Свингующие шестидесятые “Swinging London”. Этот стиль вышел за пределы одежды, и оформился как образ жизни вообще. Одни считают шестидесятые золотым веком новых свобод, а другие мрачным десятилетием, которое принесло с собой крушение морали, авторитета и дисциплины. Ясно только одно: всё, что пришло в движение в 60-е гг., до сих пор оказывает общественное, политическое и культурное влияние на жизнь.
Новый импульс всему этому дала молодёжь, которая всегда была главным носителем надежды в обществе. В результате послевоенного «бэби-бума» процент молодёжи среди населения резко возрос. Тинэйджеры, ставшие в 50-х годах потребителями, благосклонность которых стремились снискать производители, превратились в двадцатилетних бунтовщиков, подвергавших сомнению все святыни своих родителей. Они восставали против авторитета родителей, церкви и государства, начали поиск новых ценностей, развенчали общепринятую двойную мораль, которая заставляла людей делать одно, публично проповедуя другое. В умах молодёжи происходит отторжение самого понятия «семья» и всего, что с ним связано.
В своих экспериментах молодёжи помогло изобретение противозачаточных таблеток. На баррикады феминизма в конце 60-х многих женщин привели именно неожиданные последствия приёма противозачаточных таблеток и сексуальной революции. Экономическое чудо было в самом расцвете; бум приносил прибыли молодым предпринимателям, которые обрели самостоятельность, занимаясь клубами, дискотеками, порнографией, андеграундными журналами и бутиками, и прежде всего – музыкальной индустрией. Молодёжь тратила деньги на индивидуальную моду, путешествия, наркотики, рок-н-ролл. Музыка была стихией, которая объединяла всю западную молодёжь, невзирая на государственные границы, классовые, расовые и половые различия. Предтечами были Билл Хэйли и Элвис Пресли, потом возник спрос на «Beatles», «Rolling Stones», «Who», Джимми Хендрикса и Эрика Бёрдона. Сами молодые очень чётко различали людей, которых называли «hip» (или «hot», или «in», или «cool»), и настоящих хиппи. Строго говоря, последние были аутсайдерами, которые не интересовались практически ничем, кроме марихуаны и путешествий в иллюзорных мирах ЛСД.
Воплощением идеала среди молодежи была Твигги – шестнадцатилетняя англичанка весом всего 45 килограммов. Проведя в модельном бизнесе только три года, она настолько разбогатела, что в 19 лет смогла уйти на покой. Твигги, что в переводе означает «тонкая веточка», была первой моделью, которая сделалась кумиром миллионов; когда она выходила на публику, вокруг неё собирались толпы, словно при появлении Beatles. Ее образ вдохновлял таких фотографов, как Дэвид Бэйли и Ричард Аведон. Новые образы, новые герои, новые технологии – всё это, безусловно, характеризует это десятилетие. Но деление происходит уже внутри десятилетия, именно поэтому поздние и ранние 60-е так отличаются. Сначала это желание молодёжи самоидентифицироваться и позднее это уже желание тем или иным способом повлиять на ход истории или хотя бы на жизнь окружающих их людей.
С 1960-х годов европейская фотография достаточно сильно меняется, особенно это касается рекламы и моды: появляется движение, некий открытый к трактовкам сюжет. Это зачастую уже не статичная студийная съёмка, а улицы города, крыши, подвалы, обычные комнаты. То же касается и съемки знаменитостей, которая даже раньше изменилась от парадного «идеального» портрета в сторону портрета более жизненного, но и более образного. Это больше не напудренный «принц» или «принцесса», а человек с собственным стилем, с дурными привычками или подчеркнутой сексуальностью. Это был бунт содержания, загнанный в рамки строгой, классической формы. Фотографии становятся более раскованными, но, с другой стороны, и какими-то более строгими, даже снобистскими. Впрочем, именно в то время журнальная фотография начинает рассматриваться не только как ремесленное мастерство, но скорее как произведение искусства, ими начинают интересоваться музеи и галереи. Зачастую фотографии того времени обладают аж тремя «уровнями защиты» от забвения: костюм от знаменитого кутюрье на звезде экрана, работы известного фотографа. С 1960-х годов в моду входит образ андрогина — костюмы, не подчеркивающие объемы женских форм, брюки, зачастую короткие стрижки… Но все это отлично сочетается с наивысшей женственностью и привлекательностью.
