Группа U.R.A.N. – самый законспирированный проект на российской экспериментальной сцене. Лидер группы Алексей Чуланский рассказывает о постмодернизме, глобальных мистификациях и контактах с внеземным разумом.
Мое личное знакомство с творчеством группы U.R.A.N. произошло этой зимой. За окном бушевала пурга кризиса, а модная московская молодежь сходила с ума по группе Tesla Boy. Мы сидели в квартире-сквоте дизайнера и искусствоведа Петра Ширковского, обсуждая превратности общественного вкуса. «Cейчас я вам поставлю по-настоящему элитарную музыку», – сказал Петр и, свернув на мониторе ноутбука окно с онлайн-версией радио «Орфей», зашел на майспейс группы U.R.A.N. Из колонок хлынуло нечто олдскульно-синтезаторное, вперемежку с непроизносимыми научными терминами на русском, что удивительно, языке. Позже выяснилось, что лидер группы Алексей Чуланский – известный андеграундный поэт, тяготеющий к рифмам типа «радиант-инфроинфант» и «параллелограмма-протоамальгама», а заодно пописывающий тексты для одиозных звезд российской эстрады.
Группа U.R.A.N. является одним из арт-проектов Алексея и широкой публике почти неизвестна. Одно из первых публичных выступлений «Урана» состоялось в рамках фестиваля «Абракадабра» на «Винзаводе». Во второй раз Алексей собирается собрать у сцены ревущую толпу на фестивале Sci Fi Poehali Party, который состоится 20 августа. Преддверие концерта дало нам повод встретиться с Алексеем и побеседовать на всякие умные темы.
Узнав, что на Sci Fi Poehali Party собирается выступить с лекцией главный российский уфолог и криптофизик Вадим Чернобров, Чуланский очень оживился и вспомнил статью из журнала «Техника Молодежи», в которой рассказывалось о том, как Чернобров на пару с космонавтом Георгием Гречко отправились в иранскую пустыню искать разбившуюся летающую тарелку.
– Чернобров вообще-то искал настоящую гору Сион. Он на спутниковые снимки посмотрел и увидел какой-то подозрительно ровный круг в горах. А Гречко по его просьбе написал правительству, что хочет полететь туда на вертолете по неотложным космическим делам. Там как раз шла очередная израильская война, и им разрешили поехать на джипах в сопровождении местных гебешников. И вот они едут на джипах ночью, и вдруг, посреди пустыни со всей дури наезжают на колючую проволоку. Выскакивают какие-то бедуины с калашниковыми, гебешники орут: «Все! Уезжаем! Нас всех убъют!». И уехали. В итоге наши герои забашляли кому-то деньги, объехали гору, видели объект, брали пробы, даже в какую-то пещеру датчики совали. Потом, правда, по приезду, половина команды в реанимацию угодила.
– А лично у тебя были контакты с внеземным разумом?
– Конечно же, визуальные контакты были. Я как-то с друзьями наблюдал летящий над городом объект, по форме похожий на электрического ската. Он двигался дискретно, прошивая пространство, с такими плазменными явлениями. Мы находились на пятнадцатом этаже и наблюдали его сверху. А для людей, которые находились внизу, объект был невидим.
– Многие читатели могут быть не знакомы с группой U.R.A.N. Из какой среды она возникла? Как бы ты определил свой тусовочный бэкграунд?
– Наша история началась в середине 90-х, с «Зеленого театра» и тех закрытых собраний, которые мы там проводили. Там присутствовали Паша Жагун, Юра Орлов из «Николая Коперника», Жанна Агузарова, «Министерство Психоделики», группа «Север». Звучала экспериментальная музыка, из которой родились многие трансовые проекты. Проходили поэтические вечера, потом мы поставили рок-оперу «Волосы», где я принимал участие как один из либреттистов. Стас Намин разрешил нам построить на территории театра шестиметровый индейский вигвам, где мы жгли огонь, курили, били в барабаны. В этом вигваме собиралась шикарная тусовка. Там я познакомился с продюсером «Волос» Майклом Батлером, который одновременно был другом Тимоти Лири, Мерилин Монро и Кеннеди. Там тусили Фрэнк Заппа, Чак Берри, басистом Джимми Хендрикса Ноэлом Реддингом… В общем, это был такой психоделический и культорологический событийный реактор, из которого, можно сказать, мы все и вышли.
