Фестиваль Exit 2011, день второй: Майя-борьба
Репортаж с концертов Editors, Underworld, Феми Кути, Loefah и с музыкально-террористического перформанса M.I.A.
В четверг десант Look At Me высадился в городе Нови Сад в Сербии, где проходит музыкальный фестиваль Exit Music. Корреспондент Гоша Биргер продолжает публиковать отчеты с фестиваля. В прошлом выпуске была рассказана краткая история фестиваля Exit и города Нови Сад, а также были описаны впечатления от выступлений Bad Religion, Arcade Fire, Pulp и Magnetic Man. Также был обещан обзор инфраструктуры фестиваля — его вы сможете прочитать в следующем выпуске, когда наберется достаточно фотографических доказательств. А сейчас репортаж с концертов хедлайнеров второго дня.
Editors. Тальков от постпанка
Кажется, все желающие уже смогли посмотреть выступление Editors на прошлогоднем пикнике «Афиши», так что для них могу просто сообщить, что ничего нового не было, разве что звук получше. Для остальных: Editors сегодня — это и впрямь такой Тальков от постпанка; жеманничающий, манерный, изворотливый небритый вокалист в расстегнутой на три пуговицы рубахе с пафосными песнями о любви или ненависти к чему-нибудь. С хорошим звуком это слушается как минимум ровно: сыгранный коллектив, тщательно продуманные риффы и хуки, простая и действенная структура песен. Закрыть глаза — получается подходящая фоновая музыка для таких величественных зрелищ как закат, солнечное затмение или военный парад на 9 Мая; открыть — стриженный Тальков рвет на себе рубаху и картинно страдает.
Editors
Так как зрелище это все-таки больше для девочек, чем для мальчиков, я глаза отвернул и, не дождавшись великой песни «Blood», пошел на сцену Fusion, где играл Феми Кути.
Феми Кути. Счастье по-черному
Если вы думаете, что не знаете афробит, то вы скорее всего ошибаетесь. Из этого жанра, гуру которого был нигерийский артист Фела Кути, вырос балеарик в восьмидесятых, его отголоски есть у Vampire Weekend и The Drums, это любимая музыка Деймона Албарна, который не только в 2003 году записал сольный афробит-альбом, но и при каждом удобном случае привносит частичку афробита во все свои проекты. Даже у гэридж-продюсеров можно зачастую найти вдохновленные афробитом ритмы. Как водится, корней при этом мало кто придерживается, и в чистом виде афробит куда меньше популярен, чем Албарн или Vampire Weekend. Сын Фелы Кути с псевдонимом Феми, кажется, раньше сильно по этому поводу переживал и в девяностых пытался записывать довольно нелепые популистские электронные альбомы, но теперь смирился и стал достойно продолжать дело отца.
Группа Феми выходит на сцену
Афробит — это в первую очередь музыка счастья, это сразу видно по тому, как это играется вживую. Тут стоит понимать еще ту особенность, что музыка счастья в Африке и в Европе с США радикально отличается: у западного мира в жизни в целом и так все хорошо, поэтому тут слушатели ищут катарсис в горько-пряных сочетаниях, в Африке же горечи хватает во всех других местах, поэтому в музыке — только беззаботность и радость. Перед Феми вышла обширная духовая секция, поводила хоровод под тропические ритмы и ушла вглубь сцены, следом появились три африканских танцовщицы, которые весь концерт были повернуты к публике задом и так трясли ягодицами, что большинству зрителей, случайно проходивших мимо сцены во время концерта, приходилось останавливаться и смотреть загипнотизированными выступление до конца. А потом появился сам Феми — поздорвался, запел, и понеслось. Это очень плотная и быстро меняющаяся музыка, здесь чередуются дикие размеры ритмов с взбалмошными вариациями обширной духовой секции, здесь все ориентировано на то, чтобы с ходу подхватить слушателя в сумасшедший водоворот звука и закрутить в нем до беспамятства — в девяноста девяти случаях из ста это получается. Феми виртуозно пел, потом виртуозно играл на клавишах, потом взял саксофон и полторы-две минуты дул в него без дополнительного вдоха — казалось, он после этого должен замертво упасть, но водоворот звука и веретено задниц так и не остановились. Лучше музыки, чтобы забыть обо всех своих проблемах, в мире еще не придумали, вот и я чуть не забыл, что мне уже пора на концерт Майи. Благо, Феми закончил раньше, и я успел.
M.I.A. Траттатория звука
Выступление Майи я видел уже второй раз — первый был на шведском фестивале Way Out West в прошлом году. Я тогда шел на концерт полный скептицизма, а ушел новообращенным. Вообще M.I.A. не играет концерты — она устраивает сеансы отрезвляющего бардака. Тогда, на Way Out West на сцене танцевали шахидки вместе с американскими морпехами, а в зрителей хреначило лазером, и мирная Швеция на час обернулась Ираком 2003 года. На этот раз Майя разыграла в только недавно остывшей Сербии новый гражданский переворот.
