Дабстеп, за последние пару лет захвативший Британию, силами энтузистов понемногу проникает и в Россию. Конечно, здесь это пока что глубокий андеграунд, сложно даже как-то однозначно назвать людей, пришедших на первую сравнительно крупную московскую дабстеп-вечеринку Bass Machine. Возможно, через какое-то время они смогут назвать себя первыми дабстеперами столицы, но пока что эта публика слишком разнородна, чтобы дать ей какое-либо определение. В утробе Cicterna Hall мы встретились с хедлайнерами вечеринки, британцами Pinch и Loefah, чтобы выяснить, что дало начало дабстеп-движению на его родине. Кого ещё спросить об этом, если не тех, кто стоял у его истоков?
Какую музыку вы слушали в тот момент, когда начинали писать свои треки? Тогда ведь не было дабстепа.
Pinch: Что касается меня, то перед тем, как начать писать свои первые дабстеп-треки, я пробовал делать джангл. Этот жанр был для меня источником вдохновения. Но если говорить о том, что я слушал, то тут всё сложнее. У меня был период влюбленности в джангл и драм-н-бейс, но потом я как-то потерялся в этом потоке. Тогда через Rhythm & Sound я стал двигаться назад к Basic Channel и разному даб-техно. Потом были гараж и грайм. Тогда я диджеил и специально покупал пластинки, часть из которых были с брейкстепом, что ещё не совсем дабстеп. Эти пластинки я миксовал с граймом, uk garage и даже c минимал-техно. Но одно из самых важных влияний на дабстеп оказал вот этот парень // показывает на Loefah // и его лейбл DMZ. Это был шаг от uk-garage в сторону tribal, причём очень важный, настоящий глоток свежего воздуха, что-то совершенно новое, оригинальное.
Loefah: Большая часть моей истории похожа на то, что сказал Роб. Я слушал старый джангл, который потом превратился в драм-н-бейс. Году в 98-м - 99-м я тоже стал копаться в «корневой» музыке: я любил rare groove, большое влияние на меня оказал хип-хоп с восточного побережья. Ну и немного даба – King Tubby и так далее. Когда я начал писать свои треки, мне очень нравились Spacek и ритмы раннего Timbaland’a.
Вы можете вспомнить момент, когда осознали что ваша музыка — это какой-то абсолютно новый тренд, который вдруг стал популярным?
Pinch: Я – нет, потому что это происходило понемногу. С каждым днем сцена всё расширяется и расширяется. Возможно, поворотным моментом стало появление дабстепа в шоу Мэри-Энн Хоббс. Тогда люди стали обращать внимание на эту музыку, а до того дабстеп был принадлежностью замкнутого комьюнити.
Loefah: Да, именно так!
Pinch: А потом на вечеринках вдруг появилось ощущение: «Кто все эти люди? Я их не знаю!»
Говоря о комьюнити, можно ли сказать, что существуют «локальные сцены» — лондонский и бристольский дабстеп?
Loefah: Ну… вроде да! А ты как думаешь, Роб?
Pinch: Ну, Лондон это то, где всё начиналось. Дабстеп-комьюнити впервые появилось в южном Лондоне…
Loefah (перебивая): А первым местом за пределами Лондона, где сформировалось комьюнити, конечно же был Бристоль! Эта связь с Бристолем была для нас очень важна. Роб был первым человеком, который пригласил меня с DMZ устроить что-то за пределами Лондона. У нас впервые появился шанс сыграть свою музыку для другой аудитории, и нам удалось сохранить эти отношения. А за пределами этих двух городов тогда вообще ничего не было!
То есть между Лондоном и Бристолем нет конкуренции?
Pinch: Абсолютно никакой! Я этим очень горжусь. Бристольский дабстеп-саунд создали люди, на которых, как и ранее на лондонских ребят, повлияли DMZ, Skream и Benga. Но они делали что-то своё, на них влияло то, что происходило в самом Бристоле. Получился не клон лондонского звука, а новая интерпретация.
Loefah: Я в бристольском дабстепе вижу влияние бристольской музыкальной традиции. И это влияние иногда довольно абстрактно, а иногда очевидно, и там можно проследить дорожку к Tricky, Portishead и Massive Attack. В этой музыке всегда есть пространство. Из Лондона бристольский звук видится мне таким.
Pinch: Но вообще, по правде говоря, разделение лондонского и бристольского звука это скорее удел журналистов. Я не вижу четкой линии раздела. Сейчас это уже интернациональная музыка – вот мы вместе, в Москве… Развитие и дальше пойдёт вширь, и все будут влиять друг на друга. Я вот, например, не играю исключительно бристольские треки, я ставлю много пластинок из Лондона – то, что подойдет по контексту.
А вы следите за международной дабстеп-сценой? Что думаете, например, о Modeselektor?
Pinch: Ну я бы не назвал музыку Модселектора дабстепом. Есть много музыкантов, которые создают что-то своё, соединяя вместе довольно странные элементы из разных сцен, ну и что-то от дабстепа там тоже есть, конечно… Внутри дабстепа довольно много разных направлений, и музыканты других жанров могут черпать оттуда что-то, не всегда создавая по-настоящему дабстеповый звук. The Bug и Modeselektor – как раз из этой серии.
Loefah: Ну Bug и Modeselektor это совсем разные вещи! Bug – часть нашего комьюнити. А Модселектор этот… он откуда вообще?
Pinch: Он из Германии.
Loefah: Во даёт!
А люди с лейбла Hyperdub, как Burial?
Loefah: Да, они с нами!
