После того, как рок-группой "Лабытнанги" заинтересовался Дэвид Макфадьен (см. статью на проекте Far From Moscow [ссылка]), мною было решено создать некую экспликацию, а точнее попытку экспликации. Я берусь трактовать некий эйдос, духовное начало творчества группы.
Деррида-рок-группа "Лабытнанги" - это несомненный толчок, пощечина общественному и контробщественному мнениям. Спроста ли это? Бессознательные сигналы и сообщения музыкантов, проходящие, словно сквозь райские ворота, из "ид" (области психики, которую Фрейд называл "Оно") в окружающую тишину, одних ранят, доводят до ненависти, другим приятны. Прежде всего хотелось бы заметить, что в конечном итоге группа "Лабытнанги" местами выходит за необъятные рамки концептуализма.
Звуковой ряд архетипичен. Не является ли эта бессознательная формула тем, что культивировал философ-постмодернист Жак Деррида? Уж не это ли та самая практическая деконструкция?
Эксцентриситетом музыки группы "Лабытнанги" почему-то стал текст. Самого наименование (Лабытнанги - заполярный город) задало тон первого альбома "Тыц Моя Радость!" (2008), записанного живьем. Одновременно все музыканты (тогда их было четверо) сыграли живую музыку. Мастеринг был предоставлен доброжелателями и товарищами с Ближнего Востока.
В основном, тексты коллектива - это нарратив. С самого начала становится ясно, что традиционные песенные компоненты, например, рифма, искажены, а местами и вовсе игнорируются. "Топология" текста базируется на таких принципах: 1) "географичность" относительно временного вектора повествования; 2) цикличность.
"Тематика широка – от лирики на тему безответной любви, умирающей по иронии судьбы, до дифирамбов человеческим перверсиям как проявлениям танатоса – единственному позитивному полюсу жизненного порыва. Эти песни – последняя надежда на фрейдовское «здесь и сейчас», в символьном понимании."[ссылка]
Все это является гранью между отъявленной похабенью и драматургичной прозой в духе Мопассана. Если бы Мопассан жил в наше время, наверное, тематика его произведений и способ их творческой реализации был бы именно таким. По сути, результатом является романтизм умноженный на концептуализм. Цикличность и множественность событий, разграниченных сухим словом "потом / затем" обеспечивает полную отрешенность при прослушивании. Некоторые фанаты утверждают, что у них происходит экзальтация.
Повествование зачастую ведется от первого лица, лирический герой, будто страдая провалами в сознании, нарочно уводит тему в подробный медицинский уклон ("Борис", "Балаклава"...) Эта нелепость навевает комедийность, ироничность. В целом, "Лабытнанги" - это смехотворная терапевтическая музыка; так уж случайно получилось, что и качество звука, и песни, и музыка являются взаимодополняющими. Окидывая взором весь этот каламбур, вздор, возникает мимолетный вопрос: "Кто болен - слушатель или музыкант?" Как и любое постмодерновое произведение искусства, музыка группы "Лабытнанги" является форменным издевательством над слушателем. Концерты группы - это жертвоприношение слушателя музыкантам; и именно это жертвоприношение позволяет ощутить себя жертвой чего-то более широкого и ужасающего - например, холодящей реальности, о которой музыканты пишут так: "Выйти за двери было невозможно, потому что вокруг были глубокие сугробы и вьюга, от которой леденело сердце."
Дэвид Макфаден в своей статье очень тонко подметил: все, что было заявлено группой, следует воспринимать метафорически. Во втором альбоме "Йолд" (2009), записанном по такому же принципу, что и первый, есть нейролингвистические якори, реминисценции на массовую культуру и ее артефакты. Сам по себе этот альбом является экспериментом - это постмодерновый постморфем.
Начинается все русским языком, затем мешается с имитацией украинского новояза, плавно перетекает в идиш, затем в интуитивный французский (то есть имитацию французского прононса), кончается все тем, что песня "Большой адронный коллайдер" представляет собой сплошной кашель под техногенную музыку. Что касается масскульта, рассуждать и заниматься поиском смысла в упоминании артефактов группой можно долго. Возьмем, к примеру, композицию "Урри". В ней голос-онейросигнум из кинофильма "Приключения электроника" является адресатом. Обретая новую инкарнацию, пройдя сквозь временные/пространственные рамки памяти музыкантов, Урри получает в подарок от лирического героя Голубое сало (по роману В.Г.Сорокина - топливо, полученное из сала клонированных классиков русской литературы, откладываемого во время написания произведений), заморских роботов и DVD с фильмом "Наказание воришки" (скандальный фильм на тему педофилии и содомии)... И так в каждом треке.
Таким образом, бессознательно помещая некие компоненты культуры в несвойственную для них среду, группа "Лабытнанги" невольно пробирует практическую деконструкцию, надежду Жака Дерриды. Кстати, мотивы надежды, несбывшейся по иронии судьбы - частый литературно-драматургический прием музыкантов.
Исторически сложилось, что "Лабытнанги" идут наперекор рамочным технологическим принципам современной музыки: они не издают CD, потому что в наше время это делать бессмысленно; они не стремятся к телевизионному признанию, потому что в наше время это бессмысленно... Глубинный "испоконвечный" андеграунд - прекрасная творческая почва, в которой взрасли два студийных альбома и один живой.
Наверняка, взрастет и третий, однако идея спонтанности не позволяет нам рассуждать о том, когда он появится и каким он будет.
Ознакомиться с творчеством можно здесь: http://www.myspace.com/Labytnangi
Комментарии
Подписаться