Грэм Джеффрис (Graeme Jeffries) – один из главных независимых музыкантов Новой Зеландии. За свою 19-ти летнюю историю название его наиболее успешного проекта the Cakekitchen стало для Грэма вторым именем и сценическим псевдонимом. 23 июня в Москве в "Шестнадцать тонн" и 26 июня в питерском клубе "Сочи" Грэм исполнит лучшие песни the Cakekitchen, а также вернется к истокам - репертуару его ранних проектов This Kind of Punishment и Nocturnal Projections.
Большой успех пришел к Грэму в 80-х, когда ThisKind of Punishment, а затем и the Cakekitchen увидели свет благодаря лейблу Flying Nun Records. Позже этот талантливый «киви» объездил с гастролями весь мир.Он выступал бок о бок с Pavement и Mountain Goats, записывал музыку с Маркусом Ашером (Markus Acher) из The Notwist и выпускался на таких известных лейблах как Merge Records, Hausmusik , RCA и Warner Brothers. Даже такие именитые американские инди-группы как Yo La Tengo и Sonic Youth неоднократно признавались в своей любви к новозеландской альтернативной музыке и ее влиянии на их творчество. Музыкальные критики часто сравнивают Грэма с предводителем «домашней» звукоиндустрии Робертом Поллардом (Robert Pollard) из Guided by Voices, с которым Грэм может посоревноваться как в плодовитости, так и в изобретательности продюсерских приемов.
В преддверии российских гастролей, мы взяли у Грэма интервью.
Скажите, Грэм, вы занимаетесь сейчас в большей степени созданием музыки или продюсированием артистов? Что-то еще увлекает Вас так же сильно?
GJ: Большую часть времени я сочиняю и записываю собственные песни. Это гораздо интереснее всего остального. Меня всегда зачаровывала сама идея создания чего-то буквально из пустоты. Это потрясающее ощущение свободы, когда ты полностью контролируешь процесс создания своей музыки. Уже близка к завершению новая пластинка, песни для которой я сочинял и записывал в течение последних двух лет, проживая в двух разных странах.
Еще я много времени провожу за прослушиванием чужой музыки и чтением. Соседям больше нравится, когда я читаю.
Находите ли Вы интересной современную новозеландскую сцену, насколько она отличается от австралийской, и есть ли свои фавориты?
GJ: Если честно, современная новозеландская сцена не кажется мне такой уж интересной. Наверняка вы слышали обо всех группах, достойных внимания. В последнее время мне нравится, в основном, канадская музыка. Люблю Feist и Basia Bulaf. Вообще мне кажется, что такие исполнители, как Arcade Fire, продолжают начатое группами лейбла Flying Nun еще в
1980-х. А своего рода изоляция таких стран, как Канада или Новая Зеландия, больше способствует самобытности творчества, вдали от СМИ и самой сцены. Важна и некоммерческая ориентированность.
Из австралийской музыки меня в последнее время тоже ничего особенно не зацепило. Sol Seppy очень интересная исполнительница, хотя даже сама Софи [ее настоящее имя], похоже, не хочет иметь ничего общего с австралийской сценой.
А государство помогает артистам? Может быть, бесплатные репетиционные базы, как в Швеции, или возможность получения грантов?
GJ: Совет по Искусствам (Arts Council) хоть и не предоставляет репетиционных точек, но очень поддерживает музыкантов, выделяя гранты на запись музыки и продвижение артистов. Понятно, что на всех грантов не хватит. Но, по крайней мере, у неизвестных артистов появляется хоть какой-то шанс заявить о себе. И все же большинству музыкантов приходится рассчитывать лишь на свои силы.
В 80-х и 90-х возникло мощное инди-движение со своими героями, которое взрастило целое новое поколение. Что происходит сейчас, на Ваш взгляд? Уместно ли говорить о новой эпохе в музыке?
