Четыре года назад в нашей стране появилась группа, совершенно, казалось бы, для нее не характерная - Non Cadenza. Эмоциональная смесь классического джаза, озорного фанка, чувственного и глубокого соула… Вокалистка Саша Алмазова сама пишет музыку и стихи. Именно стихи, а не тексты. Эта музыка чем-то похожа на песни Дайаны Кролл, чем-то на творчество Норы Джонс – такая же эфирная легкость, словно сотканная из пушистых облачков. Только на русском языке. У группы нет продюсера или как такого привычного для отечественного шоу-бизнеса промоушена. Однако на их концерты трудно попасть, а это говорит о том, что качественная, настоящая музыка, идущая от души, найдет своего слушателя всегда. Мы поговорили с участниками группы о днях рождениях, джазовых фестивалях, моде на русское искусство и о том, почему мы вряд ли увидим их выступающими на Евровидении.
Группа The Krolls (директор группы The Krolls – Яна Чудит – также директор Non Cadenza, прим. Ред.) не понимает, как можно петь на русском. Логично, что наш язык к чему-то обязывает. Как же у вас получается это делать?
Саша: Я считаю, что в современной России, чтобы принести долю прогресса, ты должен делать то, что тебе родное. Мы себя позиционируем как группа русская, особенно – петербургская. Вообще музыка, которую мы делаем, это музыка черных. И есть в нашей стране группы, которые играют эту музыку лучше нас, но они поют на английском, и я считаю, что эти группы никогда не добьются ничего в России, потому что делать эту музыку лучше, чем черные, невозможно. Я филолог и прекрасно могла бы сочинять песни на английском, но я не хочу.
А как же песня на немецком?
Саша: Ой, это была шутка. Это был наш первый год, у нас тогда еще мало было своих песен, и мы исполняли каверы. Тогда взяли песню Moloko «Sing it back», перевели на немецкий - получилась песня с названием Bring zurück. Причем мы ее спели в таком кабацком стиле. Был ажиотаж.
Яна (директор группы): У The Krolls все просто весело, они на себя никакой ответственности за смысловую нагрузку брать не хотят. Да и вообще френч-алко-поп это другой стиль. А русский язык – это большая ответственность.
Саша: Человек, который делает музыку на русском, вообще рискует попасть под русский рок, русский романс или, допустим, авторскую песню. Я изо всех сил пытаюсь этого избежать. В свое время я увлекалась поэзией серебряного века, которая сильно отразилась на стихах, много дала, и при этом я слушаю только западную музыку за редким исключением: БГ, Леонид Федоров, «Квартал». Последних мы вообще считаем нашими учителями, мы даже пели их песню «На последнем этаже». А вообще, что касается языка, наша музыка – это соул, а соул – это душа. Это понятно на любом языке.
А ты не слушаешь русские песни, потому что они тебе не нравятся, или потому, что ты боишься что-то лишнее взять?
Саша: А что слушать? Диму Билана? В нашей стране очень все подвержено ярлыкам. Если тебе нельзя повесить ярлык – ты никто. Не «Фабрика звезд» – никто, не андеграунд – никто. Ну, андеграунд я имею в виду Леонид Федоров, Аквариум, АукцЫон. И слушать-то особо нечего. На западе музыка безумно развитая, потому что на нее не вешают ярлыки. Это просто музыка. Может быть, наш стиль можно назвать «инди»… Инди как что-то независимое. Но если мы стараемся не вешать на себя ярлык, мы – соул, нью-соул, нью-джаз…
Дмитрий (арт-менеджер): Вообще надо придумать какое-то свое название стиля, чтобы больше не задавали этот вопрос. Назвать бы Non Cadenza и всё.
Москву покоряете?
