Интервью с музыкантами группы «Барто» в преддверии фестиваля токсичной электроники 100% TOXIC RAVE: SPb Sessions
Участников команды «Барто» можно с уверенностью назвать одними из самых ударных представителей лагеря музыкантов, имеющих активную гражданскую позицию, жёстко, без кокетства и экивоков выраженную в творчестве. Песни «Барто» — как зеркало реальности, потёртое, с царапинами и пятнами, но уж какая она, эта реальность, есть. Резкий, почти прорубающий воздух вокал солистки Марии Любичевой эмоционально усиливает смысл песен, в текстах которых идёт речь о том, что происходит в нашем социуме, в политике, да просто в головах равнодушных обывателей или наоборот — задумывающихся людей. Электронная музыкальная форма, в которую этот вокал облечён, придаёт творчеству «Барто» особую окраску. Этот коллектив создает яркий и прямолинейный агитационный электропанк, профессиональную и актуальную музыку, которая становится не просто созерцательным явлением, а идеологическим оружием.
В субботу 12 мая в питерском клубе Fish Fabrique Nouvelle на Лиговском, 53 пройдёт второй фестиваль токсичной электроники 100% TOXIC RAVE: SPb Sessions, который соберёт музыкантов из Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Москвы. Группа «Барто» является и участником, и организатором этого фестиваля. А незадолго до него создатели и лидеры «Барто» Мария Любичева и Евгений Куприянов ответили на все интересующие ThankYou.ru вопросы. Мы поговорили с музыкантами об их последнем альбоме, об экспериментах и их восприятии, а также о гражданском творчестве в современности и в истории.
— Ваш новый альбом — это сборник кавер-версий на определённые вещи. Как возникла идея записать альбом каверов, и по какому принципу эти песни подбирались?
— Мария Любичева: Идея объединить все каверы, которые мы когда-либо делали в процессе творчества, и сделать из них альбом, родилась у нас давно. В течение всего времени нашего существования получалось так, что мы постоянно играли чужие любимые вещи в своей переработке и участвовали в трибьютах по просьбе дружественных исполнителей. У нас накопилось достаточно много кавер-версий на различные песни. Сначала мы хотели просто издать сборник бисайдов, но потом мы начали делать свои аранжировки и решили не повторять то, что есть. Оказалось, что существует масса песен, которые написали не мы, но которые мы любим, и нам уж очень захотелось их сделать. Так было решено записать полноценный альбом, который мы и представили публике. А как мы их отбирали, нам может рассказать Евгений Куприянов, он является одним из авторов концепции.
— Евгений Куприянов: Мы называем этот альбом трибьютом русскому индепенденту, он охватывает период с 70-х годов, когда такие группы, как «Аквариум», поднимали наш андеграунд, и заканчивается сегодняшним днём, а именно нами, потому что на альбоме есть и наш кавер на наш же другой лирический проект. Более того, в этом году исполняется 40 лет русскому року, — такой известный музыковед и энциклопедист, как Артемий Троицкий, ведёт его отчёт с 72 года, когда Макаревич написал «Битву с дураками» — первую вменяемую песню на русском языке. То есть этот альбом — плюс ко всему — дань истории нашей музыки, проблемной, сложной, но уж какой есть.
— Вы сказали о проблемной музыке. Собственно, группа «Барто» славится тем, что исполняет песни с определённым подтекстом. Вы считаете себя в этом ключе продолжателями той традиции, которая возникла в рок-музыке прошлого века, когда протестное творчество было актуально?
— Е.К.: Да оно два года всего актуально, перед этим были десять лет застоя, когда никому ничего не надо было. В 90-е, в конце 80-х годов все умерло, и потом в течение 20 лет ничего этого не было в открытом доступе, все происходило только в андеграунде.
— М.Л.: Да, в определённой степени мы считаем себя продолжателями русского рока — от этого никуда не деться — продолжателями не музыкальной традиции, а именно традиции развития актуальных социальных тем, определенных проблемных вопросов. В плане социальной тематики мы, безусловно, наследники русского рока, тех 10 лет, когда всё это в конце концов выходило из подвалов на стадионы, но в музыкальном смысле нас интересуют другие формы выражения.
