С каждым новым движением Петр Федоров кажется всё более странной для российского кинематографа личностью. Сначала он был героем-любовником в медовом сериале «Клуб» на MTV, затем борцом с системой в системном же фильме «Обитаемый остров», после чего привёл всех в недоумение, снявшись в остросоциальном фильме о национализме, «Россия-88». В эту субботу пришедшие на мини-фестиваль Tour de Trans на Арме09 увидят его новую ипостась: теперь он играет на клавишах и управляется с сэмплером в синефильской инструментальной группе Devices. Поздним вечером за несколько дней до дебюта группы Андрей Зайлер и Елена Нуряева встретились с Петром Федоровым и его музыкантами в питейном заведении в центре Москвы.
— Ребята, вас не смущает, что интерес к группе, пока что проявляется исключительно за счёт популярности Петра?
Вадим Маевский: Мы делали на это ставку.
Петр Федоров: На самом деле я просто провода перетыкаю. У меня нет музыкального образования, что даёт мне право играть на любом музыкальном инструменте, каком я захочу. В этот раз я нажимаю на электронные кнопки.
— А это не первый раз?
Вадим Маевский: Программа, с которой мы сейчас будем выступать, — совсем свежая, и Петр здесь выступает на разных электронных инструментах, не на одном.
Петр Федоров: Но как у клавишника у меня дебют.
Вадим Маевский: А вообще наш коллектив существует довольно давно, и Петя у нас периодически играл какие-то партии на разных инструментах. И на басу, и на клавишах, и для кино вместе с нами что-то писал, а это наше основное занятие. Вот, например, недавно шёл сериал «Наследство», для которого мы писали, и Петя там пару тем с нами делал.
Петр Федоров: Но самые лучшие не взяли.
Вадим Маевский: В субботу будет наше первое живое выступление. Та программа, с которой мы собираемся выступать, вообще рассчитана только на живое выступление. Это именно шоу.
— Почему именно инструментальная музыка? Все твои коллеги по «Клубу» уже поют, а ты, даже занимаясь музыкой, рта не открываешь.
Петр Федоров: Ну, наверное, это и есть причина. Мы с коллегами по сериалу «Клуб» можем пересечься только на съемках сериала «Клуб».
Вадим Маевский: Идея нашей музыки в том, что мы обыгрываем разные темы из кинематографа, ведь все мы связаны с кино.
Петр Федоров: Это можно назвать таким экспериментальным гитарно-электронным респектом в адрес тех, кого мы любим и уважаем. Это совершенно некоммерчесский проект.
Вадим Маевский: Мы начинали с того, что просто играли у нас на репетиционной базе ради удовольствия. Выступать, конечно, можно, но мы не ставим себе коммерческих задач.
Петр Федоров: Изначально мы собирались устроить премьеру Devices на закрытии британского кинофестиваля. Концептуально нам это нравилось, потому что туда приезжал Майк Найман и всякие английские режиссёры, но мы не стали этого делать, так что премьера проекта отложилась до этой субботы.
Вадим Маевский: Ты правильно сказал, что это такой гитарно-электронный респект. Мы сочинили собственную музыку, но в каждом треке есть цитаты на ту или иную тему из кинофильма. То есть нас можно просто слушать, но, если человек в зале в теме того, что мы играем, ему будет только приятнее. При этом хотелось, чтобы музыка была танцевальной и её можно было играть клубах, но чтобы это был живой проект с гитарами. Концерты чисто электронных групп — они же лишь условно живые. Они включают сэмплы, нажимают на кнопку start и, в общем, на этом всё заканчивается. Живые концерты — это, в первую очередь, живые инструменты. Вот почему у нас столько гитар. Нам хотелось, чтобы это был действительно живой проект, чтобы видно было, что тут делают люди.
— А что вы делаете на сцене? Ведёте себя каким-то особенным образом?
Петр Федоров: Мы думаем взять разовым визуальным эффектом. Просто выйдем голые.
Вадим Маевский: И оденем маски героев фильма.
Александр Торкунов: Я хочу маску Мейсона!
