Экс-участник знаменитой группы "Big Black Boots", большой авторитет в в хип-хоп среде - Джи Вилкс - дал большое интервью Хип-Хоп Интеллигенции, в котором рассказал о своем становлении как артиста, поделился советами с начинающими исполнителями и рассказал о своем видении хип-хопа в России.
— Итак, у нас на повестке дня новый альбом заслуженного артиста отечественной хип-хоп сцены…
Да чем заслуженный-то?
— Ну, давай посчитаем: четыре сольных альбома за последние четыре года, альбомы Big Black Boots и уважение от коллег по цеху. Достаточно для "заслуженного"? Да что считать, кому-то из читателей твои треки еще мамы ставили.
Мамы? Может быть. Интересно, а сейчас есть поколение родителей, которые воспитывают своих детей на хип-хопе?
— Наверное, у Змея, Басты, да много у кого… А ты детям хип-хоп не ставишь, не воспитываешь?
Ставлю, конечно. Хип-хоп позволяет мне постоянно «сужать возрастные рамки» со своим старшим сыном. Он растет, а я остаюсь таким же. И когда мы с ним вдвоем слушаем рэпчину, или он приходит ко мне на концерт, стоит перед сценой – для меня это естественно. Иногда я даже думаю, что он мне как брат скорее, а не сын.
Сколько бы мне ни было лет, у меня ощущение, что внутри хип-хопа я всегда буду оставаться молодым. И я люблю хип-хоп за это.
— В каком возрасте ты начал читать рэп? Это же запредельная цифра для многих наших читателей.
Это был 1996 год и лет мне было, кстати, уже много – 22. Весь пубертатный период и двадцатку я встретил в роке, причем в death-metal. Я барабанил в группе в актовом зале своей школы.
— И как ты перешел на хип-хоп?
Еще в школе я поехал учиться в Штаты. Ничего не помню об этом, но именно оттуда я «заразился». Там, еще этого не осознав, я купил последнюю в своей жизни майку Металлики, а уже вернувшись в Москву, и то не сразу, а месяца через 3-4, начал себя ловить на Public Enemy. А потом парень в институте начал давать мне кассеты. Аудиокассеты! (показывает чехол для iPhone, стилизованный под аудиокассету).
Ice Cube, Ice-T, Public Enemy – всех знал наизусть и в какой-то момент захотел сделать так же. Договорился со студией, записал вначале один трек, потом второй, и в итоге – альбом на английском языке.
— О чём был твой дебютный сольник?
Да о том же, о чем и на русском – ни о чём. (смеется) Я не мог себе признаться, что рэп на русском языке вообще имеет право на жизнь. У меня с тогдашними деятелями культуры были большие баттлы на этот счет - с Шеффом, в частности. Он мне говорил: «Джи, кому нужен твой английский? Переходи на русский!» Тогда я с ним взялся дискутировать, но он все же был прав. Лига вообще про мой альбом сказал так: «Эта работа скорее тянет на дипломную работу ин-язовца. Семестр отработал, английский язык сдал – зачет.» Такая вот мимикрия под оригинальный хип-хоп. Тогда ничего своего, в принципе, не было.
— Как получилось, что ты начал писать рэп на русском?
Захотелось широты аудитории. Были моменты на концертах, когда пацаны орали: «Давай по-русски!» – тогда я понял, что это явно не то, и начал экспериментировать. В начале я не верил, что смогу написать что-то вразумительное на родном языке. Я никогда в жизни не писал стихи. Знаете, в детстве же многие писали стихи? У меня ничего такого не было. Но тут я начал что-то складывать, и получилась песня «Русская буква». Единственная русскоязычная песня на дебютном альбоме. А потом пошло-поехало, и к английскому я больше не возвращался. Когда слушаю эти свои старые эксперименты – как-то даже неловко становится.
— Ты не думаешь, что благодаря этому англоязычному альбому твои последующие работы стали более узнаваемыми?
Скорее нет. Важнее, как я сам к этому отношусь. Многие стереотипы, связанные с моим хип-хопом, навязаны другими людьми.
Например, определение моей музыки как «G-Funk». Раньше я все время поправлял людей, говорил: «У меня – не джифанк!». Мы знаем, что такое настоящий джифанк: это мелодичный гангста-рэп на старых фанковых сэмплах, который играют практически только в Los Angeles и то далеко не во всех районах. У этой музыки есть свои социо-культурные корни.
А то, что делаю я – это просто более мелодичная, чем весь остальной русский рэп, музыка. Но люди упорно называли это джифанком. Да так, что стереотип о моей музыке как джифанке настолько привязался ко мне, что я даже сам вдруг назвал свой трек «Мой Джифанк».