Pinch: С точки зрения звука они, конечно, другие. Burial — это всё-таки музыка для того, чтобы слушать её дома, люди описывают его как «идеальные треки для афтепати», а большая часть дабстепа всё-же задумана под большой звук…
Loefah: Но у него правильный вайб! У него те же корни, что и у большей части дабстепа, просто продукт на выходе получается чуть другой. Но это самый настоящий дабстеп, очень традиционный.
А ваша музыка, она скорее танцевальная или домашняя?
Pinch: Да, она задумана как танцевальная, но это не jump-up…
Loefah: Есть музыка танцевальная и гипертанцевальная. Джамп-апа за пределами саунд-системы, за пределами клубов просто не существует, у этой музыки нет другой жизни. А у нашей музыки такая жизнь есть.
Как вам кажется, ваша музыка может однажды оказаться в чартах? Вот, скажем, «Get Up» — это ведь абсолютно мейнстримовый трек в хорошем смысле слова.
Loefah: Какой-то дабстеп – вполне возможно, но вряд ли мои треки. Это не мой профиль.
Pinch: У нас нет таких намерений или амбиций, и если это случится, я буду искренне удивлен. Но в принципе если работать с вокалистами и делать трекам соответствующий промоушен… Это то, что делает поп-музыку поп-музыкой: звук, подача и маркетинг. Но у меня пока нет таких планов. С другой стороны мне нравится играть в разных местах, вот мы сейчас в Москве, и это здорово!
Loefah: Нам не нужен успех в чартах, нам вполне хватает людей, которые по-настоящему любят нашу музыку и ходят в клубы танцевать под наши треки.
Pinch: При этом есть люди как Jonny L – он делает абсолютно больные треки и при этом может продюсировать какую-то чартовую чепуху для поп-звезд. И это неплохая позиция, когда ты можешь подключиться к процессу создания поп-музыки, не идя на компромиссы в своём собственном звуке. Плохо вдруг взять и начать играть поп-музыку. Но если ты становишься популярным, оставаясь верным себе и играя то, что ты всегда играл, это здорово!
Loefah: Да, если ты писал себе и писал, а потом вдруг выяснилось, что это слушает весь мир, это круто! А вот если ты фокусируешься на коммерческом успехе, то я это вряд ли одобрю.
Вы играете живьем или выступаете только с диджейскими сетами?
Pinch: Ни разу в жизни живьем не играл!
Loefah: Да, я тоже пластинки кручу.
Pinch: И, по правде говоря, я не думаю, что в обозримом будущем начну играть лайвы. Это не то, что мне сейчас интересно. Возможно, я начну как-то больше работать с частями трека, но играть из Ableton Live мне даже более скучно, чем крутить пластинки. Взаимодействия с публикой становится меньше, несмотря на то, что у тебя вроде бы больше возможностей.
Loefah: Ну сделать сценическое шоу на большом фестивале было бы неплохо.
Так делают, например, Various Production…
Loefah: Их бы я тоже дабстепом не назвал, кстати.
Pinch: Они вообще довольно таинственные персонажи, я с ними даже не знаком. Они никогда не были частью дабстеп-комьюнити, но меня они всегда вдохновляли.
Loefah: На самом деле очень многие сейчас делают музыку «под влиянием дабстепа». Это в общем не расстраивает никого из нашей сцены, но и восторга тоже не вызывает.
Вы играете с винила или и цифровыми источниками не брезгуете?
Pinch: Я играю только с винила.
Loefah: А я иногда использую Traktor Scratch. Сегодня я сыграю четыре трека с «Трактора», а остальное буду играть с пластинок. Хочу сегодня настоящий даб поиграть немного.
А чем вы пользуетесь для создания треков?
Loefah: Logic в качестве секвенсора, много плагинов и синтезатор «Virus».
Pinch: А я пользуюсь очень простой программой FruityLoops. Моя философия такова: очень много отличной старой танцевальной музыки сделано на очень простом софте и железе, так что на самом деле и на том, что у тебя есть, всегда можно сделать всё что угодно.
Loefah: Ну программные секвенсоры – окей, но звук-то тогда «железо» издавало!
Pinch: Да, это очень старый и популярный спор. На самом деле в идеальной ситуации я был бы не прочь, если у меня хватало времени разбираться во всем выходящем софте и скомбинировать из него идеальную студию. Но FruityLoops хорош тем, что буквально пара действий и у тебя уже готов бит. Но когда тебе нужно всё аранжировать, эта программа регулярно выкидывает какие-то номера и с ней становится сложно.
Loefah: А я вот пытаюсь сейчас подключить Ableton к Logic по Rewire так чтобы всё работало под управлением Logic’a.
Какие у вас любимые вечеринки в Англии? Куда стоит сходить, если хочется послушать настоящего дабстепа?
Pinch: Ну и конечно DMZ Night, это Мекка дабстеп-звучания!
А на фестивалях много играете?
Pinch: Те из них, что проходят летом, не составляют программ до февраля-марта, поэтому пока рано говорить. Но вообще мы много играем. Очень часто выступали в Европе, гораздо больше, чем на английских фестивалях.
Loefah: Как Loefah я не так много играю, гораздо больше с DMZ. Roskilde, Big Chill, Sonar, Primavera и так далее. Это было здорово, я обожаю фестивали.
Pinch: На фестивалях хорошо то, что ты играешь перед огромной аудиторией, которая приехала туда не только и не столько ради дабстепа. И это отличная возможность обратить этих людей в свою веру. Это замечательное чувство.
Фото r3pak
Комментарии
Подписаться