— Тебя не смущает, что в субботу на «Арму» поклонницы могут прийти только ради тебя?
Петр Федоров: Не думаю, что они настолько шустрые, что посредством какого-то мониторинга узнали о выступлении. Но если придут, то это только им честь, я буду очень рад, если они услышат какую-то другую музыку, отличную от Димы Билана.
— Какие из твоих проектов для тебя просто фан, а что действительно имеет профессиональную важность?
Петр Федоров: Хотелось бы, конечно, чтобы всё это совмещалось. Для меня музыкальный проект — это серьёзный олимп, никаким образом не связанный ни с деньгами, ни с имиджем. Поэтому я не знаю, стоит ли поклонницам вообще о нём знать. А большинство кинопроектов, в которых мне приходится принимать участие, связаны с ремеслом, с систематикой, без которой невозможно заниматься этой профессией. Если какие-то взгляды на вещи появляются, то надо их тоже пытаться как-то передать через актёрство. Но это не исключает возможности участия и в плохих проектах.
— «Обитаемый остров» — это очень политическая вещь. «Россия-88» — чистая политика. Тебе хочется поменять что-то в обществе?
Петр Федоров: Я бы очень многое поменял в обществе, но не уверен, что у меня есть на это возможности. Кино, безусловно, имеет отношение к трибуне, но оно не имеет права заниматься нравоучительством. Если кино превращается в телегу, в попытку чему-то научить, то оно перестаёт быть кино. Мне интересен диалог с обществом, а не его изменение. Я просто хочу говорить с людьми на понятном для них языке, поскольку кино какое-то время назад такую способность утратило. Мы несчастные люди, потому что в кино никак не отражаемся.
— Ты в своих работах затрагиваешь абсолютно разную аудиторию. Ты с какой-то из них себя ассоциируешь напрямую? Сначала тусующаяся, но не совсем половозрелая молодёжь сериала «Клуб», потом почти масс-маркет с «Обитаемым островом» и такая якобы думающая прослойка. А сам ты кто?
Петр Федоров: Меньше всего, конечно, хочется причислять себя к якобы думающей прослойке, а хочется к более-менее думающей. Но, к сожалению, проблема в том, что в Москве принято считать думающими всех, а это устаревшая позиция. Мне кажется, что меньше всего сейчас в нашем обществе полезна демагогия но, к сожалению, она ему присуща больше всего. Особенно в нашем городе, который соврешенно оторван от всего, что происходит у нас в стране. Не время подводить итоги и заниматься самоанализом, тем более в нашем возрасте. Надо пытаться просто что-то делать, к чему я всех и призываю, потому что время хорошее, благодатное и хочется что-то успеть. На самом деле Москва это такая размазня, это реально трэш..
— Ты считаешь это плохо? С одной стороны это богатство выбора, а с другой — наличие определённости.
Петр Федоров: Я, как и все, кто рос в 90-е, испытываю ностальгию по тем, может, более-менее туповатым временам. Тогда всем важно было как-то себя идентифицировать хотя бы с камнем или мочой, происходило разделение по субкультурам. Всё это было очень мило, хотя обычно было связано с негативным опытом заявления о себе. Я очень расстроился, когда пропали все субкультуры, когда всё смешалось, превратилось в какой-то странный клубок. Поэтому не знаю, есть ли возможность выбора.
— Тем не менее ты здесь.
Петр Федоров: Да мне всё нравится. Ни в коем случае не хочется отсюда уезжать, хотя, действительно, происходят странные вещи.
— А не хотелось бы где-то в Европе или в Америке что-то сделать? Я слышала, что ты любишь западное кино.
Петр Федоров: С удовольствием. Я не стал бы уезжать туда навсегда, но поработать с западными коллегами интересно для любого. Запад — это круто. Надо пытаться что-то оттуда привозить и воплощать здесь. Но с этим нужно быть осторожным. Все эти попытки догнать, эти «ответы Западу» просто смешны. Давно пора понять, что у нас совершенно индивидуальная собственная история.
