Первый раз с Китом Сэнборном и Пегги Ауэш мы встретились больше года назад – они приезжали в рамках совместного проекта Смольного Института и Бард Колледжа. В этот раз они планируют показать свои работы на большом экране в киноцентре «Родина».
В это сложно поверить, но они знают почти всех звезд и мастодонтов американского авангарда, участвуют во всех крупных киносмотрах мира, и при этом могут быть на дружеской ноге со своими студентами.
Я решил узнать о них что-нибудь новое – что-нибудь кроме фильмографии и перечня фестивалей. Разговор об искусстве и не только.
Давайте начнем с самого простого: расскажите вкратце свою биографию. Просто когда начинаешь искать ее в сети, натыкаешься только на сухие факты.
Пегги: Начинай.
Кит: Я бы сказал: [говорит по-русски] “Кит жил, Кит жив, Кит будет жить”.
Краткая биография… Я родился в богом забытом месте – в Канзасе – в самом сердце страны. В моем родном городе делают самолеты – Сессна, Боинг…
А город как называется?
Кит: Уичито. Не самое радужное место на Земле. Забавно, что в таком месте среди моих ровесников не только я стал художником. А город-то всего 300 тысяч человек: ни большой, ни маленький для Штатов. Потом я поступил в Колледж – тут большой пробел… Я изучал Сравнительное Литературоведение: французское, испанское и русское. Я закончил аспирантуру… Как-то все это на резюме похоже…
Да, мы как-то постепенно начинаем к нему скатываться. Давайте так: как вы пришли в кино?
Кит: Я интересовался литературой и поэзией, увлекался Эзрой Паундом. Для меня это самый важный американский поэт ХХ века. Меня завораживали его ранние стихи – особенно передача в них визуального образа. В то же самое время я читал “За кадром” Эйзенштейна – и между ним и Паундом были очевидные параллели.
В Высшей Школе был курс по кино, но я не выбрал его. Зато снялся в чьем-то фильме, и кинопроцесс захватил меня. Параллельно я смотрел “8 1/2”, “Броненосец Потемкин” и многое другое кино.
В итоге, после всей этой литературы мне захотелось заниматься кино. Во многом потому, что если образ может быть метафорически представлен в языке – почему бы напрямую не работать с образами.
Я люблю очень разные фильмы: от трэша до высокого искусства – но только не то, что посреди. Так Спилберг – это пустая трата времени, он ничему не учит, это вообще довольно плохо сделанное кино. А есть ведь такие безумцы, как Эд Вуд. Он потрясающий, у него такая богатая фантазия, он очень интересный и самобытный монтажер. Конечно, он делал фильмы ради денег, но его никто не контролировал и вот результат.
Он на вас повлиял?
Кит: Да, но не только он. Я начал смотреть американское экспериментальное кино в конце 70-х: “Лемму Зорна” Холлиса Фрэмптона, “Длинну Волны” Майкла Сноу и “П,Р,И,К,О,С,Н,О,В,Е,Н,И,Е” Пола Шэритса. Это три фильма, которые на меня больше всего повлияли.
Тут я услышал, что Фрэмптон приехал преподавать в Канзас. Я узнал, что он общался с Паундом, когда тот был в психиатрической больнице в Вашингтоне. Холлис стал для меня своеобразной вневременной связью с Паундом. В итоге, я переехал в Баффало и стал у него учиться. Это нельзя назвать учебой в прямом смысле этого слова – весь его метод был построен на историях, которые он рассказывал: некоторые из них были правдой, некоторые, как я потом узнал, – нет. В то время, 1978–1980 гг., В Баффало кроме Фрэмптона преподавали Тони Конрад и Пол Шэритс.
Пегги: У меня все примерно так же, но и немного по-другому. Вокруг нас были одни и те же люди: Пол Шэритс и Тони Конрад были моими учителями в Огайо. Я выросла в небольшом рабочем городке под Питтсбургом. Меня не интересовало кино, мне больше нравилось рисование и музыка. Я не любила фильмы – мне не нравилось как изображали женщин и то, как нам показывали жизнь такой, какой она должна быть.
Как произошло ваше знакомство с экспериментальным кинематографом?
Пегги: В 18 лет я увидела экспериментальный фильм и поняла, что и у кино могут быть шансы, что оно может быть глубже и интереснее. Так все началось.
Поступила в колледж в Огайо, где преподавал Тони Конрад. После колледжа я вернулась в Питтсбург. Там я втянулась в тусовку художников и панков. Я работала в выставочном центре, куда мы приглашали таких людей, как Годар, Херцог, Вивиан Дик и Эрика Бекманн. В те времена я работала с Джорджем Ромеро – тот, который ужастики снимает – было весело. Как уже сказал Кит – это было своеобразным сочетанием высокого и низкого.
Но самой важной персоной нашего художественного мира стал был Курт Крен. Нас поразили его перфомансы с Отто Мюлем и фильмы, где люди писали друг на друга. А потом я переехала в Нью-Йорк.
Вы сейчас оба живете в Нью-Йорке?
Кит: Да, более или менее.
Пегги: Мы циркулируем между Бруклином, Принстоном и Бардом.
К слову, в России все стремятся в Питер и Москву, а в америке, мне кажется, нет такого четкого центризма.
Пегги: И да, и нет. Здесь люди выбирают не город, а берег. Так и мы двигались от берега к берегу.
Это наверное с Керуака началось…
Пегги: Может быть. Просто здесь надо решить: ты человек Сан-Франциско или Нью-Йорка. Я человек Нью-Йорка: я люблю читать, мне нравится гулять, и я не хочу бегать по утрам.
