ЭПОХА НЕО-ВАРВАРСТВА
Не открою Северной Америки, сказав, что мы живем во время очень странное. Предельно странное, но интересное. В нем, казалось бы, все ясно в той степени, когда иллюзии становятся невозможными. Но парадокс – иллюзия того, что можно в этой ситуации хоть что-то понимать и прогнозировать, исчезла вместе с прочими. Все нынче как в тумане. В музыке, в политике и в экономике, во всем.
И вот что все это напоминает. «Вечный город» Рим всего каких-то пару тысяч лет назад символизировал собой незыблемое превосходство по-настоящему цивилизованных людей над варварами Африки, Европы, Азии. Но стоило благородным патрициям забыть о ратном деле и слишком увлечься разной там поэзией и философией, пирушками и высокохудожественным развратом, как Римская империя была смята. В 387 году нашей эры город заняли впервые галлы, в 410 году – вестготы короля Алариха, а в 476-м племя вандалов, разграбив Рим уже в третий раз, поставило точку в его истории.
«Первым падением Рима», которое застали уже мы, явился памятный снос Всемирного торгового центра парой боингов 11 сентября 2001 года. Всякий, кто хоть что-то понимал, почуял пятой точкой – это слом эпох. Начало эры нео-варварства. «Вторым падением Рима» стал в конце 2007 года финансово-экономический кризис, накрывший США и страны Запада, затем расползшийся по всей планете. В июле сего года дефицит бюджета штата Калифорния по итогам фискального года, завершившегося в июне, составил 24,3 млрд. американских карбованцев. Герой нашего с вами детства, ставший впоследствии губернатором Калифорнии, даже объявил чрезвычайное финансовое положение. В новом фискальном году по прогнозам дефицит превысит 31 миллиард долларов – если мер не будет принято.
Меры принял только Майкл Джексон. Символическая кончина Короля поп-музыки, если знаете, прилично поддержала экономику штата, ведь билеты на похороны идола реально выдержали множество переизданий. Джексона тоже нетрудно понять – не царское это дело жить в долг, перебиваться. Лучших мер по выходу из Кризиса нулевых, масштабами превосходящего Депрессию 30-х, не может нынче предложить никто. Ни Сорос, ни Гринспен, ни Баффет, ни Жижек, ни Уэльбек, ни Чомски. Ни один правитель ни одной из мировых держав и ни один высоколобый умник из престижных университетов. Просто время такое. Неясное.
Одно понятно – третье после Нью-Йорка и Лос-Анджелеса «падение Рима», по всем прикидкам, состоится в Лондоне, причем довольно скоро. Ибо время наше очень быстрое – помимо прочего. И времени такому быстрому и нестабильному, аморфному и хаотичному, конечно, требуется музыка, идеально духу времени соответствующая… довольно предисловий, перед вами новый фетиш – wonky music!
НАЗВАЛСЯ ВОНКИ, ШУМИ НЕГРОМКО
Не открою Америки Южной, сказав, что шумиха вокруг wonky (англ. – шаткий, ненадежный, рыхлый) началась по обе стороны Атлантики еще весною прошлого года. Всем до полусмерти надоел ню-рэйв, летевший в феврале 2008-го, например, аж из палаток у московского метро. Но поскольку вонки – младший брат ню-рэйва, сводный братец грайма и дабстепа, сын глитч-хопа, кранка, emotronic, hyphy, UK garage, clicks & cuts, внучок британской IDM и сэмпладелики а-ля Coldcut плюс правнук джаза, фанка, соула, электро, даба, эмбиента, похвастаться наличием какого-либо месседжа он попросту не может.
Все, чем wonky music отличается по-настоящему, так это синтезаторные партии с упором на расхлябанные средние частоты и «закосом» под аналоговый саунд, с первых же секунд напоминающий (и неслучайно!) – ранний IDM и ambient. Французский композитор-коммунист Эрик Сати вращается в гробу.
Второе и последнее, хотя притянутое за уши, отличие wonky music – дескать, ею занимаются музыканты, что раньше делали «экспериментальную» заумь, а теперь очнулись и прозрели, что бояться «понравиться вашей маме» немодно уже давно. Мол, самой радикальной музыкой момента стала именно поп-музыка. Оно всё так, но вот когда берутся опрометчиво причесывать, что вонки – новый полноценный жанр… гм, даже комментировать не хочется.