Модельеры того времени совместно с фотографами легитимируют новый тип чувственной красоты, делая акценты в основном на подчеркнутую сексуальность. Вспышка создает эффект сильной контрастности: гладкая белая кожа выделяется на фоне темных складок одежды или проступает через полупрозрачную сетку кружев. Стильный, безупречный макияж придает лицу выразительность, но не столько психологическую, сколько маскировочную, строгую. Впрочем, имели место и цветные фотографии более красочных коллекций.
Центром модной фотографии становиться Англия, она аккумулирует все тренды общественной жизни того времени, переваривает и выплескивает все это новому потребителю. И тогда в Британии появляется так называемая “ужасная троица” – Девид Бейли, Теренс Донован и Боб Ричардсон. Именно они принесли в модную фотографию спонтанность и сексуальность. Тогда же профессия модного фотографа стала очень прибыльной, а статус –“звёздным”.
Дэвид Бэйли (David Bailey)
Возможно, в наши дни этот фотограф был бы уже забыт, если бы не культовый фильм Антониони “Blow-up” (1966), удивительно передавший дух 60-х и запечатлевший красивую, стремительную жизнь Бэйли. Одежда Дэвида сама по себе не интересовала.
Джин Шримптон говорила, что он просто фотографировал «женщин, одетых в платья», и жил потом на деньги, полученные за рекламные снимки. Он придерживался принципа: «Шмотки – это всего лишь шмотки». Каждую фотосъёмку он воспринимал как сексуальный акт, где фотокамера играет роль пениса. Становится неудивительным, что именно его выбрали прототипом героя фильма Антониони. Немецкая модель Верушка сыграла саму себя. В фильме рассказывается о фотографе моды, который случайно становится свидетелем убийства. Когда же он пытается разузнать о совершённом преступлении, то попадает в моральный вакуум «свингующего Лондона», где каждый погружён в пcиходелическое странствие, а реальность никого не интересует. Однако документальные материалы о жизни лондонских клубов той эпохи неопровержимо доказывают, что на самом деле мода была ещё гораздо фантастичнее.
Неудивительно, что экзальтированная Диана Вриланд (редактор американского Vogue, про некоторым источникам именно она впервые поставила слова «свингующий» и «Лондон» рядом 30 апреля 1965 г.), пришла в восторг, когда в Нью-Йорк приехали Дэвид Бэйли и Джин Шримптон. «Стоп – англичане здесь!» - закричала Вриланд. Это прозвучало так, словно она имела в виду: «Стоп – теперь всё будет по-новому!». В пятидесятые года он был еще юношей. Жил он тогда в плохом квартале рабочего района Лондона. Работал где угодно чтоб заработать хоть какие-нибудь деньги. В то время он увлекался игрой на трубе. Но в 1957 году уходит на службу в армию, но уже в конце пятидесятых заканчивает службу, и начинает делать свою карьеру.
Начинал Бэйли скромно, ассистентом у Дэвида Олина, главного «поставщика» фото для Queen Magazine, потом был ассистентом у Джона Френча – новатора и кумира модной фотографии того времени, а с 1960-го года плавно стал “фрилансером “ для британского Vogue. И началось… Кажется, в 60-х Бэйли сфотографировал всех возможных мега-звезд: Beatles, Rolling Stones, The Who, Mia Farrow, Catherine Deneuve, супер-моделей Twiggy, Jean Shrimpton и Penelope Tree. Публика интересовалась больше его персоной, его личной жизнью и тусовками, которые он посещал, чем его работами. Сам Бейли говорил: «В мое время выбор профессии стоял жестко: ты мог стать боксером, угонщиком или музыкантом». К счастью, он стал фотографом, и не просто фотографом, а классиком модной фотографии.
