Звезда норвежской электронной сцены и пропагандист итало-диско Skatebard накануне своего визита в Москву рассказал о старых синтезаторах, дружбе, меланхолии и хэви-метале.
В юности ты был барабанщиком в рок-группе, потом присоединился к хип-хоп команде. Расскажи немного об этом времени. С чего началась твоя любовь к электронной музыке?
Я всегда увлекался и роком, и электронной музыкой. Можно сказать, с детства. В какой-то момент я действительно стал играть на барабанах, правда, мне быстро надоело быть в тени и захотелось делать свои треки. Друзья писали музыку на Atari ST и Amiga 500, но у меня в то время не было компьютера, так что непосредственным написанием музыки я начал заниматься только в 1997 году. До этого я просто экспериментировал с синтезаторами в составе разных групп. Любовь к электронной музыке началась с компиляций с синти-попом, итальянским и испанским диско, как, например, сборники Max Mix. А в начале 90-х я стал больше слушать техно из Детройта, Кёльна и Роттердама.
Какие музыканты оказали наибольшее влияние на твое творчество?
Сложно сказать, их очень много. Jan Hammer, Bobby Orlando, Burzum, Kevin Saunderson, Chez Damier, Mark Kinchen. Хорошая смесь, мне кажется!
Когда ты увлекся итало? Какая первая пластинка в стиле итало-диско у тебя появилась?
Как я уже говорил, все началось с кассет Max Mix. Некоторые песни крутили даже по национальному радио, но это, конечно же, были самые коммерческие вещи. Действительно серьезно я увлекся итало в начале 2000-х, когда нашел в магазине в городе Ставангер пачку с синглами 80-х годов. Особый интерес у меня проснулся к пластинкам с синтезаторным диско и инструментальным итало наподобие Laser Dance.
Ты до сих пор используешь аналоговые инструменты или предпочитаешь компьютерные технологии?
У меня не так много синтезаторов, как может показаться после прослушивания моей музыки. Я использую много сэмплов и кучу эффектов, но стараюсь делать все так, чтобы звук был насыщенным. На выступлениях обычно играю на клавишах в живую.
А когда ты купил свой первый синтезатор? Что это было? Пользуешься ли ты им до сих пор?
Я купил его в 95-м за сущие копейки — примерно за 60 евро. Это был ELKA Solist 505 — простой синтезатор, но с чистым и красивым звуком. Раньше я всегда брал его с собой на гастроли, и, если честно, это была не самая лучшая идея — в один прекрасный момент синтезатор сломался. Но я его не выкинул и планирую починить!
Расскажи немного про свой лейбл Digitalo Enterprises. Почему на нем выходят только твои пластинки?
Я запустил свой лейбл, так как подумал, что это круто. Только мой лейбл! Кстати, на нем выходили треки и других артистов, правда, только ремиксы на мою музыку. Но, может, когда-нибудь...
Норвегия и вообще вся Скандинавия известна своей сильной диско-сценой. В каких отношениях ты находишься с другими норвежскими диско-музыкантами?
Мы хорошие друзья с Бьорном Торске и Линдстремом. Я знаком с Вини Виллбэйсом и Дискйокке, а также с новыми продюсерами Velferd и Telephones. Еще мы дружим с Йонаном Агьеборном (продюсер и соавтор Sally Shapiro), по крайней мере, в Интернете. Несмотря на то, что я — только на половину диско, а на половину техно!
Какие современные продюсеры тебе больше всего сейчас по душе?
Богдан Иркук и Jackpot. И еще я был фанатом Леговельта долгое время.
Что обычно звучит у тебя дома?
В основном та же музыка, которую пишу и играю как диджей, плюс эмбиент... И немного хэви-метала еще.
Что же ты играешь как диджей? И еще расскажи о своей вечеринке Digitalo в Бергене.
Как диджей я играю смесь из нью-диско, классического итало, мелодичного детройтского техно и хауса. Вечеринкой я занимался четыре года и делал ее в четырех разных клубах, приглашал играть легенд жанра — Casco, Alexander Robotnick и Black Devil Disco Club. Сейчас я пытаюсь подыскать для нее новое место, это достаточно сложно, потому что в Бергене почти не осталось клубов, одни кафе.
Иногда и в кафе может быть здорово, но вечеринки получаются совсем маленькими, а мне бы хотелось побольше пространства.
Ты человек прошлого, настоящего или будущего?
Я меланхоличный и сентиментальный, люблю помечтать о старых временах, часто романтизируя их, но я также рад развитию музыки и технологий. Оно ведет нас к лучшему будущему... Хотя, конечно, не всегда.
Что бы ты делал, если не мог заниматься музыкой?
Наверное, я бы закончил учебу на лингвиста и стал переводчиком, библиотекарем или работал в университете. Хотя, скорее всего, просто бездельничал бы, ха-ха. На самом деле, сложно сказать. Меня интересует только музыка.
Некоторые твои треки меланхоличные и даже грустные. А какой у тебя характер?
Люди могут сказать, что я постоянно бодр, улыбчив и весел, но это не так: я далеко не всегда улыбаюсь, находясь в одиночестве. Мне кажется, что печальная музыка — самая лучшая. Печальная и счастливая одновременно, как, например, итальянский и норвежский фолк, да и вообще любой другой фолк. Меланхолия, которая заложена в этой музыке, может перенести слушателя в другой мир.
При каких обстоятельствах тебя назвали Скейтбордом?
Девушка, в которую я влюбился как раз тогда, когда у меня должен был выйти первый релиз, уговорила так назваться. Некоторые слишком серьезные техно-музыканты могли подумать, что это глупо. Может, так и было... да и фиг с ним!
Также Skatebard специально для Look At Me составил плейлист из десяти своих любимых треков:
Интервью: Юра Rob Dirton
Комментарии
Подписаться