Но я прокомментирую. Поскольку существуют вонки-рэп и вонки-техно, вонки-поп и вонки-соул, можно констатировать, что вонки – никакой не жанр, а скорей подход. Определенный косметический ремонт всей ранее существовавшей музыки с приспособлением ее под нужды неопределенного сегодняшнего дня.
ГЕОГРАФИЯ ВОНКИ
Не открою Австралии, сказав, что именно оттуда родом крайне популярный сейчас дуэт Empire of The Sun, играющий с 2007 года в меру привлекательный электро-глэм, дэнс-рок и синти-поп. Однако же, хотя ребят из Перта, с берегов Индийского океана, СМИ упорно втягивают в эту кутерьму насчет wonky pop, хотя вся эта кутерьма придумана исключительно англоязычной журналистской братией, дуэт Empire of The Sun скорее исключение. А правило простое. Если хочется быть в теме светской болтовни ближайшей пары лет, рекомендуем вам запомнить.
Итак, вся мировая вонки-сцена сосредоточена в провинциальных, как ни странно, городках Британии. Во-первых, это Глазго, десять лет назад нам подаривший легендарный шотландский deep house. Во-вторых – Бристоль, пятнадцать лет назад прославившийся музыкой trip hop. Вонки-сцена Глазго называется aquacrunk (водянистый кранк?) – считается, что в оборот словечко ввел небезызвестный Rustie, о котором ниже персонально. Сцена Бристоля зовется проще (Bristol wonky), а благодаря сотрудничеству того же Rustie с местным дабстеппером Joker обе тусовки взаимосвязаны более чем.
Помимо этого есть вонки с маркировкой «made in USA». К американской вонки-сцене также прилепили малосодержательный ярлык – street bass. В США, как и всегда, заочно соперничают побережья – Западное и Восточное.
Начнем с Востока, ибо там скучнее – в эпицентре вонки-взрыва здесь находится Филадельфия, неоднократно в свое время воспетая Брюсом Спрингстином. Олицетворяет вонки Восточного побережья продюсер Starkey – полностью ориентирующийся на британский саунд (grime, dubstep и ragga), издается россыпью лейблов, из которых самым примечательным (в контексте IDM-происхождения вонки) видится британский Planet Mu. Совместно с Dev79 и El Carnicero владеет лейблом Slit Jockey Records, а также делает программу "Seclusiasis Radio", которая выходит каждый первый понедельник месяца на Sub FM. Однако самобытностью ни Старки, ни «восточный» street bass не пахнут, скоро отшумят. Впрочем, не без радостных исключений в славном городе Филадельфия – о бесподобной Suzi Analogue читайте ниже.
Очагом wonky music на Западном побережье можно условно считать Лос-Анджелес. Наиболее известным в данном случае артистом является Flying Lotus, битмейкер, ди-джей и продюсер. Кстати, вдохновляется покойничком J Dilla. В миру Стивен Эллисон, он известен также в качестве Fly Lo и Juno Leed, а дебютировал в 2006 году на культовом американском Plug Research альбомом ”1983”. В позапрошлом году был подписан другими британскими отцами IDM: второй альбом Flying Lotus назван простенько и без понтов – “Los Angeles” (Warp Records, 2008). Опять-таки все это интересно, судя по всему, лишь старикам из 90-х, а вот новой поросли оболтусов гораздо больше скажет следующая деталь. Именно Flying Lotus написал большое множество довольно подходящей музыки для саундтрека разных серий горячо любимого урбанистической молодежью мультика ”Adult Swim”, раскрывшего, к примеру, тему педерастии за деньги просто-напросто с блеском.
Самый давний предок для британской вонки-сцены – музыка Ямайки (рэгги, даб и все такое). Американский вонки вырос на земле, удобренной спиричуэлз и джазом (тот же Flying Lotus, например, приходится родней великому саксофонисту Джону Колтрейну!), фанком, соулом, электро и хип-хопом всех мастей. Но парадокс – притом, что именно британцы плюс американцы, издаваемые на Туманном Альбионе, делают гораздо более заумное звучание, как раз они звучат непроходимым ретро по сравнению с аутсайдерами. Темнокожими певицами и MC из Америки, которые не только дистанцировались от британской «суеты сует», но даже в собственных родных пенатах отстоят особняком от всех поветрий.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО #1: NONGENETIC
Именно таким отшельником, бескомпромиссным и поэтому безумно актуальным, видится мне дядька Nongenetic, он же Non from Shadow Huntaz. Между прочим, fashionistaz на московском LookAtMe.ru, передирающие тренды раньше всех на территории почившего Советского Союза, говорят, что группа Shadow Huntaz – из Лос-Анджелеса. Это, мягко говоря, неправда. Ведь «охотники за тенью» вообще отдельный разговор. По всем статьям.