О джифанке я могу говорить много, и мои экспериметы в этой области еще даже не начинались. Трек «Мой Джифанк» – это скорее типичные Big Black Boots, это то, что могло быть записано и вчера, и в 96 году.
— Давай все-таки поговорим про твой новый альбом, «Джир», уже четвертый по счету. Как он создавался?
Создался он абсолютно случайно. Я думал, что после «3G» ничего вразумительного сразу на следующий год я не сделаю. На 3G была найдена такая нота, в которой мне было комфортно, я ее называю «электронный футуристический хип-хоп» (биты от Sher Adishi и Hotbeats). Повторять то же самое на новом альбоме мне было уже не очень интересно, и я боялся, что все закончится как «БиолоДжи» – лоскутным одеялом.
Ведь «БиолоДжи» – это не альбом даже, а некий календарный период, не более, там абсолютно разные треки. Вот я и боялся, что «Джир» будет таким же. Но абсолютно случайно все произошло иначе – он оказался цельным и этим он мне очень нравится. Почему?
Во-первых, благодаря битам Screen’a. Это человек, который сделал основное музло. И из-за Тенгиза, который сводил альбом. Мне кажется, по звуку он именно благодаря Тенгизу очень сильно выигрывает. Тенгиз – это наши мозги, питерские, но живущие на "Майами Бич". Что там? Дух какой-то, который помогает творить? Железки может другие? Воздух другой? Что? Но идет же особый звук оттуда, как ни крути.
— Место намоленное, наверное…
Наверное. Во-вторых, из-за людей, которые на нем «фитовали»: из-за L-Tune, который помогает мне уже на 3-м альбоме, из-за моего нового брата Ильи Киреева, из-за Check'a. Все они – украшение этого альбома.
В-третьих, я не пытался выдумывать какие-то темы. Читал про то, что было в голове на тот момент. Обычно все самое лучшее получается именно так. И главное – не пытаться лезть в телек и сразу понравиться всем. Этот альбом – для моих людей, которые знают, откуда я пришел и куда иду.
Да, а еще важный момент по поводу звука – сработал сам тандем Screen-Тенгиз. Они знакомы, оба из Питера, и создается впечатление, что у них есть какой-то невидимый сговор. Думаю,что Тенгизу было комфортно работать с тем, как были сделаны биты Screen’a. Я часто от звукорежиссеров слышал что-то вроде: «Чувак, ну ты мне принес такую вещь, что из нее ничего не вытянуть» – а Screen делал биты такими, что Тенгизу, мне кажется, было удобно все причесать.
Но нельзя не упомянуть и других битмейкеров. Обязательно хочу поблагодарить Эдди Бруклина – он сделал мне порядка десяти минусов в этот период, из которых на альбом попало два, и первая версия трека «Мой Джифанк» был записана именно на его минус. Ближний Свет – тоже питерский битмэйкер, который сделал новый минус на «Мой Джифанк», который мы знаем. Вот это джифанк, я считаю. Человек, который чувствует музыку как надо.
И единственный НЕ питерец на альбоме – это Don Drew с Украины (бит «Пятница и суббота). Отличный парень, он приезжал после того как был сделан трек. Мы пообщались, хотя до записи альбома не были лично знакомы. Так что ему тоже респект.
— Получается, что с незнакомыми продюсерами ты тоже работаешь? Как они на тебя выходят? Что делать человеку, который считает, что у него есть бит специально для Джи Вилкса?
Поверьте, я отслушиваю всё, что мне присылают. Есть очень много хороших битов. Но потом битмейкеры отсеиваются сами, на уровне дальнейшей подготовки. Например, битмейкер cделал офигенный бит, под который я зачитал и дал ему акапеллы. А он просто не может из них сделать трек. Потому что он не понимает, что дальше от него требуется. А некоторые просто не знают, что такое аранжировка. Запускают луп минуты на три, я читаю, отсылаю акапеллы, и жду в ответ хотя бы деление «припев-куплет». Но в итоге структура остается не развитой, минус как был бедным, так и остался, без развития, без фишек, без эффектов.
А самое трагичное – это когда все утвердили и бит готов – получать «разведёнки» для мастеринга. Вот где начинается самая подстава. Оказывается, что из двадцати дорожек, которые звучат в треке, больше половины - это сэмплы, тупо вырезанные из какого-то западного минуса. То есть -берут чужой минус, что-то кладут поверх, какой-то новый рабочий, бочку или пэд и выдают за свой. А потом, когда я сделал трек и как бы подписался под ним своим именем, мне говорят: «Ой, ну я же не знал». Это нехорошо даже не в плане юридическом – а просто в человеческом. Я не знал, а все знают. Такие подснежники я стараюсь вылавливать.
— Лучше все-таки работать с известными битмейкерами?
