нами работает человек по имени Антон. У него есть свой ансамбль, а мы его пригласили специально для того, чтобы писать тексты — у него неплохо получается сочинительство. Поскольку мы сочиняем композиции прямо на репетициях, Руфина сразу придумывает мелодию, просто напевая на неё набор звуков, а потом на эту же ритмику, на готовую мелодию она уже накладывает текст.
— У группы «Космокот» есть какая-то сверхзадача?
— До сих пор пока её нет. Мы просто играем.
— Но она нужна? Как ты считаешь?
— Думаю, что нужна, потому что если не ставить цели, то непонятно, какой шаг должен быть следующим. Сейчас мы просто сделали альбом и смотрим на реакцию людей, а дальше будет видно. Ориентироваться на чьё-то мнение мы не станем. Мне лично хотелось бы сделать следующий альбом кардинально другим по звучанию, по содержанию.
— Насколько вам интересны другие молодые коллективы, появляющиеся сейчас на музыкальной сцене?
— За всех я говорить не могу, за себя и за Олега могу сказать, что, конечно же, это — Guru Groove Foundation, для меня — Pompeya… Многие не нравятся. Но это лично моё мнение, которое может не совпасть с мнением остальных участников.
— Есть ли у тебя надежда, что в нашей стране можно как-то поднимать качественную музыку и перевоспитывать людей?
— Основную массу — нет. Например, как-то раз я ставил тестю нашу музыку и музыку «Касты». Ему ни то, ни другое не нравится, потому что «Космокот» для него слишком современен, а «Каста» — слишком немузыкальна. А вообще, с другой стороны, какое-то развитие есть… Рэп сейчас, на мой взгляд, — самое популярное направление, потому что за три минуты ты можешь изложить максимальное количество мыслей, и те артисты, у кого это хорошо получается, пользуются успехом. Но из рэп-исполнителей можно по пальцам пересчитать тех, кто действительно чего-то стоит. «Каста», «Баста», Noize MC — всё. Раньше были «Кирпичи», но они сдулись. В танцевальной музыке в основном происходит воровство: то, что появилось на Западе, появляется здесь — скучно. Хотя мы сами иногда берём за основу какую-то песню по звучанию и даже какие-то элементы аранжировок — ничего постыдного в этом нет.
— До презентации альбома у вас были какие-то выступления?
— Однажды мы сыграли на вечеринке у Александра Горбачёва, потому что захотелось, и пару раз на каких-то телеканалах — чтобы не только репетировать, но и показать себя аудитории. У нас же не было концертной программы. Были песни совсем разные. Половина из них вообще ушла в никуда. Сейчас готова конкретная программа, целостная, на час. Сейчас мы активно начнем играть концерты.
— Были ли какие-либо интересные проекты?
— Да, мы приняли участие в проекте Горбачёва «Делай меня точно», в рамках которого музыканты делали каверы на уже известные вещи. Там было одно условие: помимо того, что ты делаешь кавер, ты обязан снять видео. Мы пошли в фотостудию, отснялись на белом фоне, потом я это месяц монтировал. Но, кстати, видео смотрят. Хоть мы и не попали в сборник, у нас просмотров больше, чем у остальных исполнителей в этой акции.
— Есть ли сейчас какие-то мысли по поводу съёмки новых клипов?
— Да, будем снимать. На какую песню, мы ещё не решили, но точно знаем, с кем. Это будет Егор Абраменко, с которым мы делали клип Влади «Сочиняй мечты». Я просто посмотрел, как люди работают, и решил. Самому снимать не получится: мы уже пробовали раза четыре, всё это в мусорную корзину, самого себя снимать тяжело, а у парня очень свежий и интересный взгляд, он может снять всё просто, но красиво. На какую песню мы будем снимать, поймём из того, какая из композиций альбома будет самой успешной. Кстати! Интересная история. У нас есть три версии песни «Обними» — старая, новая и ремикс. Когда вышла первая версия, она не взошла, потом вышел ремикс, его стала крутить одна радиостанция, сейчас мы выпустили альбом, и люди начали добавлять нашу первую версию «Вконтакте». Каким образом она дошла до слушателя? Непонятно. Причём она записывалась у меня дома, на мониторах за две тысячи рублей, и в итоге получилась по звуку лучше, чем все вместе взятые.
— Если говорить в целом о современной музыкальной индустрии, что сейчас в этом направлении, на твой взгляд, работает на музыкантов активнее?