Но ограничимся сухими фактами – голландские два брата-акробата Don и Roel Funcken, также выступающих как Funckarma, сочиняют экспериментальный хип-хоп для трех MC, один черней другого. Родом из Чикаго (Breaff), Атланты (Dream), Лос-Анджелеса (Non). Все пятеро сидят по разным городам и континентам, но при этом стали в мировой Сети едва не первыми, кто музыку делает в режиме file sharing – все участники равны и дорабатывают-перерабатывают материал, порою получая нечто неожиданное. Тут на ум приходит модный термин digital communism. Тот, кто сидит лишь вконтакте, вряд ли оценит всю прелесть подхода.
К слову Shadow Huntaz тоже издаются полудюжиной разных лейблов Северной Америки, Европы и Японии. Хотя и не отдать им должное (как «первый неподписанный артист России») просто не могу – по ряду признаков заметно, что ребятам глубоко начхать на игры в индустрию, журналистов, промоутеров, рекорд-лейблы, социальные сети…
Один только лозунг ”PHUCK MYSPACE!”, недавно проскользнувший у Nongenetic, дорогого стоит. В общем, это глубоко разочарованный в людской посредственности персонаж 30-летнего примерно возраста. Однако же бросать все то, чем занимается? Увы, что называется, поздняк метаться. Ибо черные во всех оттенках мелодекламации by Non гораздо выше. Выше на порядок большинства телег от недалеких рэперов, заполонивших чарты разных стран. Великодушно извините этот пафос, но когда об актуальнейших артистах нового поветрия (вчера ню-рэйв, позавчера брейккор, сегодня вонки) узнаешь, к примеру, слыша их ремиксы неизвестного широкой публике лос-анджелесского черного братка, то сознаешь ту степень почитания, которым окружен браток.
Да-да, все так и было – поначалу я услышал явно перенапряженный трек “We Walk” (Hudson Mohawke Remix), потом великолепный 8-битный рэп ”Knock Knock” и уж затем влюбился в вещицу ”Drama” (Rustie Remix). Местечко в персональном чарте «69 самых сексуальных треков 2009 года», который я под Новый Год составлю уже в третий раз, трек этот, по крайней мере, занял намертво. Хромающий на обе ноги бит, искрящаяся брутальная фактура голоса, хлопки реальных пистолетных выстрелов и нереально-опереточный cheaptune бэкграундом смягчили, помню, боль сердечную, что вызвана была очередною одноразовою дамой сердца. Между прочим, Non был так любезен, что прислал мне позже lyrics этой песни. К вящему удивлению похвалив при этом мой “Jus Gimme That” – англоязычный анти-рэпчик на биток небезызвестного чикагского юнца Остина Уайта.
ВОНКИ ПРОТИВ ТРЭША
Не открою Африки, сказав, что в музыке всегда было два лагеря. Первый – некие условные «эстеты», буквально готовые удавиться «за качество», за достойный мастеринг, за вокальные красоты, за свиту из трех дюжин менеджеров и тому подобный пафос. Им с начала десятилетия все более успешно противостоят условные «примитивисты», нео-варвары – которых, вкладывая в этот расплывчатый термин все более презрительный смысл, принято записывать в «трэш». Интернет буквально развязал им руки, прикончив попутно традиционную индустрию шоу-биза, авторское право и того же Майкла Джексон.
По-настоящему актуальная музыка вышла из клубов, песни можно стало петь хоть в чистом поле – только если некогда вокруг костра, теперь вокруг ноутбука или телефона. Даром что в этой «музыке» не музыка важнее, а фигура энтертейнера и мелодекламатора, который сам себе конферансье и подтанцовка. Некого рассказчика внятных историй с интересным сюжетом и заботливо разжеванной, хотя и не банальной моралью. Этакое возвращение к истокам, к изначальному скоморошеству поп-культуры. Цифровой фольклор. В рамках этого глубинного течения немедля вспыхнули, но очень скоро выдохлись такие субкультуры, как электро-клэш и нео-фолк.
