Интервью c Camea и Tim Xavier, лейбл Clink (USA)
Перевод интервью, оригинал - http://www.beatportal.com/feed/item/camea-and-tim-xavier-the-techno-couple
Два американских верноподданых делят эту студию в Берлине: он - мастеринг-инженер крупнейших техно-лейблов, она - одна из наиболее уважаемых диджеев на минимал-сцене. Вдвоём они запускают влиятельные лейблы и создают андеграундную электронную музыку, постоянно звучащую в темноте ночных клубов по всему миру...
Вместе они - маленьнькая техно-фабрика, странная парочка, которая совмещает страсть к постукивающим битам и любовь друг к другу.
"Мы оба - целеустремленные натуры, поэтому мы можем сосуществовать достаточно счастливо", - говорит Камея Хоффман, основатель лейбла Clink, она уже больше пяти лет вместе с Тимом Ксавьером.
"Мы оба полностью погружены в техно, и это прекрасно! Мы можем говорить о нём столько, сколько захотим", - продолжает Тим. "Мы идём на ланч, и она говорит: "Знаешь, я прочитала кое-что на ResidentAdvisor сегодня....", - и я уже знаю, что она имеет ввиду. И это не такой разговор, который можно завести с кем угодно."
“Хотя мы пытаемся не говорить о музыке слишком много - после восьми вечера мы не должны говорить о музыке ни под каким предлогом."
Камея и Тим Ксавьер - обычная пара, но у них есть уникальное понимание задач и потребностей друг друга в работе, ведь оба - всемирно востребованные диджеи. “Мы иногда спорим, кому идти гулять с собакой, и этот вопрос решается тем, у кого позже вылет самолёта на вечеринку" говорит Тим с улыбкой.
Мы сидим в их студии в районе Кройцберг в Берлине. Это большая белая комната с двумя звуконепроницаемыми кабинками. Территория Камеи - маленькое, полностью замкнутое пространство, ей требуется только стол для микширования и окошко в покрытый листвой внешний мир. Зона Ксавьера - гораздо больше, здесь всё забито оборудованием и любопытными приспособлениями. В углу стоит станок для резки винила Scully, неуклюжая и архаично-выглядящая машина с микроскопом, которую Ксавьер использует, чтобы вырезать новые ацетатные пластинки для виниловых записей. Есть стойка навесного звукового оборудования, главным образом компрессоры и эквалайзеры. Над грудами винила возвышаются вертушки. Здесь царит атмосфера научной фантастики, и если бы не американское пневматическое ружье, огромная коллекция пивных бутылок снаружи и добродушные улыбки хозяев, это место могло бы показаться пугающим. Ведь здесь на самом деле вершится магия.
Камея, у тебя есть классическое музыкальное образование?
Я изучала фортепьяно в течение 11 лет и выросла на классической музыке и джазе. В юности я играла на кларнете, саксофоне, трубе и флейте. Мой папа был любителем классической музыки, и Бетховен оказал сильное влияние на меня. Мой сосед имел обыкновение включать свой музыкальный автомат со всеми этими старыми хитами рок-н-ролла, но я всегда просила, чтобы они изменили музыку на Моцарта или Бетховена.
Как ты думаешь, твоя любовь к классической музыке отражается на твоей музыке сегодня?
Люди говорят, что слышат некоторые печальные, темные оттенки в моей музыке. Действительно, они могут ощутить драму и ожидание, две вещи, которыми я всегда восхищалась в классической музыке. Но моя музыка более инстинктивна, чем интеллектуальна, я не планирую создать драму, она получается естественно.
А как ты открыла для себя танцевальную музыку?
Моя история началась на рэйвах в восточной части Сиэтла, где я росла. Сначала я просто посещала рэйвы с друзьми и спорила с некоторыми, что музыка на рэйве - это не музыка вовсе, ведь там нет никаких музыкальных инструментов. Я помню, что тогда многие люди меня поддерживали в том, что электроника - это не настоящая музыка, потому что это было так ново. Мы даже смеялись по этому поводу. Но в одну ночь я поддалась массовому течению, я внезапно поняла, что меня гипнотизирует эта музыка.
Ты помнишь, где это случилось, и какой диджей играл?
Да, мы с друзьями приехала в Ванкувер на этот рэйв. Это была девушка-диджей по имени Джекки Кристи. Я никогда не видела девушек-диджеев прежде, и это повлияло на то, что я заинтересовалась моментом, когда она начала играть. Я была поражена ее энергией и тем, как поменялась атмосфера, как только она начала играть. Она играла восемь часов, и под конец я была просто без сил. Я только помню, как отложила у себя в голове мысль "Я хочу это сделать".