Кит: И еще в наших краях есть грибы!
Кит, почему в ваших работах так много философских цитат и аллюзий?
Кит:Философия всегда была мне интересна как идея, ее изучение очень сильно повлияло на мою картину мира. Мои любимцы – Гегель и Ги Дебор, хотя последний и не считал себя философом, а также Людвиг Витгенштейн – из-за его особых отношений с языком.
А Хайдегер?
Кит: Нет. Несмотря на все эти языковые игры – он, например, заявил, что испанский не годится для философии! Он говорил очень много громких слов не по делу. К тому же, у него полностью отсутствует ирония, а она есть даже у Гегеля, хотя он очень серьезно относится к себе. Для меня он Стивен Спилберг философии.
За последнюю же сотню лет лучшим философом стал Дебор, который прекрасно сочетает в себе Гегеля, Маркса и Фейербаха.
Кто вам ближе: Вертов или Эйзенштейн?
Кит:Скорее Вертов. Эйзенштейна же я люблю за то, что он теоретизировал то, что делал. Он немного странный, как и Вертов. Он критикует власть, а потом извиняется, как было с фильмом “Бежин луг”. Он заключил сделку с дьяволом.
А что из русского кино вам запомнилось кроме Вертова и Эйзенштейна?
Пегги: Фильм “4”. Я его даже студентам показывала – все были в восторге. Только режиссер говорят не очень приятный человек.
Кит: Юфит. Он не часто появляется на публике, не часто выступает, не нравится ему все это. При этом, он чрезвычайно приятный и честный человек – у него странное чувство юмора и очень красивые фильмы.
Многие ваши работы – это found footage фильмы. Почему вы используете в фильмах кадры из чужих работ? Не хотите перенаселять мир лишними картинками?
Кит:В какой-то мере, да. Я люблю использовать уже известные изображения – которые обращены к памяти людей и саморефлексии. Я не против тех, кто, в прямом смысле слова, снимает фильмы. Я сам снимал и снимаю – у меня масса пока неиспользованных съемок на 16мм пленке.
То есть, в каком-то смысле, вы занимаетесь реконтекстуализацией?
Кит: Именно. Мир уже очень замусорен информацией. А используя готовый материал, добиваешься того, что стандартные ассоциации исчезают. Этот процесс важнее, чем создание нового образа. Мне интереснее создание новой идеи.
Снимать и не снимать – это одно и то же?
Кит:Конечно, ведь даже снимать – это искать готовое изображение, существующее в мире.
Вы можете назвать себя политическими художниками?
Кит:Скорее да, чем нет. Для меня это политический акт – игра с уже готовыми изображения, как в “Operation Double Trouble”. Я за разрушение иерархии в политике, языке и кино. Мне хочется показать людям то, что перед ними – помочь им сменить точку зрения.
Пегги: Художник, как мне кажется, должен показывать то, что общество не замечает – те вещи, которые проходят на подсознательном уровне, акцентировать внимание на том, что в культуре на данный момент не на первых позициях.
К слову о политике: вы голосовали?
Пегги: Да.
За кого, если не секрет?
Пегги: За Обаму. Я его и как кандидата от демократов выбрала вместо Хиллари. Я хотела, чтобы он выиграл. Моя сестра знакома с ним.
И каков он вживую?
Пегги: Приятный. Она поговорила с ним о многих важных вещах. Вообще, я думаю, нашей стране нужен черный президент.
Сначала вы учились – теперь вы учите. Почему?
A: Пегги: Я работала в Нью-Йорке в The Kitchen техдиректором – работала над фильмами. Вскоре мне надоело быть фрилансером – и я решила, что учить проще людей будет проще.
Я преподаю в Бард Колледже. Мне там очень уютно, ведь у меня развязаны руки – я могу преподавать все, что считаю нужным: историю документалистики, found footage, кинопроизводство и многое другое. К тому же, я учу довольно взрослых людей.
То есть педагогического образования у вас нет?
Кит: В искусстве все происходит так: если ты поэт, то учи поэзии, даже если у тебя нет спецобразования. Главное знать свое дело. У нас мало слишком мало государственной помощи искусству. Берлин тратит больше денег на искусство, чем США. И в какой-то момент университеты стали патронами искусства.
Для меня преподавание – это источник поддержки. В общем, я люблю учить – мне это интересно, ведь я еще помню вечера в баре с Фрэмптоном и все истории, что он рассказывал. Это передача опыта поколений. И я так и учу, рассказываю истории. Есть, конечно, и технические и информационные моменты, но это не главное. Главное – заставить людей делать то, что они хотят, разрешить им делать что угодно.
Студенты приходят, чтобы узнать, что должен делать художник.
Пегги: Меня так и спрашивают: “А как это? Что нужно делать для того, чтобы стать художником?” Я им отвечаю: “Ага, вот пособие”.
Кит: Да, на 76-ой странице все объяснено, там есть картинки и схемы. “Как стать художником для чайников”!
АМЕРИКАНСКОЕ НЕЗАВИСИМОЕ КИНО:
ПРОГРАММА ФИЛЬМОВ
КИТА СЭНБОРНА И ПЕГГИ АУЭШ
ФИЛОСОФИЯ В БУДУАРЕ:
СМЕХ / УНИЧИЖЕНИЕ
В киноцентре «РОДИНА»
“П,Р,И,К,О,С,Н,О,В,Е,Н,И,Е” Пола Шэритса – фильм, сильнейшим образом повлиявший на Кита Сэнборна
Комментарии
Подписаться