А людям из первого лагеря вся эта простота на грани воровства не по нутру, но лавры «андеграундных героев», не понятых и не принятых действительно простыми пациками из соседнего двора, нравятся с недавних пор еще меньше. Так или иначе, вонки – новая попытка умников немного упростить свое звучание и оторвать хотя бы часть аудитории, привыкшей к музыке намного более незатейливой, комфортной для ушей. Но будем откровенны – попытка, заведомо обреченная на провал. Тот самый вонки-поп не будет поп ни разу. Никогда. Причина? Абзацем выше.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО #2: LITTLE BOOTS
Изрядно соблазнительная блондиночка Вики Хескет родилась 4 мая 1984 года в захолустном ланкаширском Блэкпуле, в семье торговца автомобилями и писательницы. По легенде уже в младенчестве услышала немало песен популярных в ту пору Blondie, напеваемых ее нянькой. С пяти лет брала уроки фортепиано, освоила игру на флейте, пела в школьном хоре. Собственные песни пишет с 13 лет. Вкус Виктории сформировали страшно далекие друг от друга Pink Floyd и The Human League, Бритни Спирз и 16-летняя Майли Сайрус.
Будучи старшеклассницей, она успела поучаствовать в телешоу ”Pop Idol”, петь в составе Молодежного джаз-оркестра Ланкашира, но потом взялась за ум и поступила в Университет Лидса, чтобы изучать гуманитарные науки. Там совместно с Lucy Catherwood и Mary France они зачали трио Dead Disco, условно относимое к ню-рэйву, тем не менее, весьма достойное. Начали девчушки в 2005-м.
К весне 2008 года разногласия в ансамбле достигли пика, в результате вокалистка Вики Хескет хлопнула дверью, начала сольную карьеру, моментально выдвинулась. По еще одной легенде Little Boots ее прозвал один приятель – за миниатюрные размеры ног и прочих органов. При этом журналисты всякий раз упоминают, что название проекта появилось по просмотру знаменитой киноленты «Калигула» (1979)… помните, в начале нашей кавер-стори говорилось о незримой связи древнеримского упадка с кризисом идей в сегодняшнем британском и американском шоу-бизнесе? Короче говоря, «Калигула» с латыни переводится как «Little Boot».
А дальше как всегда. Историй этих было миллион. Youtube, MySpace и уровень развития британской шоу-индустрии моментально вытолкнули «крошки-тапочки» на самый верх. Бесчисленные критики и даже Би-би-си назвали Хескет главной из надежд поп-музыки 2008-2009 гг. – поместив ее в один почетный ряд с Lady Gaga, Ladyhawke, Florence and the Machine, La Roux. Встречаются и лестные сравнения – по уровню таланта и сенсационности – с Hot Chip, MGMT и Peter Bjorn and John.
Дебютный альбом Little Boots увидел свет 8 июня 2009 года, занял 5-ю строчку UK Albums Chart и 20-ю в Irish Albums Chart. В США был выпущен “Illuminations EP”. Виктория, которая всю музыку записывает лично, так сказать, без посторонней помощи, так круто запрягла, так мощно выстрелила, что даже сочла в какой-то момент возможным отказать французскому Kitsune, выпускающему (только вдумайтесь!) Bloc Party, Klaxons и Digitalism, всю компашку остальных героев дня вчерашнего. Тот самый трендовый Kitsune вдруг выставили мелочью пузатой! Вот какие эти «маленькие тапочки» удаленькие! Впрямь безжалостна стремительно приобретенная известность, слава… дуновенье ветерка – и ты уже на свалке заднего двора поп-музыки.