И тогда, в 2002 году, ты переезжаешь в Нью-Йорк?
Да, я переехала туда спустя шесть месяцев после трагедии 11 сентября. Наверное, мне просто хотелось быть как можно ближе к Европе, откуда приходила вся музыка, которая мне нравилась. Я постоянно слушала новые компакты из Европы. Местами я стала заниматься диджеингом и так познакомилась со множеством интересных людей. Я встретила Тима и Tony Rohr, Ambivalent и Insideout, с кем я запустила свой лейбл Clink. Они все создавали интересные вещи
.
Общая студия: LTD-400 и Clink
Значит, тебе нравилось их творчество, и ты решила объединитьcя в лейбл Clink?
Я чувствовала, что следующим шагом должен быть лейбл, но сейчас я вспоминаю какими наивными были мои мысли тогда. Я понятия не имела, что такое музыкальная индустрия, и что это значит, управлять лейблом, конкурировать с другими лейблами. Я только верила в то, что делали ребята, и слушалась инстинктов, которые подсказывали мне запускать лейбл. Мне кажется, мы объединились как художники.
Тим Ксавьер: Я думаю, что ты немного скромничаешь. Когда Камея дала старт Clink, это было просто удивительно, ведь её намерения были вполне серьёзными. Она сказала Alexi Delano, Elon и мне: "Мальчики, я действительно серьёзно задумала этот лейбл. Мы будем выпускать винил и цифровые записи, и каждый релиз будет иметь свою уникальную обложку. Мы собираемя создать кое-что очень необычное."
Я с этими парнями к тому времени уже очень много где издавался, и мы все слышали такого рода обещания от других владельцев лейблов. Но Камея действительно шла по пути, который обозначила. В результате и мы, артисты, стали относиться к работе более серьёзно. Я даже сказал ей: "Дорогая, ты - босс. Я буду твоей марионеткой, только скажи мне, что делать." И она направяла нас в каждой детали.
Это всё происходило в Нью-Йорке?
Тим Ксавьер: я жил в Нью-Йорке в течение трех лет. Tony Rohr был фактически моим соседом, но мы с ним не были в тесных дружеских отношениях. А потом однажды он зашёл на кофе, и это привело к тому, что мы сделали вместе трек в студии. Отсюда наше название - Afternoon Coffee Boys.
И трек, который мы быстро смастерили тогда в студии, походил на настоящую бомбу! Камея сказала, что она хотела бы, чтобы этот трек стал первым релизом на Clink. Он был продан в большом колличестве, это было отличное начало для лейбла.
У всех ли артистов Clink одинаковое видение?
Камея: Нет, у нас нет ни общего видения, ни общего звучания. Insideout пришёл из IDM-сцены, Mark Henning - истинный ценитель tech-house, а Alexi Delano всегда был где-то посередине между всем.
Тим Ксавьер: Я пришёл из hard techno, и Tony Rohr тоже.
Камея: Каждый имеет свои, очень чистые и разнообразные идеи. Я не пытаюсь влиять на музыкантов. Мы не заявляем о себе ничего лишнего, такие термины как "инновационный" или "ломающий рамки" добавляют ненужное давление на музыкантов, поэтому мы стараемся избегать таких утверждений.
Тим Ксавьер за своим релизом на LTD-400
Тим, твои трудные дни в техно-карьере уже позади?
Да, определенно. Я занимаюсь диджеингом уже в течение 15 лет, а выпускаю свои пластинки с 2000 года. Я переехал из Хьюстона в Чикаго и заставил себя начать производить. За короткий отрезок времени у меня было 25 релизов на виниле. И ещё, однажды я играл в Сиэттле, и меня увидела Камея, и, похоже, была сражена наповал...
Камея: Я не думаю, что все должны это знать!
Тим Ксавьер: Почему нет? Правда хороша. Так так или иначе, я встретил Камею в этом баре и чувствовал себя довольно неловко в тот момент. Я ничего не знал о ней, только то, что она была местным диджеем. Мы несколько раз встретились, и однажды она осталась у меня на ночь, а сутра уехала на работу и забыла свою сумку с винилом. Я стал копаться в сумке и нашёл там серьёзную и хорошую музыку - ранние минимал-вещи на Perlon, Studio Eins, Basic Channel и других лейблах. Я подумал "Чёрт, а ведь эта девчонка неплохо разбирается в музыке!"
Я тогда ещё делал hard techno, но однажды Камея сказала сладким голоском: "Ты знаешь, этот минимал-стафф - довольно возбуждающая вещь. Может тебе стоит попробовать снизить BPM? Понимаешь, чтобы не выходило так жёстко?". Я подумал, ну ладно, я попробую. И вот, я сделал трек, который был приблизительно 125 BPM, и этот звук моментально зацепил меня.