Не с известными, а с хорошими. Что такое хороший битмейкер? Это битмейкер, который прислал длинный луп, под который эмси может долго работать. Или луп, который настолько хорошо порезан, что когда его ставишь на репит – то он бесшовно лупится и ты можешь под него читать до потери пульса. Вот, например, как работает ПУЗО из Триагрутрики: он мне прислал миллион крошечных лупчиков секунд по 20. Но любой ставишь на репит – и он без пауз играет у тебя как бесконечный луп, пока ты не обпишешься под него. Вот что значит, когда человек понимает, как работает эмси.
Дальше, хороший битмейкер – это тот, который берет твою акапеллу и сам говорит тебе, что такие-то строчки в твоему тексте плохи и их надо убрать, а вместо припева, например, лучше взять другой кусок из куплета. Я его слушаю, мы делаем и получается действительно круто. Например, трек «Простые вещи» на альбоме «БиолоДжи» сделан исключительно благодаря битмейкеру Weedman’у. Он мне сразу сказал: «Чувак, твой текст надо закончить тут! А припевом надо сделать вот этот текст из куплета, а не тот, который сейчас!» Так и сделали! Вот такого каждый МС ждет от своего битмейкера.
Так что я открыт ко всем предложениям, минуса все слушаю, но мне интересно работать с крупными проектами. Не один-два трека, а весь альбом, чтобы звучание было цельным.
Присылать можно на страницу Вконтакте, это самая активная тема. Не знаю, почему так получилось, что активна именно моя личная страница. А в группу в «Вконтакте» информация доходит после того, как она появилась у меня, и там меньше людей. Интернет-терминология расставила все по своим местам – «группы» нет, есть Джи Вилкс.
— Сколько треков было на «Джире» изначально, и сколько ты отсеял?
Было записано где-то тридцать треков за этот период. Из них те, которые сразу подлежат уничтожению – 10. Из 20 есть треки нормальные, есть даже те, которые мне нравятся. Но те, что попали в альбом – лучшие! Их просто 11. Если было бы 7 – выпустил бы 7. Или 20. Не парился бы. Но получилось столько. Остальные – вторая лига. Я очень критично подхожу к трекам: мне эти-то уже не нравятся.
— Кто придумал название для альбома?
Хороший вопрос. Альбом вообще должен был называться по-другому. Я проводил опрос в своей группе «Вконтакте» – народ предлагал совершенно сумасшедшие названия. В итоге я уже забрифовал дизайнера на другую обложку с другим названием, как вдруг позвонил Наум Блик… и вот теперь есть «Джир».
— Есть кто-то, с кем хочешь записаться вместе?
Я всегда хочу записаться с людьми, с которыми я давно работаю. Но мне интересно записывать и новые фиты, причем крутые. Мне интересно творчески знакомиться с интересными мне людьми: совместная запись трека – это глубочайший момент в общении двух людей. Поэтому я бы с радостью так пообщался бы со Смоки Мо: придумать идею трека и воплотить ее. Интересно попробовать с Триагрутрикой. Для меня они – открытие последних двух лет. Тот момент, когда ты слушаешь и счастлив от того, что тоже принадлежишь к этой культуре… Скиллзово, оригинально, ОЧЕНЬ смешно.
— Тебе кто больше всего из них нравится?
Вибе. Я люблю скиллзы. У Джамала другая фишка, другая прелесть. Джамал крутой. У меня дети поют в машине!
напевает «Джамал – Я-я-я-я-я»
Я два трека в машине оставил специально для детей.
А Вибе – это техника, поэтому я даже ему завидую, я хочу быть как он.
Ведь что такое фит? Это «я хочу быть как он». Я на время хочу надеть его маску. Мне тоже интересна вот эта сторона, попытаться причаститься к ней.
Потом мне очень интересен как артист Ассаи. Альбом «Ом» великолепный, хоть и расслушал я его с 5 раза. Но так и должно быть с хорошей музыкой, это не мыло! Хочу с Krec снова что-нибудь записать, а то мы все только обсуждаем и обсуждаем.
— Неожиданно слышать от артиста, что он хочет быть похожим на того, кого приглашает на свой трек, «надеть маску», как ты говоришь. Обычно все как раз наоборот, ищут человека, который им «подходит».
Такая вот у меня философия.
— Фитов с девушками на Джире нет. Хотя на прошлых работах они были – Софи Окран, например. Есть у нас шанс услышать трек с участием девушки? В Твиттере ты много хорошего написал про Таню Ms. Sounday.
YEEEEEAH, BABY! Это открытие для меня. Если ТГК – это открытие последних лет, то Мs. Sounday – открытие последних недель. Сперва я услышал ее на фестивале Хип-хоп интеллигенции, а потом на репетиции у Чека. Это вообще были лучшие часы моей жизни, так что я сейчас думаю только о ней.