— А если бы тебе дали деньги на кино и возможность в нём же сыграть, что бы ты сделал?
Петр Федоров: Ну я бы сначала посмотрел, можно ли оптимизировать бюджет так, чтобы как-то откочерыжить от него немного и, может быть, сделать несколько проектов, потому что мыслей много.
— Какова твоя идея-фикс на сегодняшний день?
Петр Федоров: Хорошо сделать фильм «Гоп-стоп», который мы недавно начали делать.
— И ты будешь в нем играть гопника?
Петр Федоров: Да, конечно.
— Ты не похож на гопника.
Петр Федоров: Ну вопрос гопника — это же не вопрос внешности. Я уверен, что если бы ты ночью шёл в Тушино домой, я бы мог к тебе так подвалить, что ты был бы совсем другого мнения. Вот недавно во МХАТе был показ «Россия-88», после которого ко мне подошли несколько человек и спросили, не был ли я когда-нибудь скином. Им почему-то показалось, что в этоми есть зерно подхода к социальному синематографу. Что мы были скинами или гопниками, и поэтому теперь вот так изживаем себя в кинематографе. Безусловно хочется видеть то кино, которое интересно смотреть, и то же самое с музыкой. Тут у меня как раз есть зависть к Западу. У них есть культовые фильмы про молодых, а у нас нет кино про молодых. У них есть культовые фильмы про наркоманов, а у нас нет.
— А как же «Игла»?
Петр Федоров: «Игла» — это последний такой фильм, а Виктор Цой — последний соответствующий своему времени герой. Да и Мальчика-Бананана со времен Ассы как не было, так и нет. Я не иду на вторую Ассу, потому что очень люблю первую.
— Ты бы сыграл в сиквеле или ремейке «Иглы»?
Петр Федоров: Вряд ли, потому что я не считаю сиквелы за кино. Есть «Терминатор», первый и второй, а третий и четвёрты — это совершенно другое кино. Если это воспринимать как одну историю, то лучше вообще не ходить на 3-4 часть.
Вообще сложно без пафоса говорить о желании изменить общество. Хочется просто быть и чтобы все знали, что мы есть, что было такое поколение, были такие люди. Чтобы можно было про них посмотреть кино или послушать музыку. Пока что это с трудом получается, особенно в кино.
— Что думаешь, кстати, о молодом поколении актёров?
Петр Федоров: В советское время понятие актёр означало колоссальное уважение. А сейчас, когда таксист спрашивает, чем я занимаюсь, то я, подумав, отвечаю: «бухгалтер». К сожалению, основная часть моих коллег — это дети системы. Для них высшая суть профессии в том, чтобы закончить ГИТИС, чтобы потом иметь возможность появиться в телевизоре. Есть такая дорога к народной популярности, которая идёт прежде всего через телек. Многим людям гораздо больше интересен проект «Дом-2», чем фильмы Германа-младшего и Хлебникова. Телевизионный экран — это Бог, которому поклоняются люди, имеющие мало представления о собственной профессии. Но есть и замечательные люди. Я, например, после Кинотавра стал поклонником Лёши Филимонова. Думаю, у него есть все шансы стать героем поколения, если он будет участвовать в том, чем ему хочется участвовать. Он как раз тот человек, который через профессию тащит свои представления о жизни, свои ощущения. В кино он остаётся таким же человеком, какой он и есть и как все люди, среди которых он рос. Хочется пожелать ему всяческих побед.
— А сам бы ты хотел стать таким героем поколения?
Петр Федоров: Я всегда смущаюсь подобных вопросов. Мне кажется, что не время рассуждать. Если для этого надо сняться в паре культовых фильмов, а затем умереть — то нет, не хочу. Глупо что-то такое себе придумывать, это как раз-таки демагогия. После таких вопросов мне придётся отказаться от половины проектов, в которых я участвую, потому что они недостойны этого звания. А мне нужны деньги, так что будем совмещать.
Tour de Trans 20 июня в клубе Арма09
фото: Алексей Калабин
Комментарии
Подписаться