Ответственный редактор сайта Pitchfork, Марк Ричардсон, рассказал «Знакам» о правильной интернет-журналистике, глобальных изменениях в музыке, открытых письмах протеста против провокационных рецензий, и о том, хотят ли люди продолжать читать тексты о группах.
— Расскажите, как у вас все устроено. Вы ориентируетесь на американских читателей?
— Наша редакция, издатель и большинство авторов живут в США, и мы, конечно, ориентируемся на американскую аудиторию. Впрочем, это скорее касается точек пересечения американской музыки с остальной поп-культурой, чем каких-то специфических социальных аспектов (например, юмора), по которым принято судить о типичном американском менталитете. Хотя часть наших авторов находится в Британии и Австралии, некоторые из американских журналистов живут заграницей, так что можно сказать, мы выдерживаем некий интернациональный баланс.
— Про ваших основных читателей говорят, что они снобы.
— В идеале, мне кажется, наши тексты интересны в первую очередь продвинутым меломанам. Тем, которые хорошо разбираются в предмете, и понимают, чем та или иная музыка хороша. Мы ведь все-таки музыкальное издание, а не журнал широкого профиля, который пишет обо всем и в том числе и о музыке. Поэтому, думаю, мы ведем беседу с более-менее подкованными людьми.
— Кстати, по поводу интернационального баланса — горизонт все равно иногда заваливается. Например, вы много пишете про современный фолк, группы вроде Fleet Foxes, Animal Collective, GrizzlyBear занимают первые строчки ваших хит-парадов и есть мнение, что все это так обстоит из-за давних и крепких американских фолк-традиций. И жители других континентов должны воспринимать музыку ваших фаворитов именно сквозь призму этих самых традиций. Так становится ясней и понятней, почему она у вас на первых местах.
— Это очень интересный вопрос, потому что мы понимаем, что есть разница в том, как американцы и европейцы воспринимают эти группы. Здесь в США такие коллективы возможно абсолютно вписываются в контекст фолковых, практически семейных традиций. В Европе же они кажутся несколько, скажем, экзотичными. Это обстоятельство накладывает эффект на то, как понимают их творчество европейцы.
Но дело в том, что все эти фолковые американские традиции необязательно переносить в Европу. Точно такая же история случилась, например, на заре джаза и блюза. В Европе появились последователи американских бэндов. Появились потому, что считали джаз и блюз чем-то неординарным. Здесь же, в Америке, эта музыка никому не казалась необычной.
Короче говоря, смысл всего этого в том, что в природе музыки существует определенная гибкость, возможность помещать разные вещи в различные контексты, места, территории. Это делает диалог между странами куда более интересным.
— Вам не кажется, что люди все меньше читают про музыку, только слушают. Ее сейчас много, внимание рассеивается, ведется легион блогов, в которых каждый старается написать про свой любимый миллион групп, и больше никто никому не авторитет. Вы это на себе ощущаете?
— Ну, судя по нашей статистике посещений, людям все еще нравится читать про музыку. Но мы, конечно, понимаем, что не каждый человек, заходящий на сайт, полностью просматривает все свежие тексты. Поэтому мы стараемся как-то так организовать пространство сайта, чтобы посетители получали по максимуму хотя бы выжимки из основной информации.
Том Йорк на музыкальном фестивале Pitchfork Music Festival (фото kirstiecat)
Обычно в неделю мы делаем три больших темы — смесь интервью, авторских колонок, отчетов и так далее. Мне сложно сказать, как много времени люди тратят на чтение всего этого. Одна из наших приоритетных задач в том, чтобы постоянно обеспечивать быстрый и удобный доступ к нашим лучшим статьям. То есть, чтобы они были всегда на виду и не терялись в дебрях разделов. В значительной степени это касается дизайна. За последний год, думаю, нам удалось добиться в этом прогресса.
— Как по-вашему, интернет-журналистика сильно отличается от обычной журнальной?
— Главное отличие — это скорость. Событий много, происходят они минута за минутой, и надо уметь быстро их осмысливать и моментально о них сообщать. Интернет-журнализм фокусируется на потоках ежедневной информации. Мы — не исключение. Но в то же время мы стараемся абстрагироваться от этой гонки и как-то глубоко и основательно мыслить в статьях и рецензиях. Считайте Pitchfork миксом моментальных новостей и вдумчивой аналитики.
— А что насчет музыкальной журналистики в общем? Какой она сейчас должна быть?