Трек был назван "Deception De Real", и это была первая запись на моём лейбле LTD-400. Вы видите эти пластинки с трафаретами из балончика? (показывает на полки винила с разноцветными обложками). Это всё - мой материал LTD-400. Первый же релиз был включён в компиляцию "Green & Blue" Рикардо Виллалобоса и имел массовый успех. Удача с этой записью привела меня к серьёзному погружению в минимал-техно.
А как ты стал заниматься мастерингом?
Когда я жил в Чикаго, я пытался найти машину для нарезки винила. Я всегда восхищался парнями, которые нарезали супергромкие записи в конце 90-х, я хотел знать, как это делается. Мои поиски закончились в Нью-Йорке. У парня по имени Джек Бисвелл я купил студию и заключил с ним сделку: он научит меня нарезать винил, а я посвящу его в мир techno и tech-house музыки.
Мы стали нарезать огромное колличество техно-записей, а потом успех музыкального интернет-магазина Beatport потребовал освоения цифровых технологий, и я стал заниматься также цифровым мастерингом.
Что конкретно включается в процесс мастеринга?
Как лейбл, вы можете послать мне вашу музыку, и я сделаю её готовой к массовому прослушиванию. Я контролирую уровень громкости и точность звука.
Это сложно?
Я записываю готовую дорожку на ацетатную пластинку-шаблон. Видите этот диск? ( Показывает чистую, сверкающую чёрную пластинку) Это - ацетат, понюхайте как он пахнет. С помощью моей машинки Scully, я нарезаю музыку на ацетат. Потом этот шаблон идёт на производство, там уже они штампуют настоящий винил.
Станок для нарезки винила Scully в студии Тима Ксавьера
Машина выглядит весьма серьезно.
Нарезка - это то, чему вас точно не научат ни в одной школе. Я учился у Джека Бисвелла, а сейчас у меня есть ученик Майк Гринсер. Он только что закончил престижный институт SAE (School of Audio Engineering) и выпустил релизы на Alphahouse и Disko B, и он признался, что не знает что происходит, когда материал идёт в нарезку.
Значит это редкая наука?
Много людей говорит, что цифровые носители убьют винил, но самая большая угроза для винила сейчас тот факт, что осталось только шесть или семь человек в мире, которые могут починить виниловые режущие машины. Резцовые головки для винила походят на кончик пистолета для тату, и катушки должны очень часто заменяться. Они чрезвычайно тонкие. Если мастера исчезнут - не будет и нового винила. В поздние 90-е многие drum&bass мастера имели обыкновение выжимать очень громкие записи, но они были вынуждены разоряться на новую головку каждую неделю. Теперь все стали очень осторожны, чтобы не сломать головку, и из-за этого записи стали тише.
Ты осуществляешь финальный миксдаун?
Иногда такие клиенты как Minus просят меня сделать миксдаун треков. Для обычной работы я использую Pro Tools и некоторые другие студийные уловки, такие как многополосное сжатие.
Какие ещё у тебя есть клиенты, для которых ты делаешь мастеринг?
Я работаю с Minus, Wagon Repair, Bpitch Control, Spectral, Ghostly International. А также Barraca Music и Bar25.
Таким образом, через тебя проходит много современной минимал и техно музыки?
Камея: Тим делает много, но он не магазин, а только бутик, поскольку он и сам тоже кутюрье, он не может посвящать мастерингу полный рабочий день.
Тим: Я делаю примерно 8-12 записей в неделю. Это немного, есть парни которые делаю мастеринг 30-40 записей в неделю.
Хорошо, но как один из главных техно-инженеров, ты наверное в шоке от количества техно и минимал музыки, выходящей без мастеринга. Бум на рынке цифровой музыки и звукозаписывающих лейблов в последние годы вынудил многих игнорировать мастеринг в целом.
Тим Ксавьер: Да, сейчас выходит много такой музыки. Но это неплохо, что музыкой стали заниматься гораздо более юные люди. Я думаю, это даже хорошо. Я не сижу без дела, наблюдая за качеством всего создающегося, поэтому меня не расстраивает, что много музыки вышло без мастеринга. Каждый музыкант или лейбл сами делают попытки сделать лучшее, в меру своих возможностей. В конце концов, это их дело, чувствуют ли они, когда их музыка достаточно качественна для прослушивания. За последние годы многие студии сильно усовершенствовались, и уровень мастеринга также стал гораздо выше, так что всё не так уж плохо в этой области, как вам может показаться.