Увы, но та же участь поджидает и саму Викторию Хескет. Всей гурьбою блоггеры и репортеры уверяют нас, что «в эту девушку вы точно влюбитесь» – а мне вот, например, не хочется влюбляться в однодневку, хоть и очень милую, талантливую, «актуальную», но разом приводящую на ум и раннюю Мадонну, и божественную Кайли, и когда-то запредельных Ladytron, и Софи Эллис Бекстор, и Кейт Нэш, и Лили Аллен. Всей моей любви (при всей любвеобильности) на всех уже не хватит. Вы поймите правильно – в репертуаре Little Boots действительно хитовый материал, но отличается от материала вышеперечисленных особ он только тем, что в данном случае хороший (без балды!) продакшн, каковым ему и должно быть в году 2009-м нашей эры. Это все. И, кстати, вонки в Little Boots реально с гулькин нос. Тут максимум «электро-поп со странностями» – несколько бездушный, говоря по чести.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО #3: RUSTIE
Как и многие из нас, Russell Whyte, известный под сценическим псевдонимом Rustie, вырос на раннем техно, IDM, глитч-хопе, а некоторое время назад ему похвальным образом достало наглости все это заварить в какой-то новой консистенции, придумав «собственный жанр» – аквакранк. А вонки-синтезаторный туман ипишки «Jagz The Smack», опубликованной шотландским Stuff Records в декабре 2007 года, был одной из первых ласточек всей той шумихи, о которой мы толкуем. Даже техно-ветеран из земляков, Neil Landstrumm на заглавную вещицу той пластинки сделал свой ремикс. И тут же подоспели добры молодцы с Warp Records, которые с начала века все пытаются вернуться на коня… хотя бы даже вспомните их увлечение двухлетней давности приличной такой рок-группой Maximo Park – и вы поймете, что имеется в виду.
Rustie удается до поры до времени поддерживать репутацию независимого артиста – к примеру, статей о нем в Википедии не найдете. Но всемирной знаменитостью он стал вне всяческих сомнений. В сферу его влияния входит как шотландский Глазго, так и английский Бристоль. Rustie – желанный гость на клубных пати в Берлине, Лондоне, Мадриде и Афинах, он оттягивает часть аудитории дабстеповых продюсеров (Various Production, Zomby, Modeselektor, Joker и др.) Даже канадские турбокранкеры Megasoid считают Rustie побратимом. О виртуальном же его присутствии в американском street bass упоминалось выше.
Но вопрос: каким он будет через 5 или 15 лет? Никто, конечно же, не знает. Просто мы имеем уникальную возможность наблюдать процесс того, как человек становится big head, т.н. лидером мнений, крестным отцом новой сцены, причем весьма гораздым на выдумку и вряд ли собирающимся пойти ко дну со смертью этой самой сцены через пару-тройку лет. Он высосет из пальца что-нибудь еще. Тем более, по мнению одной из украинских слушательниц Rustie, что случайно обнаружилось на Last FM, «он явно употребляет!»
ЛИЧНОЕ ДЕЛО #4: HUDSON MOHAWKE
К фильму «Гудзонский ястреб» (1991) с Брюсом Уиллисом в главной роли шотландец Hudson Mohawke, судя по всему, отношения не имеет – просто он увидел это имя на какой-то статуе в холле дома, где живет. Впрочем, это не мешает ему считаться второй по величине после Rustie вонки-знаменитостью во всем Соединенном Королевстве. Также выступающий под именами DJ Itchy, Hudson Mo, Hud Mo, Росс Бирчард был не так давно подписан Warp Records, выпустившими альбом “Butter” в октябре 2009-го. На этом сходство с его другом Rustie не закончено, поскольку оба варились, по сути, в одном котле родного Глазго и принадлежат к сообществу LuckyMe, представляющему собою рекорд-лейбл, промо-группу, арт-комьюнити одновременно.
Теперь об отличиях. В 15 лет Росс Бирчард стал самым юным финалистом в истории престижного ди-джейского чемпионата UK DMC. На Warp он был подписан даже в отсутствие большого числа официальных релизов, пробавлялся долго-долго Интернетом. Выпущенный LuckyMe и Wireblock в 2008 году EP с названьем “Ooops!”, однако, обратил внимание взыскательной аудитории на страшно перспективного саунд-продюсера. Хотя наверно Warp и взял Hud Mo во многом за компанию с Rustie (дабы впечатление, что мы имеем дело не с отдельными брильянтами, а с целой россыпью, со «сценой» было еще внушительней), Росс яростно открещивается от аквакранка и глитч-хопа. Почему? Вы сразу все поймете, лишь единожды услышав музыку Hudson Mohawke – ясную, как утро воскресенья, свежую, как первый заморозок. Со смачным и рельефным хип-хоп битом, с нежною мелодикой, щемящей всякое чувствительное сердце. В общем, перед нами яркий и мастеровитый, очень одаренный (даже не) продюсер… композитор с большой буквы! Маленькие ботики определений, терминов и прочего ему, конечно же, малы. Долетит ли «ястребок» до берегов Днепра? Мне кажется, что прогрессивной части киевского человечества того хотелось бы.