— Полагаю, передний край современной музыкальной журналистики, проходит там же, где находится авангард остальной журналистики, которая имеет дело с информацией и общественными медиа-технологиями. Наш личный взгляд на музыку — что в ней вообще происходит, что там хорошего или плохого — это основа Pitchfork, это то, о чем наш сайт. Интересное, живое изложение мыслей про все это требует какой-то особенной внутренней организации. Словом, в том, что касается современной музыкальной журналистики, мы приветствуем активно, глобально и небанально мыслящих меломанов, которые к тому же обладают хорошим слогом. Собственно, это та комбинация, которая никогда не выйдет из моды.
— Есть масса историй о том, как никому не известные группы становились знаменитыми благодаря тому, что вы писали рецензии на их пластинки. Не боитесь зазнаться? Или превратиться в журнал вроде NME или Rolling Stone — степенное, вальяжное издание?
— Мы думаем об этом все время. Люди воспринимают наши рецензии очень серьезно и для нас это большая ответственность. Не смотря ни на что, думаю, что нам все еще нужно зарабатывать доверие читателей каждым нашим текстом. Вообще говоря, Pitchfork — это компания простых, скромных людей. Мы не предрасположены к показухе, и, вероятно, это именно то, что позволяет нам полностью концентрироваться на действительно интересных и важных вещах.
— Музыканты часто с вами ругаются? Иногда на Pitchfork появляются достаточно провокационные материалы вроде рецензии-картинки на альбом Partie Traumatic группы Black Kids.
— Ну, это давняя традиция войны между критиками и артистами. Возникла она, вероятно, когда была напечатана еще самая первая рецензия. Так что для нас это в порядке вещей. Был один случай, пару лет назад. Группа Airborne Toxic Event написала сайту открытое письмо в ответ на одну из наших рецензий. Но, впрочем, такие тексты для нас, все же, не обычная практика. Мы стараемся не брать на рецензии откровенно плохие альбомы. Так что негативная критика у нас проскакивает не очень часто.
— Pitchfork — 15 лет. Какие главные глобальные изменения, связанные с музыкой, вы можете отметить?
— Главные изменения, из тех, что мы наблюдали, произошли в области технологий. Благодаря ним нынешние молодые люди услышали гораздо больше музыки, чем молодые люди всех прошлых поколений. По многим причинам это отличное изменение. Хотя бы потому, что оно позволяет легко использовать необычные комбинации всех мыслимых и немыслимых звуков и стилей. Но иногда эта ситуация оборачивается неприятностями. Потому что теперь все на виду — ты слушаешь песню и точно понимаешь, откуда что взято. Нет магии.
— А что по-вашему станет фундаментом для музыки этого десятилетия? Многие считают, что дабстеп — главное достижение «нулевых».
— Ответить на этот вопрос невозможно. Потому что основные достижения музыки в том, что их — этих достижений — очень много. Сейчас много вообще всего. Я не думаю, что в «нулевых» были какие-то существенные тектонические изменения, какие, например, случились в электронной музыке 90-х, которая была тесно привязана к быстро появляющимся технологиям.
— Расскажите про ваш фестиваль. Вы его решили организовать потому, что для музыкального издания, чтобы держаться на плаву, одной журналистики сейчас не достаточно?
— The Pitchfork Music Festival — это что-то типа расширения нашего сайта, точнее — вымышленного раздела под названием «Для удовольствия». Это был способ устроить мероприятие, которое бы выдало наши пристрастия к некоторому количеству особенно интересных нам групп. Возможность организовать фестиваль, на котором мы все хотели бы побывать. Мы думали о нем, как о чем-то обособленном от того, чем занимаемся каждый день на сайте. В конце концов, это был шанс сделать что-то приятное для нашей аудитории. И еще — создать что-то такое, что еще сильнее связало бы нас с Чикаго, откуда, собственно, родом сайт Pitchfork.
— Комик Дэвид Кросс как-то составил для вас хит-парад под названием «Альбомы, которые я слушал, пока читал вычурные рецензии сайта Pitchfork». Можете составить хит-парад «Альбомов, которые вы слушали, пока отвечали на вычурные вопросы сайта «Знаки»?
— Ха, отличный вопрос! Ну что ж, пока я отвечал на ваши вопросы, то переключался между: Caribou — «Swim», Vex’d — «Cloud Seed» и Йонси (Jonsi) — «Go».
Текст и интервью: Влад Азаров
Комментарии
Подписаться