— Может, тогда стоит сделать альбом с одними девушками? И назвать его «Точка G»?
Ага, собрать в студии десять красивых талантливых исполнительниц… Тогда времени на саму запись совсем не останется. (мечтательно улыбается)
— На какие треки планируешь снять видео? «Мой Джифанк» мы уже видели. Теперь ты вроде бы снял еще один клип?
Да, клипы еще будут. Вчера мы сняли далеко не последний – видео на трек с Ильей Киреевым «Через Года». Это будут самые яркие работы альбома.
— Если есть Мой Джифанк и трек с Киреевым, то следующим по логике будет «Днюх-юбелюх»?
Вообще мимо (смеется). «Выше» с Чеком. Но раз вы так говорите – то насчет «Днюх-Юбелюх» стоит задуматься.
"Выше" feat. Check & L-Tune (Soundcloud)
Проблема в том, что музыка моя не очень активно доходит до людей, и помимо творческих путей я ее решаю путями медийными, делаю так, чтобы люди меня услышали. То есть клипы – они не в поддержку альбома, а для того, чтобы пролонгировать эффект от альбома. Музыка сейчас потребляется в основном клипами, так что я весь год буду вас подкармливать новыми видео. Не для того, чтобы гастроли продать или диски, а чтобы быть услышанным.
— А зачем? Есть у тебя ответ на этот вопрос?
На этот вопрос точного ответа ни у кого нет, наверное. Без этого я уже и не помню, что и как было – это уже моя часть. И способ самовыражения, и донесение своих идей – все это хип-хоп, но это еще и много всего остального. Для меня хип-хоп – это стимул просыпаться утром и вести дела. Без хип-хопа у меня в жизни была бы одна работа. А так я знаю, что вечером пойду на студию, и работа для меня – это счастье, поскольку вечером меня ждет «десерт». И я очень доволен этим балансом, он помогает мне и там и там быть успешным.
— Хотелось бы, чтобы таких людей, успешных в двух сферах, профессиональной и творческой – было больше. Ты же весьма известный человек в рекламном мире.
Реклама – одна из причин, почему я так слежу за балансом творчества в своей жизни. Рэп позволяет сделать выводы в своей работе. Работа в рекламе – это постоянные компромиссы, которые далеко не всегда решаются так, как ты хочешь, а рэп – это своего рода поход в церковь на исповедь. Пришел на студию, трек записал – и круто, и на душе спокойно.
— Карма почистилась?
Да. Я могу и истории рассказывать из жизни в работе. Трек «Пятница и суббота» из нового, а из старого есть трек «Сериал Агентство». Так что кто хочет окунуться в рекламную жизнь – можете послушать.
— Когда рэп записывается не для того, чтобы продавать диски и гастроли – упор наверно делается на качество, да?
Да, возможность оплачивать хип-хоп из других источников – очень важна. Это для меня как коллекционирование марок. Есть чем похвастаться и приятно заниматься. Главное – не переносить методы одного на методы другого. Реклама ведь дает понимание того, что нужно делать, чтобы стать популярным, а это – очередной компромисс с самим собой. Выход на массовый рынок – очень серьезный поступок.
— А как ты видишь будущее этого «рынка»? Андеграунд так и будет означать подполье?
Важный момент: есть реально крутые артисты и массовые, и подпольные.
— А к кому ты себя относишь: к мэйнстриму или к андеграунду?
Мэйнстрим – это те, кому повезло. Это элитные войска, случайно отобранные из всего человечества. Все остальные – это андеграунд. Их просто не выбрали, и никто над ними этот тест на славу не проводит. И когда ко мне обращаются молодые, я говорю им, что, может, это и к лучшему. Мало ли, что с ними случится в лучах славы.
Мне, например, очень интересно сейчас было бы пообщаться со Слимом после того, как он стал тем, кем является сегодня. Раньше, когда он был просто Слим из "Дымовой Завесы", у нас были тёрки какие-то, потом они сделали трек на Бутике – много всего. Хочется понять, каким он стал сейчас, когда его знает вся страна, изменился ли. Только так и проверяется настоящий человек.
— Мы можем только догадываться, насколько это изменило человека.
Мне просто интересно еще, что этот такое – выступать перед стадионом тысяч в сто.
— А перед какой самой большой аудиторией выступал ты?
Недавно в Лужниках было дело, на дне города. Выхожу я перед морем людей и наслаждаюсь этим. Только кричат они при этом: «ДЖИ-ГАН, ДЖИ-ГАН». Просто он был передо мной и народ еще не отошел от экстаза. Короче, спасибо Джигану за эти ощущения: на его волне прокачался.
«Артист должен развлекать и никак иначе. Это классика, эмси на пафосе - не катит».
Комментарии
Подписаться