Теренс Донован (Terence Donovan)
В 1960-х годах он вместе с Дэвидом Бэйли коренным образом изменил подход к фотографии моды. Если фотографы первой половины XX века старались показать, что элемент одежды или аксессуар делают модель красивее, моложе или элегантнее, то Донована и Бэйли интересовала только ее … сексуальность. Сейчас, когда кидающейся на зрителя со страниц журналов и с экранов телевизоров сексуальностью уже никого не удивишь, когда она стала не просто пошлой, но и за редким исключением откровенно скучной, трудно себе представить, что с течением нескольких десятков лет назад ее появление было воистину революционным преобразованием мира моды и рекламы. Эта революция вознесла своих героев на вершину славы. Хотя Теренс Донован известен в основном своими успехами в фотографии моды, он работал и во многих других жанрах. По словам Дэвида Бэйли он был первым фотографом, создавшим портрет Маргарет Тэтчер на котором она выглядит как человек, а не как политик. Он создал знаменитый образ шпиона в серии «Шпионские драмы» («Spy Drama»), который впоследствии широко тиражировался — в том числе в “бондиане”.
Вот что говорил Теренс Донован о фотографии:
1. Весь мир был против, чтобы такие люди как Бэйли и я стали фотографами.
2. Я увидел модель, купающуюся в белом свете. Это было очаровательное зрелище. Я захотел быть частью этого мира.
3. Я не хочу делать репортажи. Если я вижу интересный жест — скажем, почесывавшую нос девушку — то смогу передать впечатление от увиденного с помощью модели.
4. Чудо фотографии просто сверхъестественно.
Вы смотрите на изображение и видите вовсе не то, что фотографировали. И искусство фотографа заключается в том, чтобы правильно организовать визуальную ложь.
5. Я знаю свою работу от А до Я. А эти пацаны не умеют даже пленку зарядить как следует. [Так Донаван издевался над своими молодыми коллегами ]
Меня спросили, как я что-то придумал; я ответил, что это произошло очень необычным образом — я думал об этом. Сейчас это кажется старомодным.
6. Я хотел только одного — жить интересно. … Фотография — это интересное занятие, вполне достойное того, чтобы посвятить ей кусочек пространства и времени называемый жизнью.
Боб Ричардсон (Bob Richardson) - справа
Как-то он сказал: "Я хотел, чтоб фотки у меня были настоящими. Дурь, секс и рокн-рол, никакой тягомотины. Это то, что должно было быть в фотках. И я всячески к этому стремился. Но Америка не хотела этого. Среди больших редакторов было чересчур много чистюль". Его слова хорошо характеризуют его творчество. И он до конца дней считал, что Америка отстой, Европа - жжот на порядок сильней. Как надо выглядеть правильно на фотографиях Боб Ричардсон понимал много. Потому что поначалу долгое время даже и не снимал - а работал графическим дизайнером в городе Нью-Йорке. Там же и художественную школу посещал, ибо грезил стать большим художником. Интересно, что учился он вместе с Энди Уорхолом. Снимал изредка всякое - но значения этому не придавал. Реальную камеру, как он признавался, взял в руки уже в боле зрелом возрасте, ему ее подарили на день рождения - уже за 30. Это была камера"Roloflex" 6х6, очень хороший формат для журнальной съемки. Посему Боб и решил непременно наснимать всякого именно для модных журналов. Быстро стало понятно, что художником ему становиться не интересно. Манера съемки у Боба была довольно эксцентричной: от наркотического опьянения до трагичного секса в его снимках было много. Не было тогда голых сисек и небритых лобков. Секс был с большой буквы. Поворот головы, вздернутый нос, полуоткрытый рот.
Как то так вышло, что уже в начале 60-х он работал с Harper's Bazaar. В 60-х же прожил некоторое время в Франции, работая на франкский Vogue, и весьма успешно работая. В юности врачи сказали однозначно - "Боб, ты шизофреник". Он пообещал с этим бороться и из больницы его отпустили. Вот всю жизнь и боролся, что наверняка и сказывалось на его несколько "не от мира сего" картинках, что не мешало публике и журналам платить за его работу. Человек был со странностями. Мог ни с того ни с сего обругать человека не цензурной лексикой, или про какую-нибудь знаменитость плохого наговорить. Особо от него доставалось всем тем, кто был связан с модными журналами. Редакторы и дизайнеры для него были лютыми тупыми врагами, а изобличать их в том, что в журналах печатают откровенное “дерьмо” - у Боба было любимым занятием. Но что делать - с теми, кто платил ему деньги - он наверняка ругался меньше, ибо платили. И платили все больше. Посему, живя в Америке в последние года - старался при любой возможности накалить обстановку. И особенно по поводу того, кто, как и где выглядит. И особенно - если этого кого-то напечатали в журнале.
Комментарии
Подписаться