О чем в первую очередь должен знать музыкант, который решил обратится к мастеринг-инженеру?
Самая важная вещь - клиент должен оставить для меня хэдрум, запас по мощности и уровню. Не максимизируйте и не подвергайте компрессии ваш трек, перед тем как отдать его мне. Таким образом я смогу формировать трек разными способами, лепить из него, как из глины.
Clink славится своим высочайшим качеством звука. Это всё дело рук мастера-Тима?
Камея: Я всегда очень рада слышать, когда говорят, что релизы Clink звучат потрясающе, так как мы все подходим ответственно к моменту аудиозаписи. Некоторые из нас - новички в создании музыки, поэтому Тим делает полный миксдаун для них. Другие же, например Alexi Delano, уже имеют большой опыт, для них Тим делает только мастеринг. Тим - наше третье ухо, его участие обязательно.
Тим Ксавьер: Ой, как приятно.
Камея: Это правда, мы тебя любим!
Тим Ксавьер: Это хорошо, потому что они покупают мне много пива, так много, что я строю пивной остров. Вы видели, когда вошли? (Перед входной дверью нас встретила огромная коллекция пивных бутылок).
Последние годы наблюдается взрыв популярности минимал-техно музыки. Это привело к тому, что многие копируют звучание и стиль, что может испортить всё музыкальное направление. Как владельцов одного из передовых минимал-техно лейблов, вас это беспокоит?
Камея: Мне не нравится слышать о "повальном увлечении", моде на на что-то. Я думаю, что это совершенно нормально, что люди оказывают влияние друг на друга. Очевидно, что всякий раз, когда идёт взрыв популярности определенного жанра, мы перенасыщены этими звуками, от них можно устать. Но это всего лишь циклы в электронной музыке. Придёт время, и люди устанут от звуков минимала и начнут использовать больше house-звучание. Потом наступит пресыщение хаусом, и все вернутся к техно. Мне не ясно, зачем копировать чужое звучание, ведь каждый трек должен быть создан с учётом всего того, что сделано до тебя.
Тим Ксавьер: Некоторое время назад, голые ударные и минимал техно были в новинку, а теперь вернулось латиноамериканское звучание conga house. Я наблюдал, как conga появилась и плотно вошла в hard techno. Сейчас люди также экспериментируют с диско, с живыми барабанами, это становится всё более популярно. Это очень хорошо. В области минимал сначала он был довольно тихий, я должен сказать, немного детский по звучанию, с многочисленными ребяческими синтетическими звуками. Теперь он становится более тёмным и мрачным.
Камея: Я бы не стала называть минимал техно детским.
Тим Ксавьер: Такое немного было, все эти тинейджерские синтезаторные шумы - не в плохом смысле слова, просто это звучало слегка как детские игрушки.
Камея: Ну для меня прошлое минимал-техно это ранний материал Perlon, там всё с самого начала было серьёзно.
Тим Ксавьер: Ну да, возможно.
Тим, ты упоминал возвращение диско. Я заметил, что Ваш последний релиз LTD-400 ‘Perfect Naturalism’ также в диско-стиле.
Тим Ксавьер: Ха! Я рад, что вы подметили это. Я кстати сделал эти треки в Чикаго в 2003. Первоначально они были приблизительно 133 BPM. Сейчас я не могу поверить, что я производил такую быструю музыку. Когда люди начали посылать мне более house материал на мастеринг, я вспомнил, что у меня есть эти три невыпущенных трека. Тогда Barem (Аргентинский музыкант с лейбла Minus) был в моей студии, поскольку я делал миксдаун для него, и я проиграл ему эти треки, замедлив их в Тракторе. Я попросил его сказать честно, что он думает, и он ответил, что ему понравилось. Теперь, когда я слушаю эти треки в 133, это напоминает мне Микки Мауса!
Камея, как ты начала писать музыку самостоятельно?
Я пишу мызыку сама последние пять лет. Первые пару лет я изучала технологии и пыталась найти свой собственный звук. Но я человек настроения, а это значит, что одну неделю я люблю камерное техно, а на следующей неделе я в восторге от conga house. Я нахожу во всём что-то на свой вкус, и поэтому у меня нет своего собственного звучания.
Тим Ксавьер: Это не совсем так. Я только что говорил с Insideout о твоей музыке, и мы признали, что у тебя свой метод создания ритма. В большинстве твоих треков прослеживается свой строгий порядок.
Камея: Правда? Вот это интересно. Я никогда не замечала.
Камея, подскажи, какие музыканты сейчас представляют интерес?
