«Бабульки на лавочках крестятся, когда видят меня», – так рассказывала пятнадцатилетняя Аня из Купчино. На шее – кожаный ошейник с десятисантиметровыми шипами, черное платье до земли и нежные кудряшки, выбившиеся из прически.
Аня одна из героинь фотосерии о готах, петербургского фотографа Лены Черняк. Лене 19 лет, в июле и августе этого года Лена проводила время в излюбленных местах готов Петербурга, – Смоленское и Лютеранское кладбище, Александро-Невская Лавра, Елагин Остров, некоторые портреты были сделаны на музыкальном опен-эйре небольшом, а иногда просто встречались у метро.
Субкультура сама по себе юная – редко встретишь гота старше двадцати двух. Возможно поэтому впечатление, которое сложилось об этих ребятах лично у меня – нежность. Бунтующая, где-то «тёмная», немного агрессивная но нежность. Поэтому я намеренно не стала снимать их повседневную жизнь, сделав акцент на «декоративном» Пускай это будет история об измерении, в котором живут эти ребята. (Лена Черняк)
Олдскул-готы признают только музыку и внешний вид, а «культ смерти и кризисного мироощущения – это бред». Готы-романтики, любящие кринолиновые платья и французских символистов презрительно хмыкают в сторону кислотно-постъядерных киберготов. Есть еще страшное оскорбление – «херки» Так называют тех, кто не хочет разбираться в стилистических тонкостях и позорит культуру, устраивая алковечеринки на кладбищах и в парках. (Лена Черняк)
Комментарии
Подписаться