— Как вы считаете, эта тематика в нашей стране актуальна всегда, или всё-таки можно говорить о периодах обострения или наоборот — спада её актуальности?
— Е.К.: Мне кажется, в любом государстве она актуальна всегда, просто в какой-то момент люди решают, что хватит терпеть то, что происходит.
— М.Л.: Но при этом созерцательные моменты тоже можно находить всегда — в том числе в период каких-то бурь, крушений, сотрясений, даже в период активизации каких-то негативных природных явлений и политических волнений. Для России социальная тематика всегда будет актуальной. Даже если поглядеть в прошлое, у нас никогда не было особо благополучных времён, когда можно было бы сказать, что у нас стабильное государство с защищёнными гражданскими правами и действующими социальными гарантиями. Сейчас, я думаю, наше творчество будет приобретать ещё большую актуальность в связи с тем, что даже в мировой экономике сейчас всё не очень хорошо, и процессы только будут усугубляться. Если говорить конкретно о России, здесь с момента избрания нынешнего президента будут закручиваться какие-то гайки, и то, что происходит сейчас в среде представителей несистемной оппозиции или просто активных граждан, не может оставлять равнодушным и не вызывать возмущения. А с точки зрения социалки, у нас как жили люди плохо за пределами МКАДа с мизерными зарплатами, бесправными в трудовой области, так они и продолжают жить. У них ничего не изменилось, за исключением того, что у них телевизор стал больше — был маленький. У них всё счастье — вот этот ящик.
— Ну а свою публику вы видите другой? Более думающей?
— Е.К.: Ну да.
— М.Л.: Приятно, что с нашей публикой можно не только побухать, но и пообщаться на какие-то интересные темы.
— Вообще такими песнями, на ваш взгляд, можно менять в сознании людей какие-то точки опоры, побуждать их к неким действиям?
— Е.К.: Да, причём сами песни говорят о том, что нужно в первую очередь думать своей головой.
— М.Л.: Мы в принципе, когда начинали заниматься «Барто», рассчитывали на то, что найдётся сначала пара человек, потом десять, потом сто человек, которые переживают то же, что и мы, задумываются о том же, о чём и мы, и потихонечку начинают понимать, что они не одни, и надо объединяться — посредством концертов, посредством социальных сетей. Мы на это и надеялись, что появятся какие-то думающие люди.
— Если говорить не о творчестве, а просто о вашей жизни: насколько активную гражданскую позицию вы занимаете? Ходите ли вы на митинги?
— М.Л.: Да, я участвовала в нескольких митингах. Митинг, который начинался у БКЗ в Петербурге, например.
— Е.К.: Маше это интересно ещё и как историку.
— М.Л.: Не знаю, как правильно себя вести сейчас и что делать с этим движением, потому что есть такие опасения, что оно само не знает, что с собой делать. Сейчас и лидеры, которые появились в какой-то момент после выборов в Госдуму, сами между собой не могут даже не то что договориться, а понять, какие стратегии развития дальше выстраивать. Что делать с этим протестным движением, с этими людьми, с этими митингами — им непонятно, мне кажется. Одни готовы более активные протестные действия совершать, другие могут просто уходить мирно, согласовывая какие-то вещи с властями. Я пока не вижу какого-то единого управления.
— Это связано, на ваш взгляд, с тем, что нет одного сильного оппозиционного лидера?
— Е.К.: В том числе.
— М.Л.: Не только в России, в любой стране нужен безусловный лидер, который будет управлять, как бы это грустно ни звучало, всё-таки толпой, представляющей собой определенный организм, живущий по своим законам. Чтобы управлять таким количеством людей, вот этой массой, нужен человек с харизмой, у которого будут чёткие цели и понимание того, как к этим целям идти. К сожалению, у нас на самом-то деле ни в руководстве, ни в оппозиции нет такого лидера, потому что Путин всё-таки не тянет на национального лидера. Даже его недавние слезы, по-моему, ни у кого особого умиления не вызвали.