Саша: Практически каждый месяц мы играем концерт и очень этому рады, так как это для нас это менее изведанная территория, чем Петербург. Мы проходим там такой же путь как здесь – ведь у нас нет спонсоров, раскрутки, ротации на радио и ТВ, и все начиналось с сарафанного радио, записи болванок через знакомых, но с каждым концертом к нам приходило все больше и больше людей. Скоро опять едем, в этот раз мы сыграем два, а может даже три концерта. Если Яна поработает (смеется). Москву мы любим, но жить там не хотим. Почему? В связи с экономическим кризисом. Шутка. Просто мы питерская группа. Зачем нам переезжать туда и начинать там с нуля. Лучше быть звездой на своей деревне, чем одним из многих. Хотя для Москвы мы тоже необычны, в Москве уже есть свой круг поклонников.
А выездных поклонников нет?
Саша: Есть. Но нельзя сказать, что это фан-клуб, который выезжает автобусом с флагами Non Cadenza и крушит на остановках фанатов других групп. Кроме Москвы и Питера были гастроли в Туле и в Подмосковье. Но пока мы решили плотно не заниматься гастролям, хотим сконцентрироваться тут, в Петербурге.
А как же фестивали?
Яна: Фестивали – это самый большой парадокс нашей страны. Когда подаешь заявку, так все удивляются – «они поют на русском»! Хотя, что тут странного – русская группа, поет на русском в России. Например, мы летом подавали заявку на «Усадьбу джаз», и там были очень забавные отзывы. Одни писали: «Как круто, на русском, такой вклад», а другие «Неплохо, джаз, но вот почему на русском».
Саша: Видимо организаторы фестивалей мыслят по стандартам, что вот музыку надо играть так и все. И 90% музыкантов на этом фестивале играли стандарты. Поэтому мы решили построить свой луна-парк. Объединились с нашими хорошими друзьями – группой Venger Collective – и решили создать свой фестиваль. И получилось: без спонсорской поддержки, только на своих силах и саморекламе прошло все замечательно в сентябре в Москве и в Питере в А2.
Яна: На фестивале выступали четыре группы, все молодые, с хорошей энергетикой. К следующему лету собираемся подавать заявку на летний питерский джазовый фестиваль.
Какие в истории вашей группы были поворотные моменты?
Саша: Пожалуй, это первый большой концерт в ГЭЗэ. Еще первый концерт в питерском джаз-клубе JFC, где мы когда-то все и познакомились, и тогда еще представить не могли, что когда-нибудь выступим там. Другой важный момент – мы выиграли конкурс «Timeout Новая музыка», после этого о нас написали во многих журналах, сделали фотосессии, сняли «Детали». Поворотным этапом, конечно, стала смена состава. Приход Армана Сидоркина, например. И то, что мы нашли директора, Яну. Сейчас собираемся записывать альбом, и это будет наше огромное достижение.
И все без спонсорской помощи?
Саша: Да, но мы как раз думаем над этим вопросом. Как бы найти спонсора, и при этом остаться собой, не позволить подогнать себя под какой-то формат – это вопрос…
У меня есть знакомый англичанин, живущий в Корее, который обожает романсы Малинина. А как относятся к вашей музыке иностранцы?
Саша: Положительно. Сейчас же не принято на русском петь, вот иностранцы и радуются, что наконец-то слышат русские песни. Почему-то только внутри страны люди удивляются родному языке. Взять Нино Катамадзе. Она в Грузии дает один концерт в год, в России – два, а остальное время гастролирует по всему миру. Русское вообще всегда в моде. И сейчас – особенно. «Русские сезоны» Сергея Дягилева, многочисленные Russian Weeks, русская мода, литература, вообще все области русского искусства, все это очень экзотично и интересно. Но на Евровидении мы вряд ли будем когда-нибудь петь, потому что это странное мероприятие со странными участниками. Кажется, что такой ажиотаж по отношению к этому действу существует только в нашей стране. Но, может быть, когда-нибудь Яна станет Дягилевым, а мы – «Русскими сезонами».
Концерты:
Non Cadenza - клуб JFC (СПб), 14 января
Non Cadenza и Majitonic - клуб Б2 (Москва), 21 января
Слушать:
Комментарии
Подписаться