Мне нравится то, что сейчас делает Christian Burkhardt. Mark Henning сейчас производит много сумасшедшей музыки в стиле солнечной вечеринки на побережье. Для большого рэйва - Paul Ritch, Nick Curly и SIS. Мне нравится, что совсем недавно минимал был доминирующим звучанием, но сейчас можно играть и хаус и техно одновременно. Для нас, диджеев, так интереснее.
И я большой поклонник Ambivalent, сейчас он делает свою первую соло-работу после двухлетней паузы, она звучит просто великолепно. Ещё он делает ремикс на следующий релиз Тима на LTD-400. Paul Brtschitsch также один из моих любимчиков.
Тим Ксавьер: Я недавно начал в большом количестве скупать винил. Для работы мы оба используем Traktor.
Камея: Да, я гораздо больше работаю с цифровыми технологиями.
Тим Ксавьер: Я полностью в себе на данный момент, я использую только мой лэптоп и контроллер. Это так весело. Я играю на 80% свой материал, и мне действительно доставляет радость процесс микширования. Меня постоянно букируют для live-сэтов, что уже утомило меня, мне гораздо больше нравится выступать диджеем, но теперь я собираюсь играть только с Трактора на своих живых выступлениях. У меня есть плэйлист со всеми моими треками, порезанными на лупы, и я могу добавлять глубину и создавать новые треки, используя функции лупов в Тракторе.
Вы когда-нибудь играете вместе?
Тим Ксавьер: Нас часто букируют вместе, но мы никогда не позиционируемся как команда, поскольку у нас разное звучание.
Здание, где расположена студия Камеи и Тима.
Почему вы переселились в Берлин?
Тим Ксавьер: Нас забукировали выступать в Watergate, и как только мы приехали в Берлин, не прошло и трёх часов, как мы оба сказали, что хотим сюда переехать.
Камея: Я думаю это произошло, как только я спустилась с самолёта. Сам воздух был другим, он был хрустальным. И дух города я сразу почувствовала.
Тим Ксавьер: Поскольку мозг у нас общий, мы всегда знаем, о чём думает другой. И вот, мы обедали с Джоном Сэлвэем, и он спросил: “Ну что ребята, вы собираетесь сюда переезжать когда-нибудь?”, и мы одновременно ответили: "Да!".
Что в Берлине такого специфичного?
Конкретно я хотел больше влияния и вдохновения. Берлин - это как Голливуд для техно. Это Техновуд.
Вы так его и называете?
Да, я использую название Техновуд.
Камея: В тот момент я была только готова к переменам. Здесь, в Берлине, вечеринки не заканчиваются в 4 часа ночи. После двух лет я влюбилась в этот город. Плюс, он очень удобно расположен, для того чтобы путешествовать. А Clink стал хорошей визитной карточкой в международном бизнесе для меня. Есть места, где Clink известен, несмотря на то, что у людей нет доступа к винилу, за это спасибо музыкальным интернет-магазинам.
Кстати о путешествиях. Я заметил, что вы недавно играли в Нью-Йорке, и были объявлены как представители одновременно и Нью-Йорка и Берлина.
Большинство людей знает, что я вышла из Нью Йорк Сити, но теперь я нахожусь в Берлине, и это важно сказать, где я живу теперь. Было бы неправильно сказать, что я только из Нью-Йорка, или только из Берлина. Плюс, эти два города оба прекрасны, и я горжусь тем, что я как-бы из них обоих.
Вы возвращаетесь иногда в Сиэтл?
Сиэтл - мое прибежище. Там вся моя семья и старые друзья, и я езжу туда, чтобы отдохнуть. Берлин это нон-стоп, это постоянная энергия и эмоции. Но иногда этого становиться более чем достаточно, потому что здесь постоянно что-то происходит, что-то хорошее.
Тим Ксавьер: Да, Берлин помогает воспитать дисциплину. Вы должны выбирать своё поле действий здесь.
Вы когда-нибудь находите время, чтобы поработать над треком вместе?
Тим и я работали над проектом. Наш ремикс на Sascha Kron ‘A Tree Is A Tree’, вошёл во многие чарты и имел большой успех. Это наш первый совместный ремикс, да, дорогой?
Тим Ксавьер: нет, вобще-то мы вместе делали ремикс для Minus до этого.
Камея: Ах да.
Тим Ксавьер: Это было весело!
Камея: Наш новый материал намного более глубок и сексуален, чем мы делали раньше. Сейчас мы работаем над новым EP.
оригинал интервью: Terry Church для www.beatportal.com
перевод by quel
http://www.lookatme.ru/cities/moscow/events/98375 Ждём в Москве!
Комментарии
Подписаться