– Как твоя поэзия переросла в музыкальный проект?
– Творчество группы U.R.A.N. – это оккультная стилизация с целью поставить собственную точку в таком направлении, как постмодерн. Некий психоделический юмор, космический смех – но вместе с тем попытка проявить неожиданную романтическую и очень академичную вибрацию искусства. Если говорить о влияниях, то здесь можно назвать и Филипа Гласса, и группу Slayer, и того же Фрэнка Заппу. Все это складывается в такой взаимодополняющийся культурный кубик Рубика. Это даже не эклектика и не постмодерн, а своеобразная игра в прятки с этими стилями.
– Твои синглы уже во второй раз выходят на сборнике Future Sound of Russia. Внушают ли тебе подобные релизы надежду на светлое будущее русской инди-музыки?
– Меня радует, что, несмотря на существующую культурную энтропию, хотя бы у кого-то еще осталось желание выглядеть приличными людьми. И у некоторых это даже получается. Правда, удивляет, что все они поголовно поют на английском языке, словно готовятся вот-вот отбыть куда-то в направлении первоисточника.
– В твоих текстах много упоминаний о космосе. Ты осознанно пытаешься возродить дискурс космической романтики?
– Я вырос в обществе, где каждый второй меня спрашивал: «Мальчик, а ты хочешь быть космонавтом?». Конечно же, это не могло не повлиять на мое «прокосмическое» мировоззрение. Но я никогда не стремился размахивать флагом космической пропаганды. Мне просто нравится звездное небо, и я считаю, что космос – это очень поэтично. Есть люди, которые гениально описывают природу или человеческий быт. Кто-то воспевает зимние сугробы, кто-то – самовар с чаем, кто-то – черный бумер. А я воспеваю космос, потому что у меня это получается лучше всего.
– Не секрет, что массовое увлечение космосом в 60-е – 70-е было отчасти следствием холодной войны и гонки вооружений. Насколько, по-твоему, возрождение космической романтики актуально в наше время?
– Я бы не стал считать увлечение космосом прерогативой гонки вооружений и вообще XX века. Если взять древние источники: египетские, вавилонские, веды, ригведы, орфики – то там везде очень много и очень красиво написано о космологии. Циолковский писал свои труды еще до революции. Культ космоса есть всегда. Вот и на ВДНХ все отреставрировали: ракету эту титановую, музей, весь космический пантеон там присутствует. И это действует! Наша нация духовно гораздо ближе к космосу, чем любая другая. Американцы не видят в космосе никакой романтики, для них это просто сфера бизнеса. У них, при всех технологиях и чудо-дизайне, в космических кораблях не предусмотрены иллюминаторы! У них не работают туалеты. Систему очищения жидкости они арендуют у наших. В американском космосе вообще нет места человеку. Кубрик, перед тем, как приступить к съемкам «Космической одиссеи 2001 года», приезжал в Советский Союз и восхищенно просматривал наши старые космические фильмы. Все эти фильмы очень четко и грамотно сообщали зрителям: «Готовьтесь! Колонизация космоса не за горами!». В нашей культуре существует очень мощный отсыл к неким продолжениям себя в иных пространствах, и все это гораздо глубже, чем в других культурах.
– Как ты думаешь, американцы все же были на Луне?
– Во всех этих бесконечных разоблачительных и контрразоблачительных играх очень легко запутаться. Кручу-верчу, запутать хочу. Нас, как и с историей 11 сентября, постоянно подталкивают к тому, чтобы мы сделали выбор: правда или неправда, мистификация или не мистификация, верить или не верить. Но я не вижу для себя необходимости делать этот выбор и предпочитаю рассматривать все это как некий софизм, головоломку. Тем более что истины мы все равно никогда не узнаем.
Ближайшее живое выступление группы U.R.A.N. состоится в рамках Sci Fi Poehali Party 20 августа.
Комментарии
Подписаться