СУБКУЛЬТУРА ВОНКИ
Не открою Казахстана, если сказану, что новые поветрия, течения и «сцены» вряд ли могут появиться на земле ничем не удобренной. В роли гумуса – инфраструктура в виде рекорд-лейблов, специализированных СМИ (фанзин, подкастов, блогов, сайтов и т.д.), различных студий, клубов, музыкальных магазинов и, конечно же, людей. Так называемых Вдохновенных Потребителей всей этой музыки. Причем за исключением людей с Британских островов и пары-тройки мегаполисов Америки весь прочий мир относится к пассивным потребителям, которые берут готовый стафф и каждый новый тренд пропагандируют с энтузиазмом до тех пор, пока тот не придет в медвежьи уголки планеты. Затухающие волны модных поп-штандартов быстренько сменяются какими-то волнами чуть свежее – в этом виде собственно функционирует последние полвека мировая поп-культура. Вонки тут не исключение.
Главным клубом Глазго, что возделывает грядку аквакранка, принято считать Sub Club. Там начиналась эпидемия – а вечеринки называются The Numbers. Там шотландцы Rustie, Hudson Mohawke и Mike Slott на людей (Deadbeat и Flying Lotus, например) глядели, и товар свой доморощенный лицом показывали. Набирались опыта. Друзья-дизайнеры им делали обложки, блоггеры-друзья мутили воду в Интернете, а пытался (и не без успеха) продавать их музыку небезызвестный ныне магазинчик Rub-a-dub. Давайте перечислим коротко и основные лейблы города со всеми их артистами и «членами экипажа», как настоящими, так и прошлыми.
Dress 2 Sweat: Bok Bok, L-Vis 1990, DJ Tameil, MOVES!!!, Piddy Py, Kazey & Bulldog, Rod Lee, DJ Deeon, Dikulous, Rustie, POL Style, Pistol Pete, Jackmaster.
LuckyMe: The Blessings, Mike Slott, American Men, Tiago, Nadsroic.
Hum+Haw: Alex Smoke, Jim Hutchison, Rustie, Name, Fool.
Wireblock: Rustie, Lory D, Hud Mo, Alex Cortex, Truffle Club, Bogger, DJ Pierre, Ghosts on Tape, Music at Nite, Jackmaster, Spencer, Nelson.
Stuff Records: 215 The Freshest Kids, Andies, DJ Shabushabu, Leyenda (RIP), Izu, Magic Daddy, Marcia Blaine School For Girls, Neil Landstrumm, Offshore, Production Unit, Redshift, Rose & Sandy, Rustie, Slugabed, Sparky, Truffle Club, The Village Orchestra, DJ Goodhand, Stiff Richard.
Имя последнего лейбла, кстати, очень хорошо описывает wonky music со всеми ее «ну типа», «как бы» и «все такое». Заведующий Stuff Records некто Ричард Четер комментирует в привычном идиотском стиле: «В Глазго всегда была сцена. Для такого небольшого города здесь даже слишком много чего происходит». О причинах же популярности вонки Четер выражается чуть более содержательно: «У нас воспринимают техно и хип-хоп – а драм-н-бэйс, к примеру, никогда здесь не был популярен. Rustie и компания развили опыт американских продюсеров (Madlib, J Dilla, Timbaland), произведя на свет нечто более энергичное и веселое».
