В преддверии первого концерта Micachu and The Shapes в Восточной Европе на фестивале Ilovekiev Look at Me поговорил с лидером группы — Микой Леви — известной в филармонических кругах инструменталисткой нового поколения
Мика Леви или Микачу — 22-летняя скромная кудрявая виолончелистка и прилежная студентка консерватории. Главный современный британский композитор по линии симфонической музыки Марк Энтони Турнэйдж недавно доверил Микачу написать кусок большого оркестрового произведения для Лондонского Филармонического Оркестра, исполненного в Королевском Фестиваль Холле. После этого Микачу взялась за музыку совсем иного свойства. Первая ее демо запись — намеренно корявая гитарная песенка, словно спотыкающиеся на каждом аккорде — попала к виднейшему электронщику Мэтью Херберту. Тот остался в восторге, благо, что сам охоч до разного рода музыкального экспериментаторства, и взял молодой талант под крыло собственного лейбла Accidental. Пожалуй, трудно представить другой лейбл, где музыка подобного рода пришлась бы ко двору. Ее просто звучащей, но сложноскроенной музыке со звоном стеклянных бутылок, электронными шумами и начисто отсутствующей басовой линией у Меттью Херберта самое место. В гастрольном графике группы на данный момент 7 фестивалей, первый из которых Ilovekiev. 29 мая Micachu and the Shapes отыграют свой первый концерт в Восточной Европе. Накануне концерта Мика Леви рассказала Look At Me об отношении к классической музыке, Мэтью Херберте и способах записи собственной музыки.
Что там за история с классической музыкой? Для вас поп-музыка — хобби, а классика — работа всей жизни, так примерно?
Что будет хобби, а что работой — я еще е знаю. Да, я учусь в Guldhall music college — это государственная музыкальная академия, с прослушиванием при поступлении. Я занималась виолончелью еще со школы, потом как-то приелось, в какой-то момент занятия одной только виолончелью обрыдли — такое обычно бывает, если занимаешься чем-то очень долго и помногу, поэтому я стала заниматься композицией - это давно интересна, еще с тех времен, когда я делала минуса для хип-хоп групп.
Сколько тебе тогда, пардон, было лет?
Пятнадцать. Я выросла в Ист Энде, в этом районе была большая концентрация людей из грайм и хип-хоп-сообществ, вечеринки всякие, магазин с пластинками (надо понимать, Rhythm Division — прим. Look At Me), я там постоянно вращалась в этом кругу, делала биты и минуса всем этим ребятам — мне это дико нравилось. Потом я стала все больше усложнять эти треки, делать их более экспериментальными — это, в общем, и привело меня к занятию композицией. Понятно, что от дабстепа до классического музыкального колледжа, мягко говоря, далековато, но, на самом-то деле разница не такая большая — это всего лишь техника — вместо компьютера ты пишешь ноты рукой на бумаге.
А каким образом ты пишешь свои песни для Micachu and the Shapes?
Неее, прелесть работы с группой ведь заключается в совместной импровизации — когда никто из вас еще точно не знает, что произойдет в следующий момент. То есть я пишу песни, какие-то наброски дома, на гитаре. Какие-то ходы, идеи, разумеется часто рождаются заранее — иногда прихожу на репетицию и говорю: «Давайте-как попробуем начать песню с вот такого вот тяжелого бита». Иногда просто знаешь, что хочешь использовать тот или иной прием. Но обычно мы всегда придумываем это вместе. Тhe Shapes очень хорошие музыканты — если я хочу, к примеру, этакий булькающий звук барабанов, я могу его просто напеть барабанщику: «пумц-пубумц-пубумц-пубумц» — и он все сразу поймет без дальнейших объяснений. Он мой друг хороший. Марк, барабанщик и Раиса, клавишница — мои друзья по колледжу.
Тоже какие-нибудь виолончелисты?
Ну нет, слава яйцам. Они учатся в классе электронной музыки — есть и такой. А вообще у всех нас, у троих очень разные музыкальные вкусы. У каждого есть своя тайная страсть — Марк влюблен в драм-н-бейс, Раиса больше в поп-музыке, такой, замешанной на роке. Вот с этим всем, намешанным в одно целое, мы и ходим на репетиции, оттачиваем мастерство...
А как часто это происходит? Есть ли у вас какой-то график репетиций?
Сейчас, к сожалению, не так часто — нам повезло... В смысле, сразу пошло какое-то приличное количество количество концертов по маленьким клубикам, теперь вот иносранцы пишут типа вас. Так что, вы будете смеяться, но репетируем мы мало. Позорище, а что делать? Теперь мы попали в систему — концерты, сингл, альбом.
Ваш альбом спродюссировал Мэтью Херберт, как вы дошли да работы с ним?
Он услышал мою демо-запись.
Ты послала ему демо?
В общем, нет, я не знаю, где он его взял. Демо, кстати, было довольно поганое — по качеству, да и вообще. Но мистер Херберт заинтересовался и предложил делать запись на его лейбле. Обычно я приношу в его студию то, над чем работаю дома, и мы используем все его оборудование, что бы раскачать те звуки, которые у меня были. Убираем или добавляем что-то, заставляем все звучать теплей и объемней.
Вы используете достаточно необычные инструменты — пылесос, обе твои маленькие гитары, и набор барабанщика не совсем обычный..
Да, мне нравятся все эти штуки — я специально настраиваю гитары так, что бы они звучали немного не в строй, часто настраиваю две струны на один тон, но немного по-разному, что бы создавалось такое ощущение многоголосья – как когда записываешь одну и ту же партию несколько раз и она каждый раз слегка отличается. Мне нравится экспериментировать со звучанием инструментов — благодаря своему колледжу мне удалось услышать очень много разной музыки, необычной и экспериментальной. То есть, конечно, это доступно каждому, но для меня это было частью программы, поэтому мне пришлось немало подобного прослушать. И это дало меня понять, насколько в действительности много вещей, которые ты можешь использовать… Там тебя учат использовать совершенно разные техники, расширять границы того, что у тебя есть…
И последнее: какие новые команды обратили на себя твое внимание в последнее время? Кого бы назвала «Некст биг финг».
Уж точно не нас, хи хи хи. Robbie Superstar, Man like me, The Invisible. Поезжайте к ним.
Текст и интервью: Сергей Пойдо и Дима Устинов
Комментарии
Подписаться