— Е.К.: «Мои слёзы — моя печаль. Мои грёзы — это тихий рай, ай-яй-яй».
— Группа «Барто» изначально возникла как идейно-концептуальное явление? Первичной была потребность высказаться?
— Е.К.: «Барто» — это в первую очередь идеология.
— М.Л.: Изначально мы даже пытались максимально простыми и доступными сделать тексты.
— Е.К.: Даже аранжировки.
— М.Л.: Это должен был быть удар под дых. Это, собственно, то, чем сейчас занимается группа Pussy Riot: фактически они тоже бьют с ноги. Хотя они всё-таки в меньшей степени занимаются музыкой: это не музыкальная группа, они занимаются акциями, перфомансами. Мы же сразу хотели сделать панк-коллектив, который электронными способами будет облекать свои мысли в песни, работать с публикой, выступать в клубах и выражать себя именно в рамках группы.
— Что-то изменилось с момента вашего появления? Путь «Барто» — это чёткое поступательное движение по одной линии, или всё же в вашем творчестве есть какие-то ответвления?
— Е.К.: Мы живём по принципу «делаем, что хотим».
— М.Л.: Как творческий организм, мы готовы реализовывать всё, что приходит в голову.
— Е.К.: Вот, например, выпустили альбом каверов без мата.
— М.Л.: У нас масса идей. Параллельно мы сейчас работаем над двумя проектами и сейчас начинаем над третьим.
— Е.К.: Один из этих проектов — интернациональный.
— А что за музыканты в нем участвуют, если не секрет?
— М.Л.: А музыканты у нас одни — это мы.
— Е.К.: На новом альбоме, например, мы работали с электронщиком «Психеи», он делал нам звук.
— М.Л.: Над одним синглом мы работали с музыкантами из групп проекта «Горностай».
— Е.К.: Ещё — с «4 позициями Бруно».
— М.Л.: Думаю, в работе над новым альбомом мы тоже обязательно будет взаимодействовать с кем-нибудь. Может быть, это будут дуэты, может быть — просто совместное творчество в других формах.
— Е.К.: Недавно у нас появился новый гитарист. Если прошлый был более чётким инструментально музыкантом, то этот — шумовик.
— М.Л.: Мы любим сотрудничать с разными музыкантами.
— Е.К.: В разных направлениях.
— М.Л.: И смотреть на результат.
— А как ваша публика воспринимает различные эксперименты?
— Е.К.: Публика нас любит.
— М.Л.: Да, неплохо встречает! Даже когда у нас была презентация в Питере и мы переживали, как публика воспримет новый альбом, получившийся спокойным и лиричным, люди устроили там какие-то бешеные пляски.
— Е.К.: Как будто мы записали самый танцевальный альбом.
— М.Л.: Хотя на самом деле это не так, но тем не менее.
— Видите ли вы в своем окружении каких-то музыкантов, которые также занимали бы в творчестве активную гражданскую позицию?
— Е.К.: Группа «Телевизор», например, уже 30 лет не изменяет себе. А из молодых — «Ансамбль Христа Спасителя и Мать Сыра Земля» занимает очень активную позицию.
— М.Л.: При этом ещё чувство юмора у людей хорошее.
— Е.К.: Да, без чувства юмора мы не принимаем.
— М.Л.: А так много сейчас активных в этом смысле коллективов. Взять, хотя бы, таких мастодонтов как «Ляпис Трубецкой», они уже довольно давно поднимают гражданскую тематику в своих песнях и в своё время кардинально поменяли в эту сторону концепцию группы. Сейчас становится всё больше и больше команд, заявляющих о себе, как о протестных группах. Это приятно, как и то, что при этом происходит их объединение.
Беседовала Наталья Малахова
— «Барто» на ThankYou.ru
— Андрей Макаревич на ThankYou.ru
— «Психея» на ThankYou.ru
— «Горностай» на ThankYou.ru
— «Ляпис Трубецкой» на ThankYou.ru
— «Телевизор» на ThankYou.ru
Комментарии
Подписаться