Первые минут десять на сцене никого не было, играли индийские традиционные мантры и бхаджаны, а на экране маячили психоделические изображения индийских богов. Затем вышла Майя с группой — для текущего тура она собрала girl power банду — и начала потихоньку раскачивать и разжигать. Для того, что делает Майя, еще не придумали жанра, чаще всего это называют «музыкальный терроризм» — и правда, это самое подходящее определение. Ее музыка — это сочетание самых грубых и жестоких звуков, существующих в природе, это и ружейные выстрелы, и щелчки перезаряжающихся карабинов, и скрежет пил, и громкие гитарные риффы, и зубодробительные ритмы как у трэш-металлистов, и воббл- и лазер-бас, и оголтелый грязный рэп, и резкие неприятные звуки зависающих компьютерных программ. Пока это все грохотало на страшной громкости, на экранах показывали военные ритуалы тоталитарных стран, беспорядки и людей, топчущих каблуками экраны ноутбуков.
Индийская тема в начале выступления
Ощущения от музыки Майи больше всего напоминают те чувства, когда смотришь по телевизору срочный новостной выпуск о каком-то страшном событии: путч, «Норд-Ост», Беслан, 11 сентября, 8 августа. Ощущение, что весь мировой порядок рушится на глазах, доказательство шаткости всей западной цивилизации. Пока громыхают недружелюбные звуки, Майя устраивает дикое шоу: на этот раз она сначала вытащила на сцену всех фотографов, которые стали щелкать вспышками во все стороны, потом прыгнула в толпу, а под конец стала сама вытаскивать людей из зала на сцену, собрав на ней тусу из пятидесяти или больше человек. Это все крайне изматывающее зрелище, даже от самой музыки физически устаешь, а когда она сопровождается непрерывным беспорядком, начинаешь вообще забывать, где находишься. Отрезвляет финальный номер из главного хита «Paper Planes» — одной из самых добрых (несмотря на звуки выстрелов в припеве) песен Майи, во время которой вся толпа прочувствовала спасительное единение.
В общем, после второго раза могу точно сказать: Майя сейчас — мощнейший живой артист и самый современный и чувствующий zeitgeist исполнитель; в ближайшие два-три года ее выступления вряд ли станут хоть чуть-чуть слабее, поэтому каждый хоть немного интересующийся современной музыкой должен каким-то образом постараться на них попасть. Да, по последнему альбому часто непонятно, как это вообще слушать и как это считать музыкой — это, в принципе, общее свойство для всех новаторов. Концерт же очень многое проясняет, и «/\/\/\Y/\» после него уже не кажется просто кашей из грубых звуков.
Underworld. Смерть на рейве
Когда закончила Майя, на сцене Dance Arena, которая раза в три больше главной и вмещает, наверное, полторы сотни тысяч людей, прошла уже где-то половина выступления Underworld — главных электронных хедлайнеров фестиваля. Туда тут же ломанулось большинство зрителей с главной сцены, в то время как весь лимит пространства и так уже был почти заполнен. В общем, было очень много людей. Вспомните фотографии и съемки революции в Египте, где на главной площади собирались миллионы человек — вот так же это выглядело. Меня каким-то макаром занесло в самый центр этой вакханалии, где люди делились на два типа: тех, кто всерьез беспокоился за свою жизнь, и тех, кого колбасило с такой силой, что они этой угрозы попросту не замечали.
Достать фотоаппарат в толпе на Underworld было нереально, так что вот фотография примерно одной десятой зала
Есть выражение «играть как в последний раз» — оно довольно точно передает то, что творилось на сцене, хотя тут вернее было бы перефразировать так: Underworld играли как в первый раз. В громадной толпе и в мощном гипнотическом трансе, идущем со сцены, полностью терялось ощущение пространства и времени, будто оказался в 1996 году, когда только вышел фильм «На игле», прославивший группу песней «Born Slippy» из саундтрека, или даже в 1989 году, на нелегальном рейве под Лондоном во время «второго лета любви». «Born Slippy», естественно, прозвучала последней, в это время в толпе люди, кажется, натурально кончали. С последними аккордами, предупреждая грядущую напористую волну уходящих от Dance Arena людей, я поспешил убежать на более скромную и более передовую электронную сцену Happynovisad, где как раз должен был начать один из гуру дабстепа Loefah.
Loefah. Big, huge, massive
Так как текста уже и так много, буду максимально краток. Одному из людей, которые участвовали в становлении дабстеп-сцены, главе лейбла Swamp81 Loefah удалось сохранить то же ощущение от музыки, которое дарил дабстеп середины нулевых: размеренный глубокий кач, который держится на атмосфере больше, чем на воббл-басе. При этом ритмы у него стали хитрее, а горизонты шире: один из лучших номеров сета — когда в какой-то из собственных новых треков он вплел мэш-ап из Girl Unit «IRL» и Бейонсе «Girls». Вместе с ним выступал эмси Chunky, который в отличие от SGT Pokes, сопровождавшего Magnetic Man, умеет не только подбадривать публику криками, но и зачитывать резвые ямайского толка рифмы. То, что это происходило на скромной, но гордой сцене Happynovisad (сегодня на ней будут всю ночь играть резиденты Night Slugs), а Magnetic Man играли на главной — главная несправедливость фестиваля.
Ну и ладно. Сегодня в программе: Santigold, Jamiroquai, Groove Armada, Hadouken!, Night Slugs и выступления российских групп Motorama, Tip Top Tellix и Everything Is Made in China. Завтра опять выйду на связь и обо всем расскажу.
Комментарии
Подписаться