— Интернет. Я думаю, рекорд-лейблы сейчас уж точно не нужны. Проще сделать свой лейбл, как Вася Васин из группы «Кирпичи». Ещё один яркий пример тому — Respect Production группы «Каста». Ситуация такова: вся эта медийная, радийная и телевизионная база доступна. Что делает рекорд-лейбл? Набирает кучу людей, персонала за 10000 рублей в месяц и миллион артистов, ничего для них не делая, не вкладывая деньги. Рекорд-лейблы ждут, пока у одной из этих групп сам по себе появится хит, и вот только тогда они начинают этой группой заниматься. А до этого — просто подписывают договор и всё. У меня был такой опыт с другой группой, мы писались с CD Land, потом ушли на «Навигатор», записали на свои деньги альбом на «Добролёте», вложили по тем временам большие деньги. Нам сказали: «У вас есть хит, но его надо доработать». Мы его дорабатывали два года, за всё это время отношения испортились, запал пропал… Короче, мне кажется, рекорд-лейблы сейчас не нужны. Лейбл может понадобиться только тогда, когда ты уже чего-то достиг, и тебе некогда самому заниматься продвижением. Что касается саунд-продюсирования, было бы интересно поработать с Антоном Севидовым из Tesla Boy, и Олегом Нестеровым. Я не знаю, какую роль Олег сыграл в альбоме Найка Борзова «Заноза», но то, что было до этого альбома, звучало хуже, а когда эта пластинка вышла, планка очень сильно поднялась. А что касается аудитории — мы своего слушателя найдём, главное понять, где его искать. То есть мы свое дело сделали, теперь нужно донести готовый материал.
— Вы определяете своё творчество следующим образом: «электронная музыка, сыгранная живьём». Что вы вкладываете в это понятие?
— Это была моя фраза, сейчас поясню, что я имел в виду. В моём понимании электронная музыка выглядит следующим образом: стоит DJ, и что он там делает — непонятно. У нас же всё иначе. Мы — ансамбль, который по звучанию ближе к электронному коллективу, но по всем остальным признакам — всё-таки живая группа.
— Среди современных музыкальных исполнителей, работающих с электроникой, есть два типа групп: те, которые стремятся к старому объёмному звучанию, к звучанию старых аналоговых синтов, и те, которые наоборот пытаются отойти от этого и создать что-то совершенно новое. К какому лагерю вы себя относите?
— Хотелось бы к первому, наверное. Кстати, сейчас стремление к моде и к такому звучанию – одно и то же, потому что современное модное звучание делается на старых аналоговых синтезаторах, которые мне и самому гораздо приятнее слушать. У нас просто нет возможностей работать с ними. У нас нет студий, где было бы 50 синтезаторов, ты пришёл и делал бы то, что тебе нужно. Нет, конечно, такие студии есть, но у нас денег таких нет. Вот, кстати, тоже проблема: если ты делаешь электронную музыку, ты её делаешь либо в компьютере, и у тебя получается такая среднестатистическая «какашка», либо ты реально все эти же партии просто выбираешь на дорогом аналоговом оборудовании, пропускаешь через плёнку, но это дорого, очень дорого. У нас был период, когда мы за три дня с Димой записывали песню — и готово, следующую песню мы записывали 5 дней, а следующую — месяц, мы реально сидели и месяц делали её по звуку. Ну а за последние два месяца мы сделали 10 песен. Но если серьёзно подходить к делу, нужно приходить на большую студию, жить там, ночевать… Проснулся — включил один синтезатор, послушал — не понравилось, давай другой. В идеале так, при наличии средств, конечно….
— У части неосознанной аудитории есть такой псевдо-эстетский стереотип: «Если музыка играется только на живых инструментах, то это да, это профессионализм, а электронная — не дело». Как ты это можешь прокомментировать?
— Ну у нас как раз всё играется на живых инструментах. Скажем так: если бы не было синтезаторов, в нашей музыке звучали бы гитара, барабаны, голос и пианино. Просто вместо пианино мы используем синтезатор. Что касается барабанных партий, часто в электронной музыке квадратики на оборудовании просто выставляют в правильной последовательности, в некоторых наших песнях это сыграно на электронных установках живьём, но потом просто отредактировано. Звук меняется с акустического на электронный, вот и всё.
Беседовала Наталья Малахова
Друзья, все кто знал Артёма или просто соболезнует — просим поддержать его родителей.
Телефон мамы Артёма, Галины Ивановны — +7 902 863-00-11. Звоните! Что сказать — сердце подскажет.
Номер банковской карты отца Артёма — Пугача Александра Васильевича:
VISA 4276 8720 1898 9393
Перечисляйте деньги: на родителей легли хлопоты по организации похорон и поминок, а поэтому и 1000 рублей для них сейчас лишними не будут.
Комментарии
Подписаться