Энергичное? Веселое? Помилуйте и не смешите мои маленькие тапки. Тут информативнее признание, что саунд вонки-музыкантов содран, в общем-то, с американцев. С черных, подчеркну, американцев. Помню, в феврале 2006 года я общался в персональном разговоре с герром Максимилианом Ленцем (Westbam) и был в восторге, услыхав нижеследующее. Не устаю цитировать: «Всё дело в том, что благодаря засилью технологии сэмплирования к 2006 году электронная музыка перестала быть самостоятельным концептом. Отныне это не более чем инструмент, к слову наиболее удачно применяемый в хип-хопе – такими персонажами, как Dr. Dre, The Neptunes, Timbaland и пр. Как это ни печально для некоторых – самая передовая электроника сегодня делается там». Большинство из «некоторых», я добавлю, слишком белые, чтоб делать жизнеутверждающую музыку. Слишком европейцы, чтобы выживать и размножаться. Слишком сытые, чтоб оставаться клёвыми.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО #5: SUZI ANALOGUE
Как и обещал чуть выше, представляю вашему вниманию Suzi Analogue – малоизвестную, но просто-напросто невероятную певичку из американской Филадельфии, которая не так давно смоталась от всяких «сцен» подальше прямиком в японскую столицу Токио… Krush, признайся нам, приятель, тоже в воротник смеешься на предмет всей этой вонки-паники на Токийской бирже?
Подписана Сюзи рекорд-лейблом Dopeness Galore и тоже чтит немеркнущую память монструозного J Dilla. Вдохновляется "мужьями-понарошку и бойфрендами, как будущими, так и бывшими, Шаде, преступниками, Portishead и Билли Холидэй, людьми в метро и Томом Йорком, Эрикой Баду, газетой “The Washington Post”, Кёртисом Мэйфилдом и Лорин Хилл, субботним пением в любимом хоре, когда мне было 10, Sly & The Family Stone и тобой, и тобой, тобой и тобой…"
Музыка ее, скажу для самых въедливых, – условный вонки-лаунж, вонки-соул. Если вас полжизни штырила сладкоголосая Баду и если вам казалось, что последние ее альбомы “New Amerykah Pt 1 (4th World War)” и “New Amerykah Pt 2 (Return of the Ankh)” практически недосягаемы в своем великолепии, то остальная половина жизни вашей пролетит под песни Suzi Analogue, обновившей даже нео-соул, вознесшей эту музыку под облака.
К примеру, на ленивый бит инструментального трека “Vanashing Point” до жути хочется читать озлобленные тексты о полночных драках в опустевшем метрополитене, приправляя их цитатами из Малкольма Икса. Песня под названием “Good Reason” – это впрямь хороший повод истово любить очередную одноразовую даму сердца, долгими часами безо всякой спешки, мыслями витая за десятки тысяч миль отсюда. Песня же “Home, Now” разрывает на куски. Просто. Рвет. На части. Как и музыка не знает в ней, чем станет в следующий миг, так слушатель не понимает, право слово, что же выбрать – кровью истекать в горячей ванне с лепестками экзотических цветов, а то и просто бесконечно долго падать-падать-падать из окошка на 105-м этаже одной из башен ВТЦ безоблачным сентябрьским нью-йоркским утром…
ЭПИТАФИЯ ДЛЯ ВОНКИ
Что же мы имеем, так сказать, в сухом остатке? Мировую вонки-сцену? Это вряд ли. Все-таки скорей фрактальное мировоззрение, когда никто и ничего не понимает. Когда всякий может заниматься, чем ему заблагорассудится. А степень твоей интересности зависит лишь от того, имеешь ли ты что сказать.
Опять же Westbam, помню, ляпнул: «Слушаешь, к примеру, Хоутина и понимаешь – всё это было, а технологии проиграли. Весь технократический запал выветрился. И теперь ди-джей, каждый раз выступая в клубе, должен непременно задавать себе вопрос – может ли он сделать что-нибудь? ОН, а не технологии – понимаете? Сделать что-либо за рамками технологий. Что-нибудь из области personal statements».
Разрешите мне перевести. Иметь свою позицию и сообщать ее – бесценно. Просто ковыряться в саунде, железках и софте – провал морали. Путь на запасные рельсы этой жизни. Касается каждого.
И напоследок, чтобы четче понимать нечеткость вонки, всю неясность с его будущим и шаткость нынешнего положения, переиначу всем известный украинский анекдот. Приходит к Rustie журналист из NME, интервьюирует его и задает в конце мучительный вопрос:
- Так что за музыку ты всё-таки записываешь, Расти? Аквакранк или глитч-хоп?
Тот чешет репку в замешательстве, бормочет:
- Ну такое…
по материалам журналa "DJam", ноябрь 2009 г.
Комментарии
Подписаться