GJ: Мы действительно живем в новой эпохе, которую никто и представить себе не мог в 80-х и 90-х. Интернет, глобализация, электронные носители – все это в корне изменило рынок. Плюсы этого в том, что у андеграунда теперь больше шансов быть услышанными. Независимые музыканты легко находят друг друга, возникают новые сообщества. Думаю, утратили свой авторитет журналы, теперь каждый сам выбирает себе героев – достаточно зайти в интернет. Но вот парадокс, при всем при этом не происходит ничего сенсационного. А ведь этого ищут оставшиеся на рынке звукозаписывающие компании. Потому что на новом музыкальном течении гораздо проще заработать, чем на отдельном артисте, но где эти течения? Мне лично странно, что все находится в каком-то подвешенном состоянии.
Опишите в двух словах программу, с которой будете выступать 23-го июня в Москве и 26-го в Санкт-Петербурге?
GJ: Это будет некая ретроспектива: буду играть материал, начиная с первого альбома This Kind of Punishment и заканчивая новым альбомом, над которым сейчас работаю. Но эти концерты будут довольно разными: в Москве и в Питере я буду играть разные песни. Обычно я аккомпанирую себе на акустической и электрической гитарах, фортепиано и виолончели. В планах также сыграть несколько песен с российскими музыкантами. Мне хочется сделать свой часовой концерт максимально разнообразным в выборе инструментов и исполнения.
Вы будете участвовать в качестве специального гостя в рамках ежегодного фестиваля Future Sound of Russia. Чего Вы ожидаете от русской независимой сцены, есть ли уже какое-то представление о ней?
GJ: Определенных ожиданий нет, но мне точно будет интересно. Я мало знаю о российской сцене, и мне этот факт даже нравится. Таким образом, мне удастся послушать и посмотреть на разные группы непредвзято, в свое удовольствие.
В процессе создания музыки Вы допускаете использование сэмплеров, модуляторов и прочего "железа"? Или предпочитаете запись живых инструментов?
GJ: Я редко использую сэмплеры, но часто добавляю звуки окружающего мира. Чаще всего я это делаю примерно так же, как это раньше делали Pere Ubu, т.е. вручную вставляю разные звуки в песню. И результат получается менее предсказуемым, чем был бы с сэмплером. А вообще я записываю живые инструменты, где только можно. Но главное – как, а не что записывать.
Какой был самый главный концерт в Вашей жизни?
GJ: Лучшим концертом, который я видел, было выступление Meredith Monk в Лондоне. Было неописуемо круто. Все зрители были настолько потрясены, что в конце выступления аплодировали стоя. Удивительный концерт.
Сейчас все больше групп игнорируют студии, записываясь дома. Вы поддерживаете это рвение?
GJ: Мне самому нравится записывать дома. Это значительно увеличивает шансы получить желаемый результат. Ты не ограничен во времени, не платишь за каждый час. Поэтому я настоятельно рекомендую всем музыкантам вложить деньги в хорошее звукозаписывающее оборудование и научиться самим записывать музыку. Накопите денег, подыщите теплую комнату и удобный стул. Это того стоит.
Расскажите немного об опыте работы в качестве продюсера, с кем приходилось работать?
GJ: Я записывал ЕР группы the Letter 5 для лейбла Flying Nun, когда работал звукоинженером в Окленде. В свое время я работал с группой Mountain Goats, а также с такими новозеландскими исполнителями, как Алистер Гэлбрейт (Alastair Galbraith) и Майкл Морли (Michael Morley). Время от времени помогаю разным музыкантам с аранжировками. Вообще я не часто продюсирую других музыкантов. Для этого должен быть особый случай и большая заинтересованность с моей стороны.
Пишут, что Ваше творчество оказало влияние на монстров типа Sonic Youth. Что Вы об этом думаете?
GJ: Мне лестно слышать такие вещи. Новозеландская музыка и вправду благотворно повлияла на многих ключевых музыкантов. И приятно, что некоторые из них честно говорят об этом в СМИ.
Безусловно, для меня было очень важно и в то же время неожиданно получить международное признание. Когда новозеландская музыка только зарождалась, никто и подумать не мог, что она дойдет дальше соседнего двора. Так что все сложилось очень удачно.
Грэм, спасибо за Ваше время.
GJ: Не за что. Мне было приятно.
Комментарии
Подписаться